– Лоджер ишт Сонер, если не ошибаюсь? – помнится, Алард удостоился схожего тона, в котором издевка переплеталась со скрытой угрозой. – Как же, наслышан, наслышан! Полагаю, вам не о чем беспокоится, таким людям всегда найдется место.
Ага, Лотеску забыл уточнить где: в тюрьме или на кладбище.
Второй зам все понял, я тоже, только секретарь пребывала в счастливом неведении.
– Благодарю, хассаби, – глухо ответил Сонер.
Куда только подевалась наглость самоуверенность? Помнится, на фуршете второй зам столичной Карательной смаковал победу.
– Не за что. Мэр Нэвиля высоко о вас отзывался. К сожалению, спешу, – развел руками начальник, – а так бы с удовольствием обсудил положение дел. Зато у вас есть время привести их в порядок.
Лотеску поманил, и я, сдержанно попрощавшись, вышла вслед за хассаби. В подъемнике не выдержала, прошипела:
– Зачем вы его спугнули?
– Не спугнул, а облегчил нам задачу, – поправил начальник. – Не только в вашу головку приходят светлые идеи. Увидите, все очень быстро закончится.
И строго добавил:
– Заодно не преступим закон.
Ясно, удостоверения мне не видать.
Лотеску поделился планом действий в очередном садике. Похоже, у нас входило в привычку секретничать среди зелени.
Начальник сознательно провоцировал ишт Сонера:
– Он не дурак, понял, что попался. Нужно, чтобы не затаился, не залег на дно, вот и кинется заметать следы, выведет на сообщников. Люди из Управления взяли ишт Сонера под наблюдение. С министром сложнее, тут пригодитесь вы.
– Я? – широко распахнула глаза.
– Потом, – таинственно ответил хассаби. – Не хочу спугнуть удачу. Если выгорит, Бернард не отопрется, а вы получите отпуск за счет государства. Выбирайте отель.
Судя по размеру приза, мне предстояло засунуть голову в пасть тигру.
Остаток дня прошел буднично, монотонно. Лотеску засел в гостинице и будто потерял интерес к расследованию. Он диктовал письма, обсуждал с заместителем насущные вопросы, набрасывал смету расходов на будущий квартал, чтобы запросить под них ассигнование. Я же сидела как на иголках. Неизвестность убивала.
Нужный звонок раздался ближе к ночи, когда мы ужинали.
Лотеску включил приватный режим и вышел из ресторана. Вернулся скоро, буквально через пару минут, и велел собираться. На вопросы не отвечал, отделался недовольным: «Потом!» Зато одежду хассаби подбирал мне тщательно, сам рылся в чемодане. Пробовала возмутиться, проигнорировал.
– Этот жакет не походит, – поджал губы начальник, придирчиво оценив внешний вид. – Волосы завить, собрать в высокий хвост. Глаза густо подвести, чтобы сделать уже и скрыть истинный цвет.
– Но…
Приготовления напоминали сцену из шпионского романа.
– Я пока раздобуду новый жакет и сумочку. И вот еще, она носит бежевую помаду.
Он так и сказал: носит. Редкий мужчина разбирался в тонкостях косметических терминов.
Интересно, кого мне предстояло сыграть? Интуиция подсказывала, речь о сорнейке, которую собиралась навестить днем.
Кудри, значит? Ладно, проверим, насколько люксовый сервис для ВИП-постояльцев.
Вызванный портье парикмахер без лишних слов выполнила каприз гостьи и привел шевелюру в надлежащий вид. Тут объявился начальник с ярким бумажным пакетом. Когда-нибудь он расшибется, нельзя так быстро ездить! Приличные магазины в соседнем квадранте, а ведь еще надо выбрать, упаковать.
Служащего Лотеску выставил, всучив серебряный дарх за труды. Совместными усилиями: мое исполнение, его руководство, – преображение завершилось, из зеркала смотрела незнакомая женщина.
Никогда бы не надела розовый жакет! Помада тоже не нравилась, макияж вызывающий. А еще в посольстве служит!
– Едем знакомиться с барышней. Полагаю, она уже заговорила, – хассаби взял брелок от прокатного огнемобиля. – Хватит, набегались, сегодня ночью поставим точку.
21
От узницы меня отделяло толстое стекло. Понурившись, она сидела на одиноком стуле посреди белой комнаты. Я бы в такой сошла с ума.
– Ну как? – усмехнулся Лотеску. – Там ощущения еще хуже.
Начальник кивнул на комнату за стеклом. Оно ударопрочное, можно сколько угодно биться, царапаться. Никаких пластин, потайная дверь открывалась отпечатком пальца.
– Брр! – передернула плечами. – Напоминает тюрьму для особо опасных преступников.
– Камеру смертников, – поправил начальник. – За ними тоже круглосуточно наблюдают.
Откуда?..
Оторвав взгляд от брюнетки за стеклом, обернулась к хассаби. Лотеску стоял рядом, практически вплотную и сравнивал меня с задержанной. Оставалось только гадать, как Управлению безопасности удалось обойти дипломатический иммунитет. Или взяли наглостью? Мол, допросим, а потом подавайте протесты, извинимся.
Секретаря задержали поздно вечером, в лучших традициях тайных служб. Перед сном люди расслаблены и особенно беззащитны. Госпожу Лионель прихватили у подъезда дома, в котором она снимала квартиру. Агенты сработали четко, бесшумно запихнули в темный огнемобиль и привезли сюда, в Управление безопасности. Жуткое местечко! Пока шла по бесконечным коридорам без единого окна, с рядом одинаковых безликих дверей с кодовыми замками, сто раз пожелала никогда больше сюда не возвращаться.
– Не сидел, успокойтесь, – улыбнулся хассаби и, положив руки на плечи, развернул к госпоже Лионель. – Смотрите внимательно, запоминайте мимику. Сейчас ее будут допрашивать, мы тоже послушаем, а после поедем на квартиру, чтобы организовать встречу.
– Какую?
Идея Лотеску заранее не нравилось. Пахло ловушкой и приманкой.
– Маленькая оргия с двумя мужчинами, – практически коснувшись уха, шепнул хассаби.
Повела плечом, напоминая о правилах приличия. Руки убрал. Вот так, на людях лучше не заигрывать, если не желает после мучиться с опровержениями.
– Между прочим, для всех мы любовники, – шутливо напомнил Лотеску. – Вы так упоительно рассказывали о свидании, что сам поверил. И в личных вещах успели порыться.
Ну да, пришлось рассказать и показать подброшенную улику. Найти ее иным способом, чем перерыть нижнее белье, я не могла, и начальник теперь периодически подтрунивал, повторял, честная девушка обязана выйти замуж за опозоренного мужчину.
– Оргия, – вернула беседу в прежнее русло. – Со старыми знакомыми, полагаю?
– Верно. Надеюсь, госпожа Лионель окажется убедительна, и явятся оба.
На всякий случай уточнила, в каких троица отношениях. Не желала бы подрабатывать «феей любви» ради признательных показаний.
