Ждать за бытовкой пришлось довольно долго, и надежды мои в результате оправдались лишь отчасти.
Никаких особенных действий Костя не предпринимал. Разве что выражение его лица стало очень угрюмым и сосредоточенным, да в движениях появилась некая порывистость, так что кирпичи он не клал, а в сердцах почти бросал на место.
Вероятно, из-за повышенного нервного напряжения он стал чаще отлучаться на перекур (видимо, Петрович из каких-то соображений не разрешал смолить во время производственного процесса). В одной из таких отлучек его сопровождал товарищ, и когда они проходили мимо бытовки, я услышала очень интересный разговор.
— …порвала его, как Тузик грелку, — заканчивал Костя какую-то фразу, начало которой я не уловила.
— Так тем более, — ответил его друг. — Тем более надо было ей сказать. Может, она при повторной встрече так его отделала бы, что он и дорогу сюда забыл бы. А ты тормозишь. Можно сказать, шанс свой прошляпил.
— Да уж конечно, прошляпил, — с досадой пробубнил Костя. — Он, между прочим, на Меченого шестерит, известно это тебе? И где я, по-твоему, буду, если они узнают, что это я его заложил? А? Что молчишь?
— Да что уж тут…
— Вот то-то и оно. Мне еще жить не надоело.
Ребята прошли, а я осталась стоять на месте, исполненная изумления и недоумения по поводу того, кто же такой этот Меченый, если тот, кто осмелится заложить его «шестерку», должен опасаться за свою жизнь.
Чем больше я размышляла об этом, тем сильнее убеждалась, что у Кости получить ответ на этот вопрос я точно не смогу. Нужно было искать другие пути.
Окинув глазами окрестности, я восстановила в памяти события недавнего прошлого, пытаясь определить направление, откуда явился на стройплощадку мосластый мужик и его компания. К сожалению, момент старта я зафиксировать не могла, и о многом мне приходилось только догадываться, но экспресс-анализ имеющейся информации подсказывал, что ребята, скорее всего, появились со стороны больничных корпусов, а не из жилой зоны.
Придя к такому выводу, я дождалась, когда Костя и его друг докурят и вернутся на стройплощадку, и удалилась так же тихо и незаметно, как пришла.
Добравшись до больничных корпусов и не особенно внятно представляя себе, что, собственно, я хочу здесь обнаружить, я решила методически обследовать территорию, обращая внимание на все необычное и примечательное.
«Если у этого Меченого есть «шестерки», значит, сам он «туз» или как минимум «король», — рассуждала я. — Это жаргон криминальной среды, и очевидно, что этот Меченый — один из ее авторитетных представителей. Если так, он вполне мог привлечь своих «шестерок», чтобы организовать небольшой кипеж возле котлована. А организовать это быстро он мог только в одном случае — если подвластные ему «шестерки» тусуются где-то в этом районе. Моя задача — выяснить, где именно».
Кроме вопроса «где?», меня, конечно же, чрезвычайно интересовал вопрос «почему?». Что общего может быть у Аркадия с Меченым и какие претензии мог иметь к журналисту криминальный авторитет?
Но выяснением этих интересных вопросов я планировала заняться на следующем этапе. Нельзя объять необъятное. Для меня сейчас главное — найти хоть какую-то, хотя бы самую тонюсенькую ниточку, ведущую к этому Меченому. А уж раскрутить ее до конца — дело техники.
Но ниточка не находилась. В тщетных надеждах отыскать мосластого или кого-то из его компании я бродила по территории больницы, которая, к слову сказать, была огромной, но вожделенные знакомые лица ни разу не попались мне навстречу. Да и вообще за время этой экскурсии мне не встретилось практически ничего необычного и примечательного. Корпуса, лавочки, деревья.
Недалеко от главного корпуса стояла часовня, возле которой дежурили несколько нищих — вот, пожалуй, единственное, что выбивалось из общего лечебного контекста. Хотя возводить культовые сооружения возле больниц и университетов в последнее время стало модным, так что и это явление трудно было отнести к необычным.
Еще немного побродив по территории больницы, но так и не встретив ни мосластого, ни кого-то из его приятелей, я разочарованно вернулась к «Форду». Условленные два часа прошли, Аркадий наверняка уже дописал статью, и мне не хотелось, чтобы он нарвался на неприятности, отправившись куда-то без моего сопровождения.
Сев за руль, я завела движок и поехала в редакцию.
В кабинете, где, уезжая, я оставила двух сосредоточенных мужчин, теперь находилась целая толпа. Уже в коридоре я услышала оживленный гул голосов и, обеспокоенная, что в мое отсутствие произошло еще что-то неординарное, поспешила войти внутрь.
Но оказалось, что этим неординарным, что все так эмоционально обсуждали, была я сама.
— …и ка-а-ак врежет ему! — восхищенно говорил Гена. — Тот — сразу в аут. Здоровенный мужик. Мы там все просто… А! Вот и она! Наша героиня.
Поняв, что мои подвиги стали достоянием общественности, я смущенно улыбалась, изображая стеснительность и изо всех стараясь не показывать так и распиравшее меня изнутри раздражение. Подобная реклама никак не входила в мои планы.
Но, с другой стороны, я не могла бросить клиента в опасности, даже если для его защиты пришлось пожертвовать своим инкогнито. Приходилось мириться с издержками славы.
— Да ничего особенного, — глуповато улыбаясь, в который раз за день проговорила я. — Это просто хобби.
Когда эмоции улеглись и восторженные отзывы по поводу моего «конкретного разговора» с мосластым поутихли, я отозвала Аркадия в сторонку и поинтересовалась:
— Слушай, ты, случайно, не знаком с парнем по кличке Меченый? Может, писал о нем что-то или просто в разговорах мелькало? Не припомнишь?
— Меченый? — сосредоточенно нахмурился Аркадий, перебирая в голове возможные варианты. — Нет, ничего похожего, кажется, не было. Словечко хлесткое, я бы запомнил.
— Да уж, хлесткое. Да и сам парень, похоже, не промах.
— Думаешь, он здесь причастен? — пытливо глянув мне в глаза, проговорил мой клиент.
— Не исключено.
— А как ты о нем узнала?
— Неважно. Важно, что узнала. И еще важнее, что сам ты о нем ничего не знаешь. Странно. Странно и… нехорошо.
«Очень смахивает на заказ», — могла бы добавить я, но не стала расстраивать клиента.
— О, Аркаша!
Мы разговаривали в коридоре, как обычно, кишащем очень озабоченными людьми, торопливо переходящими из кабинета в кабинет, и вот в этом потоке появился главный редактор.
— Что там со стройкой?
— Все готово, Ефим Юрьевич, — бодро отрапортовал Аркадий. — Со статьей я закончил, фотографии Гена тоже подогнал. Как вы и просили — нулевой цикл плюс готовый дом. Все в полном ажуре, хоть сейчас на полосу.
— Отлично! — Глаза редактора засветились радостью. — Я же говорил тебе…
