И почувствовал рядом чье-то присутствие. Голову повернул и Пашку, врага-приятеля своего, заметил.
– Это чего? – спросил Пашку.
– Победа! – проговорил тот радостно. – Победа!
– А кто победил? – спросил Сергеич и замер испуганно, видя, как на него с неба очередной салют своими огнями падает. Вжался от страха спиной в лежанку.
Но потухли огни, так и не долетев до лежащего на ульях.
– Не знаю, – ответил Пашка, – да и не важно это! Главное, что победа! Что войне конец!
– Какой войне? – спросил Сергеич, вспомнив, как во сне споры соседей про Гитлера слышал.
– Будущей, – сказал Пашка.
– Будущей? – повторил озадаченно Сергеич и стал подниматься, уперся ладонями в лежанку, уселся медленно. Снова оглянулся на Пашку, а того уже и нет. Может, и не было вовсе!
И вокруг тишина. Салюты закончились. Только пчелы под Сергеичем жужжат негромко.
Открыл он глаза. Луна уже на другом конце неба.
Понял Сергеич, что на спине лежит. Значит, это во сне он на лежанке после разговора с Пашкой садился.
Левую руку поднять попробовал, и поднялась она.
Вздохнул Сергеич с облегчением. Оправдались его надежды. Вылечили его пчелки. Снова он двурукий, а не инвалид какой! Значит, жизнь продолжается. И победа, значит, приснилась ему. Нет никакой победы, значит.
66
Только окончательно проснувшись, ощутил Сергеич на щеках странное жжение. Ладонью провел. Понял, что побриться надо. И еще понял, что болят щеки от прикасания. Стало быть, на солнце они обгорели, когда он еще спал, убаюканный пчелиным жужжанием.
Холодная вода из источника охладила лицо, добавила бодрости. И снова радость посетила мысли Сергеича оттого, что обеими руками умывался он, оттого, что левая исправилась и старалась не хуже правой свои обязанности выполнять.
Скрутил Сергеич спальный мешок, затащил его в палатку. А в палатке так светло, будто он окна в ее брезентовых стенках вырезал.
Взгляд сам ушел на «молчащую» церковную свечку и на картонного Николая Чудотворца. Вспомнил Сергеич, что еще штук пять у него свечей осталось, да и жечь их теперь ему смысла нет. Оставшиеся до отъезда ночи проведет он под крымским небом на лежанке из ульев. Лишь бы дождя не было. Но если повезет и Господь поможет, то так и увезет он оставшиеся свечи обратно. И ту, что в банке стоит. Чего ее жечь, если теперь не палатка – его дом, а весь окружающий мир с его горами, деревьями, виноградниками, птицами, ежами и пчелами!
Присел в палатке на снова расстеленный спальный мешок. Опять до щек дотронулся. Усмехнулся. Это ж надо умудриться – так на солнце обжечься!
И тут хруст веток услышал. Вздрогнул. Вроде не ждет он никого. А если и ждет, то тех, кто на машине приехать должен, а не пешком прийти, тех, кто улей его забрал!
Выглянул Сергеич наружу и беспокойство его отпустило.
Айше, дочка Айсылу и Ахтема, перед ним стояла.
– Доброе утро! – сказала она. – Тут вам мама передала, – она протянула пчеловоду пластиковый пакет.
– Спасибо! Спасибо! – обрадовался Сергеич.
– А мама еще просила передать, чтобы вы сегодня на ужин пришли! Она мяса купила!
– Хорошо, – Сергеич кивнул. – А скажи, у меня щеки обгорели?
Айше уставилась на лицо пчеловода.
– Да, красные, даже багровые! На солнце заснули?
– На солнце проснулся, – признался Сергеич. – Болят, проклятые!
Проводил он девчушку до пригорка. И только когда к палатке вернулся, понял, что Виталине, жене своей бывшей, так по поводу Айше и не позвонил.
– Вот дурень! – сам на себя фыркнул.
Достал мобильник. Позвонил.
– Неужто ты? – услышал знакомый голос.
«Нет, чтобы поздороваться», – подумал, но поздоровался первым: – Здравствуй! – сказал. – Как там у вас?
– У нас-то все хорошо. А у тебя?
– Да по-разному. Просьба у меня… Или даже вопрос. У вас же там университет есть?
– И не один. А что, хочешь на пчеловодство поступить? – в голосе Виталины ирония прозвучала.
– Нет. Тут девочке, дочке знакомого татарина, помочь надо. Его недавно похоронили, сына в полицию забрали, а мать хочет ее в Украину отправить. Чтобы жить и учиться. Деньги у них есть… Но надо поначалу устроиться, может, в университет с ней сходить, показать…
– А сколько ей лет? – в голосе Виталины теперь иронию сменило беспокойство.
– После школы, не знаю точно… Лет шестнадцать-семнадцать. Я бы ее на автобус до Винницы посадил, но надо встретить…
– Конечно, конечно, – покладисто заговорила Виталина. – Я встречу… Если что, она может и у нас на первых порах пожить…
Сергеичу показалось, что заволновалась его бывшая жена. Значит, всерьез его просьбу восприняла. А раз просьбу всерьез, значит, и его самого в этот раз всерьез слушала!
Улыбнулся он.
– А как там Анжелика? – поинтересовался.
– Ничего. Ругались вчера мы с ней, но сегодня уже помирились за завтраком. Бойфренд у нее на десять лет старше… Я вот волнуюсь, хочу, чтобы она познакомила, а она ни в какую… А я боюсь, что женатый он! Понимаешь?
– Понимаю, – проговорил Сергеич. И понял, что тут надо что-то важное сказать. Он же все-таки отец! – Да, надо обязательно проверить! Может, даже проследить!
– Ну, если не познакомит, я прослежу! – заверила его Виталина. – Так ты скоро назад?
– Ага.
– Может, к нам? Тут хорошо теперь, красиво! Фонтаны цвето-музыкальные по вечерам включают…
– Может. Ну я, когда Айше – девушку так зовут – на автобус посажу, я позвоню сразу. Скажу, когда встречать. Она стеснительная. Сразу узнаешь! Худенькая, волосы как у тебя, темно-каштановые.
– У меня теперь белые, я уже год, как блондинка, – сообщила бывшая жена.
– Ну, как у тебя тогда были, раньше… Анжелике привет передай. И скажи, чтобы тебя слушалась!
– Передам, обязательно передам! – пообещала Виталина. – Ты там осторожнее в дороге! И большое спасибо за поздравления!
– За какие поздравления? – удивился Сергеич.
– С Восьмым марта!
Уже спрятав мобильник в карман, никак не мог Сергеич от разговора этого отойти. Щеки всё горели, а он о бывшей жене думал. Что-то вроде изменилось в ней. Так тепло она с ним еще ни разу по телефону не разговаривала. Тепло и серьезно. Словно и не расставались они. Словно он из командировки, с какого-нибудь шахтного поселка звонил, а не из прошлой жизни.
Уселся на подстилку под инжирным деревом. От солнца спрятался.
«Надо бы рубли потратить, чтоб назад не везти, – подумал, чтобы от разговора телефонного отвлечься. – Продукты в дорогу куплю, да и не только в дорогу. Места в машине много, можно и запас какой на осень сделать».
