Кия пожала плечами. Она давно закончила осмотр Грутика, но по-прежнему не сводила с него глаз. Трудно было понять, о чем она думает. Поза девушки говорила о том, что она настороже, в напряжении, словно сжатая пружина.
– Коллекционер и его дружки.
Гамора не решалась произнести следующие слова, но понимала, что должна. Ракета был прав, и она – тоже. Случившееся с Кией – не ее вина.
Но теперь девушка перешла под ее ответственность.
Гамора шагнула к столу, стараясь не подходить слишком близко, но при этом увидеть лицо Кии.
– Если тебе вдруг захочется об этом поговорить… – слова едва срывались с языка.
Кия напряглась еще больше.
– Необязательно со мной, – тут же добавила Гамора, догадываясь, что Кия не слишком-то горела желанием общаться с ней, – с кем угодно: мы куда лучше понимаем твое положение, чем тебе может показаться.
– Неужели? – холодно произнесла Кия.
Гамора замолчала, подбирая слова.
– Я знаю, что значит быть живым орудием, – нерешительно сказала она. – Питер знает, каково видеть, как твоя мать умирает у тебя на глазах, и каково оказаться в незнакомом мире, о существовании которого даже не подозревал. Ракета знает, что значит быть превращенным в другое существо против воли. Дракс знает, что такое потерять семью, а Грут – что есть одиночество вдали от родного дома.
«У всех нас искалеченные судьбы, – хотела сказать она. – Но мы – семья. И ты тоже можешь стать ее частью».
Вслух Гамора этого не произнесла.
Кия согнулась в три погибели, готовая в любой момент разразиться вспышкой гнева, и Гамора поняла, что она не хочет говорить. Наверное, еще слишком рано.
Однако помочь можно и иначе.
– Если хочешь чувствовать себя в безопасности, я стану твоей наставницей.
– Что-что? – Кия села вполоборота, но так и не взглянула на Гамору.
– Ты неплохо дерешься, но можно лучше. Я научу тебя сражаться, несмотря на боль, вопреки боли и даже благодаря ей, – Гамора выдавила из себя улыбку.
– Не надо.
Вымученная улыбка тут же исчезла.
– Он называл меня твоим именем, – сказала Кия.
Гамора скривилась. Неудивительно. Жестокость Танелира Тивана давно уже не поражала ее.
Но слышать это было неприятно.
– Я не хочу быть тобой, – отрывисто сказала Кия.
– Я тоже не…
– Никогда.
«Я тоже не хочу, чтобы ты была мной, – подумала Гамора. – Никогда».
Такого никому не пожелаешь. Она имела в виду совсем другое.
Зачем вообще она полезла к Кии с этим предложением?
– Я хочу домой, – сказала Кия, задирая ногу на стул и принимаясь тереть ее ладонью, чтобы унять боль. – Не хочу больше ни с кем драться.
Гамора почувствовала разочарование и поняла наконец, почему сделала такое предложение. Она ожидала услышать иной ответ.
Но не услышала.
Кия никогда не станет одной из Стражей. Здесь ей не место. Единственная во Вселенной помимо самой Гаморы зен-воберианка оказалась ранимой девочкой, не понимающей, почему Грут рвется в бой, несмотря на свое состояние, не желающей драться, а мечтающей лишь о том, чтобы растить дома цветочки и никогда не вспоминать даже имени Гаморы.
Ей не оставалось ничего иного, кроме как ответить:
– Хорошо.
– Я есть Грут, – извиняющимся тоном пробормотал Грутик.
Он не знал, оставаться ему с Кией или идти с Гаморой. Наемница покачала головой. Работа Кии была важна, и Грутику лучше было остаться с ней.
– Удачи в исследованиях, – произнесла Гамора и тихо выскользнула в коридор.
После бегства от Коллекционера Кия была занята как никогда. За несколько дней Стражи разыскали еще трех Грутов и останки четвертого. Оставалось еще много. Кия составила список покупателей и мест, куда регулярно добавлялись все, кого она могла вспомнить. Других Грутов – например, тех, кого Кия продала на рынке неназвавшимся покупателям, – обнаружить было сложнее, но даже их Стражи все равно выслеживали. Они перехватывали радиочастоты, изучали любые слухи и наводили справки везде, где останавливались. Список рос не по дням, а по часам.
По мнению Ракеты, да и остальных, список расширялся недостаточно быстро. Ситуация, в которую они попали, не могла разрешиться в мгновение ока. Знакомые телепаты оказались недоступны, а наемным не хватало навыков, чтобы распознать мыслительные процессы Грута, не говоря уже о том, чтобы запускать ему в голову псионические щупальца, не рискуя при этом ему навредить.
– Может, на Землю слетать? – скривился от отвращения Ракета. – Та еще дыра, но телепатов там пруд пруди.
Такой вариант рассматривался, но чем больше ширился список и чем удивительнее было поведение найденных в разных уголках галактики Грутов, тем меньше времени у Стражей оставалось на другие планы. Помимо ловли Грутов они занимались кучей дел. Например, пытались достучаться до зомбированного двойника и при любой возможности посылали фальшивые наводки Коллекционеру: иногда сразу пачками, а порой одну никудышную.
И, разумеется, главным поводом для беспокойства оставалась Кия.
– Узнал что-нибудь новое о ее имплантах? – обратилась Гамора к Ракете, облокотившись на столешницу.
Енот поглощал еду в компании Дракса. Грут стоял рядом с Гаморой, а между ними разместился маленький Грутик. Еще двое уселись по-турецки на кухонном столе.
– Ну, – Ракета отправил в рот странной формы фрукт, купленный на ближайшем спутнике, – пока нет.
Фрукты были сочными, мясистыми, и есть их было куда приятнее в тишине. Постоянные расспросы Гаморы уже порядком надоели Ракете.
– Это значит «пока не узнал» или «даже не пытался узнать»?
Ракета попытался устроить с Гаморой дуэль взглядов, но в конце концов сдался.
– Не знаю. Вселенная большая, за всем не уследишь. Есть технологии, которые мне незнакомы.
– А ты обычно утверждаешь, что знаешь все, – заметил Дракс, косясь на Ракету.
Двое Грутиков сделали то же самое и захихикали.
– Что? Когда это я такое говорил?!
– Да хоть вчера, когда мы вызволяли того Грута из цирка…
– Не говорил я такого, – Ракета откусил еще кусок фрукта и принялся жевать. – Это продвинутая технология – вот все, что я могу сказать. Она работает, предвосхищая движения Кии, и соответствующим образом аккумулирует и перенаправляет энергию, а также усиливает эластичность мышц. Мне еще не доводилось видеть, чтобы кибернетика была настолько хорошо интегрирована в тело. Аж завидно. Я бы на месте Кии не захотел от такого избавляться.
– Я есть Грут, – не согласился один из сидящих на столе Грутиков.
