– Herren Offiziere…
[23]
Их пригласили проследовать к легковым машинам. Стоявшего у открытой дверцы Венка Штиглер узнал сразу. Они когда-то служили вместе до войны и в самом ее начале. Не оправившийся до конца от тяжелых травм, полученных в автокатастрофе несколько месяцев назад, до предела вымотанный генерал тем не менее держался спокойно и твердо. Правда, непонятно, узнал ли гауптмана он, но это было в тот момент совершенно неважно.
Венк поинтересовался боевыми возможностями танков Штиглера и Боймера. Получив ответ, несколькими фразами кратко обрисовал им ситуацию. Разговаривали предельно откровенно. Война проиграна. Ни о какой деблокаде Берлина не может быть и речи. Более того, им придется сдаться западным союзникам. Об этом ведутся переговоры на уровне командующих соединениями. Необходимо вывести беженцев. Сейчас идет переправа всеми возможными способами обратно за Эльбу. 12-я армия удерживает небольшой плацдарм на восточном берегу. Но у них нет ни одного танка. Поэтому Венк, сам генерал танковых войск, сейчас лично ставил задачу так кстати оказавшимся в его распоряжении танкистам, чьи машины оказались единственными танками всей 12-й армии. Сзади наседают русские. Нужно выиграть время для спасения как можно большего числа людей. «Пантеры» должны прикрыть отход и продержаться столько, сколько будет возможно.
Они встретились взглядами. Все понимали, что для танкистов это билет в один конец. Штиглер щелкнул каблуками и взял под козырек. В точности повторил его движения и Боймер…
Венк поставил танкистам две конкретные задачи. Первая – восстановить связь с бронемашинами 9-й армии, стоявшими заслоном в восточном направлении. По имеющимся сведениям, там немцы еще располагали некоторым количеством танков и самоходок. Нужно было доставить им горючее и боеприпасы.
Штиглер и Боймер удивленно переглянулись. Не верилось, что возможен хоть какой-то просвет еще и в логистическом коллапсе последних дней. Перехватив их взгляды, Венк пояснил: на Эльбе застряли баржи с топливом и боеприпасами. Речная артерия перерезана союзниками выше и ниже по течению. Но топливо и боеприпасы есть. Их перегрузили в грузовики и заправщики. Автомобильные колонны уже на подходе. Дальше их необходимо сопроводить на восток. И затем совместно со всеми уцелевшими танковыми частями держать оборону между системой озер в районе Вердера. Это задание представлялось наиболее ответственным и опасным.
Вторая задача заключалась в занятии и удержании населенного пункта в северо-восточном направлении на стратегическом пересечении шоссейных дорог.
– Entscheiden sie selbst, wer von euch wird in jeder Richtung handeln, – проговорил генерал и пристально посмотрел на офицеров: – Das kann ich ihnen nicht befehlen
[24].
Обменялись крепкими рукопожатиями, после чего Венк направился обратно к своему автомобилю. Штиглер и Боймер провожали его, стоя навытяжку. Затем переглянулись. Боймер вытащил из кармана коробок, достав две спички. Одну из них укоротил.
– Die Lange-Kreuzung…
[25]
Штиглер вытащил короткую. Боймер накрыл его руку своей ладонью:
– Will ich gehe dorthin
[26].
Штиглер отрицательно покачал головой:
– Danke, Kumpel. Nein, das ist Schicksal
[27].
Уточнив на карте с адъютантом детали поставленных задач, танковые командиры вернулись на опушку, к своим экипажам. Штиглер впервые за всю войну перехватил взгляды Руди и Ульриха, в которых читались тревога и надежда одновременно. Вероятно, они рассчитывали на нечто другое, но вместо этого услышали боевой приказ. Впрочем, отданные команды выполнили быстро и четко, как всегда. Лишь едва заметно переглянулись перед этим. Забираясь в танк, Штиглер увидел кем-то нарисованный мелом на борту между тянущихся друг к другу когтистых кошачьих лап белый цветок с круглыми лепестками…
Произвели заправку горючим и боеприпасами. После этого боевая группа Штиглера в составе трех «пантер», усиленная подошедшими бронетранспортерами с пехотой из состава 12-й армии, изготовилась к движению в восточном направлении. Маршрутом на северо-восток направились танки Боймера к назначенной точке на стратегическом перекрестке шоссейных дорог. Их также сопровождали несколько бронетранспортеров с пехотой. К вечеру Боймер занял оборону в отведенном месте на окраине небольшой полуразрушенной деревни, покинутой жителями…
Его группа продержалась следующие два дня и три ночи. Успешно отразили попытку русских выбить их из деревни с ходу в середине второго дня. Выигрывая время, взяли паузу на раздумья и затем отклонили поступившее предложение о сдаче. Именно тогда, слушая немецкого офицера в общевойсковой форме без погон, который пришел вместе с советскими парламентерами убеждать их сдаться, Боймер окончательно решил для себя, что не попадет в плен ни при каких обстоятельствах. Еще раз проверил и переложил из кобуры в карман брюк пистолет…
К всеобщему удивлению, последняя ночь после дневного боя с русскими прошла спокойно. Правда, перед рассветом выяснилось, что исчезла часть пехотного прикрытия. Что ж, подумал про себя риттмайстер, судить кого-то, пожалуй, уже не стоило. Пока еще было темно, в очередной раз сменили огневые позиции. А наутро прямо из молочного тумана их накрыла советская артиллерия. Били по квадратам. За считаные минуты остатки деревни были превращены в груду развалин. Характерный лязг гусениц начавшейся на них танковой атаки с противоположного конца поля услышал только их экипаж – единственные, кто остался в живых. Остальные две «пантеры» догорали вместе с бронетранспортерами на деревенской улице и среди дворов.
Они даже не имели возможности переменить позицию – их «пантера» хоть и уцелела, но в результате артобстрела осталась стоять с перебитой гусеницей. Боймер приказал развернуть башню в сторону противника и ждать, не выдавая себя раньше времени. Выстрелили по команде. Ближайший советский танк задымил и встал. И практически в ту же секунду ответный снаряд ударил им под срез башни. Боевое отделение стало быстро затягиваться дымом. Риттмайстер приказал покинуть машину. Распахнув люки, оглушенные, они выбрались наружу. Боймер видел, как сдала назад и укрылась за развалинами большого деревенского дома стрелявшая в них «тридцатьчетверка». Кто-то выпустил в ее сторону автоматную очередь.
«Бесполезно», – мелькнуло в голове у риттмайстера.
Он огляделся – следовало перебежать от танка под прикрытие полуразрушенных стен на другой стороне деревенской улицы. Боймер поднял руку с пистолетом в руке, намереваясь подать команду. И в этот момент заработал пулемет советского танка. Риттмайстер еще успел увидеть, как повалились в дорожную пыль, роняя автоматы, танкисты его экипажа. В следующее мгновение пулеметная очередь пригвоздила Боймера к земле. Высекая искры из запыленного булыжника, русский пулемет еще некоторое время без остановки поливал мостовую вокруг подбитой «пантеры» свинцовым дождем. Затем наступила тишина…
