— Они улетели? — разнесся взволнованный шепот над валом и парапетами.
— Все кончено? — рискнул во всеуслышание повторить один из солдат.
Воздух по-прежнему кое-где застилал дым, но темнота ночи дарила надежду. Именно надежда заставила людей слушать, затаив дыхание, — поэтому, когда Тирас обратился к ним с бойницы, его голос был подобен колоколу собора. Горожане немедленно перевели взгляд с небес на своего правителя. Крылатый король стоял перед ними во всем своем ужасающем величии, наконец обнажив то, что так долго скрывал. Ветер трепал черные крылья и белые волосы и разносил по воздуху изумленные, испуганные и благоговейные вздохи.
— Народ Джеру! Мы слишком долго преследовали тех, кого Создатель отметил своими дарами. Целители, Перевертыши, Пряхи и Рассказчики годами скрывались среди нас, опасаясь разоблачения. Взгляните на меня! Я, король Джеру, всю жизнь нес бремя той же тайны и того же страха. Теперь я прошу вас отбросить сомнения и выйти вперед, на защиту своих семей, Одаренные вы или нет. Сражайтесь за свой город! Сражайтесь друг за друга. Битва только начинается. Король вольгар хочет уничтожить Джеру. Он нашлет на нас своих тварей, и они не будут разбираться, кто Одарен, а кто нет. Мы все погибнем или превратимся в рабов.
На один удар сердца во дворе воцарилась полная тишина. Затем она сменилась взволнованными шепотками и испуганными вопросами, но у нас не было времени на болтовню.
— Женщины и дети, старые и немощные — в крепость! — крикнул Тирас. — Те, кто Одарен или искусен в военном деле, покажите сегодня свой талант, и вы до конца жизни будете пользоваться защитой и милостью короля Джеру.
— Они идут, ваше величество! — заорал дозорный. — Вольгары на подходе!
Тирас покинул башенку глашатая и перелетел ко мне. Затем бросил один клинок на крышу крепости, обвил мою талию рукой и снова взмыл в затянутый дымом воздух. Отнеси меня на наблюдательную вышку. Король проигнорировал мою просьбу. Янтарные глаза не отрывались от растерянной стражи и паникующих горожан. Тирас пронес меня у них над головами и опустил у самого входа в замок.
— Оставайся с ними. Сбереги их… и себя, — коротко велел он, после чего спешно поцеловал меня в губы, в три взмаха крыльев пересек двор и нырнул на уровень ниже.
Я закрыла глаза и мысленно обратилась ко всем Одаренным, призывая их довериться и показаться. Вожак оставался на свободе, битва только начиналась, и без их помощи мы были обречены.
Тот, кто небом Одарен,
Пусть сберечь поможет трон!
Женщины и дети метались по тронному залу. Одни запирали окна, другие баррикадировали двери на случай, если вольгары решат брать замок осадой. Я видела, как мой отец в панике жмется к другим лордам и зовет своих слуг, которые словно испарились. Я надеялась, что они сейчас на стенах, вместе с другими мужчинами Джеру.
Внезапно стекло в длинном прямоугольном окне брызнуло осколками, и в зал ворвался огромный клуб огня. Я оцепенела, пытаясь найти слова, которые изменили бы его траекторию, но это не понадобилось. Лорд Бин Дар выбросил вперед руки, и пламя, соприкоснувшись с его ладонями, превратилось в воду, которая щедро плеснула на всех вокруг. В зале повисла мертвая тишина, и лорд Бин Дар отступил на шаг — разоблаченный и оглушенный.
— Он Прядильщик! — закричал кто-то в углу.
— Хвала Создателю, — откликнулась другая женщина. — Лучше вымокнуть, чем сгореть.
