– Так что же, вообще ничего не осталось?
– Кроме фотографий – ничего.
– Фотографий?
– Ну да, снимков черепа. Профессор сделал около сотни. Часть уцелела и до сих пор хранится в архиве Ленинградского университета. Вот, например, один.
Я взял у нее книгу и взглянул на фото. Изображение было размытым, но общие контуры предметов считывались неплохо. Череп стоял на столе, покрытом белой тканью. Рядом, для сравнения размеров, лежали наручные часы. В центре лба на снимке был нарисован белый кружок, уточнявший, где находится рог. Никаких сомнений: этот череп и тот, что подарил мне старик, принадлежали животным одной породы. У первого рог частично сохранился, у второго нет, но все остальное совпадало один к одному. Глаза мои скользнули к черепу на телевизоре. Замотанный в футболку, он издали сильно смахивал на мирно дремлющего кота. Я немного поколебался, не рассказать ли о нем моей лекторше. Но все же решил молчать. В конце концов, на то они и секреты, чтобы о них знало как можно меньше народу.
– Остается вопрос, действительно ли его уничтожило при бомбежке, – сказал я.
– Как знать... – ответила она, теребя мизинцем челку. – Если верить этой книге, Ленинград после войны остался в таких руинах, точно по городу проехались огромным катком; и больше всего пострадал именно тот район, где находился университет. Так что черепа, скорее всего, больше не существует. Не исключено, конечно, что профессор еще до начала блокады спрятал его в безопасном месте, или же он каким-то образом попал в руки немцев, а те увезли его в Германию как трофей... Так или иначе, следы черепа теряются.
Я еще раз посмотрел на фото, захлопнул книгу, положил на подушку. И задумался: является ли череп на телевизоре черепом с фотографии – или же принадлежит другому единорогу, которого откопали где-то еще? Проще всего, конечно, спросить об этом напрямую у старика. Мол, откуда у вас этот череп и зачем вы подарили его мне?.. А я ведь скоро встречусь со стариком, чтобы отдать результаты шаффлинга! Ну вот, тогда и спрошу. А до тех пор, как тут ни ломай себе голову, с мертвой точки все равно не сдвинуться.
Пока я думал об этом, рассеянно глядя в потолок, моя гостья положила голову мне на грудь и прижалась к боку. Я обнял ее. Оттого ли, что ситуация с единорогами немного прояснилась, мне стало легче. И только самочувствие пениса не хотело улучшаться, хоть плачь. Но вздымался мой пенис или болтался, как резиновый шланг, – ей, похоже, было до лампочки. С беззаботным видом она прижималась ко мне, выводя ноготками на моем животе ей одной понятные загогулины.
10
КОНЕЦ СВЕТА
Стена
Хмурым вечером я подхожу к сторожке и вижу, как моя тень помогает Стражу чинить телегу. Выкатив ее на площадь перед Воротами, они снимают прогнившие доски с бортов и заменяют их новыми. Страж ловко проходится по новым доскам рубанком, а тень приколачивает их молотком. С тех пор, как мы расстались, моя тень почти не изменилась. Выглядит вполне здоровой, только движения какие-то неуклюжие да под глазами собрались морщинки затаенного недовольства.
Когда я подхожу, оба отрываются от работы и оглядываются на меня.
– По делу пришел? – спрашивает Страж.
– Ага... Поговорить надо, – отвечаю я.
– Мы скоро передохнем. Подожди в доме, – говорит Страж, отворачиваясь к недоструганной доске. Моя тень еще раз зыркает в мою сторону – и лишь яростнее колотит молотком. Похоже, зла на меня как черт.
Зайдя в сторожку, я сажусь за стол и жду, когда придет Страж. На столе, как всегда, бардак. Порядок на столе Страж наводит, только когда собирается точить свои ножи. Обычно стол завален грязными чашками, деревянными болванками, курительными трубками, засыпан молотым кофе пополам со стружкой. И только ножи на стене неизменно развешаны стройными, безупречными рядами.
Стража нет очень долго. Я сижу, развалясь на стуле, и разглядываю потолок. В этом городе ужасно много времени, которому некуда деться. И местные жители знают самые разные способы его убивать.
Время идет, а со двора все доносятся визг рубанка и стук молотка.
Наконец дверь распахивается, но в дом входит не Страж, а моя тень.
– Долго разговаривать времени нет, – быстро говорит она, проходя мимо меня. – Я только на минутку за гвоздями.
Моя тень открывает дверь кладовой и достает с правой полки ящик с гвоздями.
– В общем, слушай внимательно, – говорит она, выбирая из ящика гвозди нужной длины. – Первым делом ты должен изготовить карту Города. Да не по чьим-то рассказам, а обойти все сам и нарисовать то, что видел своими глазами. До последней мелочи.
– На это нужно время, – говорю я.
– Хорошо бы передать мне эту карту до конца осени, – торопливо говорит тень. – К карте приложи объяснения. Особенно важно – подробные описания Стены, Восточного Леса и мест, где втекает и вытекает Река. Это все. Сделаешь?
С этими словами моя тень открывает дверь и выходит. Когда дверь закрывается, я подробно восстанавливаю в памяти все, что она просила: Стена, Восточный Лес, вход-выход Реки... А что? Составить карту Города – и в самом деле неплохая идея! Наконец-то смогу представить, как он выглядит полностью и из чего состоит. Да и свободное время проведу с пользой. Не говоря уже о радости от того, что моя тень мне все еще доверяет.
Чуть погодя возвращается Страж. Войдя в дом, первым делом вытирает полотенцем вспотевший лоб, затем отмывает грязь. И наконец поворачивается ко мне:
– Ну? Что там у тебя?
– Я пришел повидаться со своей тенью, – говорю я.
Страж несколько раз кивает, набивая трубку табаком, потом закуривает.
– Сейчас пока нельзя, – говорит он. – Жаль, но тебе еще рано. В это время года тени еще слишком сильны. Подожди, пока дни станут короче. Так будет лучше... – Он ломает в пальцах спичку и бросает в тарелку на столе. – Лучше для тебя самого. Будешь привечать свою тень, пока она от тебя не отвыкла, – потом хлопот не оберешься. Я такого уже много навидался. Так что не обижайся, но придется подождать.
Я молча киваю. Что ему ни скажи, он все равно сделает по-своему; а с тенью поговорить, пускай и недолго, все-таки удалось. Остается набраться терпенья и ждать, когда он позволит нам встретиться.
Поднявшись со стула, Страж подходит к умывальнику, наливает воды в большую глиняную кружку, выпивает до дна, опять наливает, опять выпивает – и так несколько раз.
– Как с работой? Получается?
– Да... Втягиваюсь потихоньку, – отвечаю я.
– Это хорошо, – кивает Страж. – Кто работает как следует, тот и живет по-людски. А у тех, кто не умеет хорошо работать, вечно всякая чушь в голове.
За окном слышно, как моя тень по-прежнему забивает гвозди.
– Пойдем-ка прогуляемся, – предлагает Страж. – Покажу кое-что интересное.
