Жил он в двухместном номере повышенной комфортности с сердечником из Херсона. Сердечник на два дня раньше домой поехал, вот и переехала Виталина в его комнату на последние два дня путевки. Они кровати составили. Деревянное «ребро» посередине, конечно, разделяло их, но обе ночи они вместе провели. И эти ночи лучшими в его жизни оказались. Он ей сразу предложение сделал. А она только спросила, от чего он в санатории лечится. И узнав, что ничего особенного у него тут не нашли, а только легкую стенокардию и что-то с суставами, согласилась на брак. Только при прощании расспросил он, чем она в жизни занимается. Оказалось, что в ЖЭКе диспетчером работает.
Вечер, за которым ночь наступит, что март надвое переломит, уже опустился на село, на двор Сергеича.
Буржуйку он с утра протопил, но не столько ради тепла, сколько ради завтрака и чая. Вот и вечером он снова уголь зажег, только теперь поверх угля ветки, собранные в саду, шалашиком поставил. Так конфорочный круг быстрее нагреется. Дерево, оно, когда горит, жару больше, чем уголь дает. И больше и быстрее.
Выгреб ложкой Сергеич домашней тушенки из банки, в подарок в Светлом полученной. В кастрюльку бросил. Поставил ее на круг. О запасах своих продуктовых задумался – уменьшались они. Надо бы то ли в Светлое опять идти, то ли солдата о помощи «гуманитарной» просить, то ли просто сидеть и баптистов ждать – вдруг снова приедут?
И вдруг мысли его громким взрывом снесло. Близким и мощным. Стекла задрожали, задребезжали, пытаясь из рам оконных вырваться.
Подскочил Сергеич к ближнему окну. В ушах еще звон звенит. За окном – темень. Ладонью к стеклу дотронулся – дрожит оно. Где-то, значит, совсем рядом шарахнуло!
Вышел он на порог. Осмотрелся. Ничего не видно. Да и грохот уже прошел. Только в ушах шум.
– Утром посмотрю, – решил пчеловод.
Ну а чего? Что он сейчас увидеть может? Главное, что не в его двор мина влетела. И не в соседский. Иначе б уже и стекол в окнах не было!
Тушенку Сергеич без аппетита съел. Лег в кровать, а заснуть поначалу не получалось. Только посреди ночи одолел его сон.
И уже во сне послышался ему шум мотора и голоса мужские. А потом стук в двери. И все громче и громче, пока не разбудил этот стук Сергеича. Поднялся он, пошатываясь к двери подошел.
– Кто там? – спросил сипло.
– Я это, Пашка!
Как только дверь открыл, ворвались в дома двое мужиков поджарых в камуфляже. Даже грязные свои ботинки не сняли. А Пашка следом за ними вошел, да так в коридоре и остался. На лице – мрачность. Стоит, губы жует, молчит.
Сергеич следом за мужиками в комнату. А они сервант раскрыли, шкаф, один в кухню заскочил.
– Чего ищите? – спросил Сергеич, просыпаясь окончательно и чувствуя, что вот-вот охватит его злость и раздражение из-за непонятности ситуации.
Один из мужиков вернулся в коридор, взял ботинки Сергеича в руки, подошвы изучил. Потом вышел с ними на порог, дверь открытой оставил. На корточки присел и давай ботинки хозяина в грязь у порога подошвами макать. Потом с ними же в руках вернулся в комнату.
– Бумага белая есть? – спросил, глядя на хозяина дома с небрежностью.
– Нету, – промычал Сергеич.
Мужик в открытый шкаф заглянул, туда, где на полках полотенца да белье лежало. Вытянул оттуда наволочку. Развернул, на пол бросил, а потом поставил на ней грязные отпечатки ботинок. Второй на корточки присел, на следы ботинок уставился, фонариком себе подсвечивая.
– Нет, – сказал. – Не его!
– Так а что там? – снова спросил Сергеич, поняв, что какая-то опасность только что его миновала.
– Одевайся! – глянул на него первый. – Пойдешь с нами, поможешь!
Перед домом черная иномарка стояла. Оба мужика сели в нее: один – за руль, второй – рядом. Пассажир, открыв окно, крикнул: – Давайте, идите туда! – и поехала машина в сторону церкви.
Под ногами хлюпала грязь. Пашка шел первым, а Сергеич следом.
– Так что случилось-то? – снова спросил пчеловод.
– Вовку-снайпера разорвало, – ответил Пашка, не оборачиваясь.
– Какого Вовку?
– Ну Владлена, того, из Омска. Это у него позывной – Владлен, а так он Вовка.
– А-а, – протянул Сергеич. – Что, прямо по нему попали?
– Нет, позицию его заминировали. Видно, заранее. Он только вчера вечером улегся, а мина прямо под ним взорвалась.
Минут через пять остановились они у машины, у калитки, что во двор к Крупиным вела. «Камуфляжные» мужики во дворе стояли. Один мешки черные для мусора из рулончика разматывал и отрывал.
– Это тебе, – протянул он один напарнику. – Это тебе! А это тебе! Идите, собирайте!
Пашка взял мешок и за дом потопал. Сергеич мешок покрутил в руках.
– Че-то маленький! – сказал недовольно.
– Иди-иди, наполнишь – другой дадим!
На месте снайперской позиции теперь была воронка глубиной не меньше метра. И земля вокруг вся посечена, порублена, комки ее то тут, то там разбросаны.
Оглянулся Сергеич по сторонам. Увидел ближе к саду ботинок с ногой по щиколотку, с белой костью, из мяса красного выглядывающей. Затошнило его. Отвернулся. Инстинктивно в противоположную сторону пошел, к полю. Остановился шагах в двадцати, под ноги посмотрел. Земля черная, жирная, а из земли трава лезет, но еще слабенькая, тонкая, не способная своей зеленью всю черноту спрятать.
Еще два шага сделал. Взгляд на ухе человеческом остановился, лежавшем к небу открытым. Край его был кровью покрашен.
Глянул Сергеич на свои руки, на чистые ладони и пальцы. Брать ими кусок человека не хотелось. Оглянулся, словно проверяя: не следят ли за ним. Пашка и второй в камуфляже по огороду ходили, тот, что за рулем был, во дворе остался.
Присел Сергеич на корточки. Взял в руку комок земли, размял его. Грязными пальцами ухватил ухо и в мешок бросил.
– Эй, заканчиваем! – донеслось со стороны двора.
Для порядка и для видимости бросил Сергеич в мешок несколько комков земли. А то с одним ухом мешок все равно пустым казался.
Вернулся во двор. У Пашки и второго мужика мешки полные, синей лентой завязанные.
– Хватит! – проговорил тот, что за рулем был, проведя безразличным взглядом по двум полным мешкам и одному полупустому. – Грузите!
Отнесли они мешки к машине, опустили в багажник. Те, что в камуфляже, на свои места уселись. И Пашка неожиданно на заднее сиденье полез.
– Поехали с нами! – предложил он Сергеичу.
– Куда? – удивился тот.
– В Каруселино. В магазин там сходим!
– Нет, не поеду, – пробурчал Сергеич. – Дела есть.
– Тебе что-нибудь купить? – спросил враг-приятель вполне приветливо.