Одаренные один за другим начали обнажать свои таланты. Госпожа Лорена превращала ложки в мечи, а прутья метлы — в стрелы. Какой-то ребенок велел разбитому окну снова стать целым, и тысячи осколков поднялись в воздух и заняли положенные им места — пока стекло не избавилось от последней трещины. Один старик обернулся слоном и перенес тяжелые троны к ведущим в сад дверям, чтобы защитить их от возможного штурма. А тучная женщина внезапно превратилась в изящную птичку и принялась порхать между двором и залом, докладывая встревоженным горожанам о ходе битвы. Раненых оттащили в вестибюль, и женщины поспешили им на помощь, останавливая кровь и отделяя живых от мертвых. Был там и лорд Квандун: он обходил пострадавших, прикладывал ладони к переломам и ранам и что-то негромко гудел.
Я затаилась за парадными дверями, оглядывая двор через узкую щель и стараясь так поражать вольгар заклинаниями, чтобы не попасться им на глаза. Сразу за порогом начинался ад. Стены крепости были высокими и мощными, но вольгары просто перелетали через них и, выпустив когти, с визгом обрушивались на солдат. На каждое сплетенное мной заклинание приходилась новая орда этих тварей.
Казалось, слова отскакивают от некоторых птицелюдей, словно какофония визгов и воя, лязга мечей и предсмертных криков создавала непреодолимые стены. Прежде мы сражались с вольгарами в открытом поле — человек в честной битве против чудовища, — а замковый лабиринт со всеми его ярусами и бойницами ставил нас в невыгодное положение. Небеса затягивал дым, и мы не понимали, что нам противостоит, пока противник не обрушивался нам на головы.
— Кель у ворот с двумя сотнями солдат! — разнесся по вестибюлю чей-то крик, и воздух просветлел от всеобщего облегчения, словно спасение было обещано нам свыше. Однако я не была в этом так уверена, учитывая количество раненых и убитых.
Оставаться в замке дольше было нельзя: пока я пряталась за дверями, выстреливая точечные заклинания через щель в воротах и трещины в стенах, от меня не было почти никакого толка. Чтобы развернуться как следует, мне требовалось открытое пространство. Я выскользнула за ворота, пригнулась и заспешила вдоль стены через верхний двор — пока не добралась до лестницы, ведущей на осадную башню. Это была наивысшая точка южной крепостной стены, и оттуда открывался отличный вид на небо и поле боя.
Тирас был везде одновременно — воин, обернувшийся смертельным оружием. Свирепый и стремительный, он легко перелетал между очагами битвы, коля, рубя и рассекая вольгар одного за другим. Обнаженная грудь его покрылась зеленой кровью.
— Ларк!
Мое имя кнутом хлестнуло по воздуху. Я обернулась, не прекращая сплетать заклятие, и увидела, что на башню взбирается дрожащий и задыхающийся отец. В руке он сжимал тяжелый меч. Я была уверена, что он даже не знает, как им пользоваться. Отец следовал за мной, а за ним следовала леди Фири.
Корвин снова окликнул меня по имени, но мой взгляд был прикован к той, что шла за ним по пятам. Она двигалась молча, с нацеленными на меня глазами и напряженной челюстью, не поприветствовав меня и не оставляя никаких сомнений по поводу своих намерений. Только что она была женщиной в окровавленном платье, а в следующую секунду на парапет приземлилась гибкая мускулистая пантера. Отец вскрикнул от ужаса, и выскользнувший из ладони меч со звоном упал на ступени.
— Мешара, ох, Мешара, помоги нам.
Я могла управлять разумом зверей, но не Одаренных. В битве слов и грубой силы леди Фири, несомненно, вышла бы победителем. Я заставила парапет вздыбиться, но она без труда избежала падения, перепрыгивая с одной уцелевшей секции на другую и справедливо полагая, что я не рискну обрушить всю стену. Я пятилась, пока не уперлась спиной в стену башни. Пантера сделала финальный рывок, и я согнулась в три погибели, когда стальные когти проехались по моему боку. Отец на лестнице схватился за живот и упал на колени.
