Даже говоря по телефону, Сиракава продолжает стучать по клавишам.
– В полдвенадцатого заснула – страшный сон увидела. Просыпаюсь, а тебя все нет… А что у тебя сегодня было?
Сиракава не понимает вопроса. Его пальцы на мгновение замирают, взгляд соскальзывает к телефону. Морщинки у глаз делаются чуть резче.
– Что значит – было?
– Ну, что ты ел?
– А-а. Китайскую еду. Как всегда. После нее долго есть не хочется.
– Вкусно?
– Да нет. Не особенно.
Глаза возвращаются к монитору, пальцы снова стучат по клавишам.
– А на работе как?
– Да ужас как запутанно. Представь, что в гольфе какой-то кретин мячик в болото забросил. Вот и здесь то же самое. Если до рассвета все не исправить, провалится утренняя онлайн-конференция.
– И, конечно, исправлять должен именно ты?
– Угадала, – отзывается Сиракава. – Больше здесь просто некому.
– А ты до рассвета успеешь?
– Конечно. Я же у тебя суперпрофи. Даже в самой жесткой игре счет сравняю. Просто если эта конференция не состоится – считай, нам никогда не поглотить «Майкрософт»…
– Вы хотите поглотить «Майкрософт»?
– Шучу, – говорит Сиракава. – Но еще часок повозиться придется. Потом такси вызову. Дома буду примерно в полпятого.
– Ну, я к тому времени точно засну. В полседьмого вставать, детям в школу завтрак готовить…
– Когда ты проснешься, меня будет из пушки не разбудить.
– А когда ты проснешься, я в конторе обедать пойду.
– А когда ты вернешься домой, я уже на работу приеду.
– Значит, снова разминемся…
– Со следующей недели вернусь в нормальный график. Народ придет из отпусков, и новая система постепенно отладится.
– Это правда?
– Скорее всего.
– Месяц назад у меня в памяти уже застряло похожее сообщение.
– Считай, я его скопировал и сохранил как новый документ.
Жена вздыхает:
– Ну хорошо, если правда… Так хотелось бы ужинать с тобой вместе и засыпать в одно время… Хоть иногда.
– М-м…
– Смотри там здоровье не надорви.
– Не волнуйся. Все будет как всегда. Мячик красиво закатится в лунку, и под овации восхищенной толпы я сяду в такси и приеду домой.
– Ну, счастливо тебе.
– Пока…
– Ах да, погоди. – М-м?
– Извини, что беспокою суперпрофи такой ерундой… Если не сложно, купи на обратном пути молока в круглосуточном, хорошо? Обезжиренное, «Таканаси». Если будет, конечно.
– Ладно. Совсем не сложно. «Таканаси», обезжиренное, один пакет.
Отключив телефон, Сиракава глядит на часы, берет со стола керамическую чашку с логотипом «Intel Inside», залпом допивает остывший кофе. Снова включает CD-плейер и под фортепьянные каскады Баха то сжимает, то разжимает правый кулак. Несколько раз глубоко вдыхает, проветривая легкие. И, переключив в голове невидимый тумблер, возвращается к прерванной работе. Важнее задачи, чем связать точку А с точкой В самым коротким и экономичным путем, для него уже не существует.
Круглосуточный магазин. Стеклянный холодильник с пакетами молока «Таканаси». Насвистывая мотивчик «Five Spot After Dark», Такахаси выбирает молоко. На сей раз он без поклажи. В руке – лишь корзина для покупателей. Вот он хватает какой-то пакет наугад, но, заметив надпись «обезжиренное», хмурит брови. Возможно, для него это дело принципа. А возможно, парню просто неохота ломать голову, сколько жирности в его молоке. Возвратив обезжиренное на полку, он выбирает обычное. Проверяет срок годности и отправляет пакет в корзину.
Затем переходит к витрине с фруктами. Берет яблоко, поворачивает к свету и внимательно разглядывает со всех сторон. Снова хмурится. Кладет яблоко обратно, берет другое, так же придирчиво изучает. И повторяет ритуал еще несколько раз, пока не выбирает более-менее подходящее. Со стороны можно подумать, что именно к яблокам и молоку этот человек предъявляет какие-то особые требования. Уже на пути к кассе его взгляд цепляется за пакетики с рыбным паштетом, он прихватывает один на ходу, проверяет срок годности, кидает в корзину. Расплатившись, запихивает сдачу в карман штанов и выходит из магазина.
Присев на поручни пешеходного ограждения, трет яблоко рукавом. Похолодало – воздух изо рта превращается в пар. Опорожнив за два-три глотка пакет с молоком, Такахаси кусает яблоко. Размышляя о чем-то, жует очень медленно. Постепенно съедает яблоко до конца. Покончив с яблоком, вытирает губы измятым платком, сует пакет из-под молока и яблочный огрызок в целлофановый мешок, выкидывает в урну возле дверей магазина. Заталкивает пакетик с рыбным паштетом в карман пальто. Смотрит на циферблат оранжевых «Свотч», поднимает руки над головой, потягивается. И, тронувшись с места, растворяется в темноте.
8
03:03 am
Мы снова в комнате Эри Асаи. На первый взгляд, никаких изменений. Разве что ночь темнее, да тишина вдвое глубже.
Впрочем, нет. Кое-что изменилось, и очень серьезно.
Что именно, мы понимаем довольно скоро. Квартира пуста. Эри Асаи в постели нет. Не похоже, чтобы в наше отсутствие она встала, собралась и куда-то ушла. Но кровать аккуратно застелена. Ни намека на то, что еще недавно в ней спали. Очень странно. Что происходит?
Мы оглядываемся.
Телевизор включен, как и прежде. На экране – все тот же зал. Просторный, без мебели. Бесстрастные белые лампы на потолке, линолеум на полу. Изображение теперь на удивление четкое. Ни шума помех, ни размытостей, ни искаженных линий. Сигнал стабильный, все работает как положено. Телеэкран освещает комнату, как луна безлюдную лужайку, и каждый предмет – какой сильно, какой послабее – заражается его магнетизмом.
На экране – Человек Без Лица. Все так же сидит на стуле. Коричневый костюм, черные туфли, белая пыль.
Блестящая маска, плотно пригнанная к лицу. Его поза не изменилась ни на йоту. Откинувшись на спинку стула и положив руки на колени, он смотрит прямо перед собой. Глаз под маской не видно. И все же мы чувствуем, как они пристально всматриваются куда-то. Куда? Словно желая ответить нам, телекамера вдруг разворачивается, отслеживая линию его взгляда. Там же, на экране, мы видим другой угол комнаты и кровать. Простую, с деревянными спинками – на ней спит Эри Асаи.
Мы пробуем сравнить пустую кровать в нашей комнате с той, что на экране. Проверяем деталь за деталью. Как ни смотри, это одна и та же кровать. Только первая в комнате, вторая – на экране. И, в отличие от первой, на второй спит Эри Асаи.
Видимо, кровать на экране – настоящая, догадываемся мы. Только за время, пока нас не было (чуть более двух часов), ее вместе с Эри перенесли туда, в телевизор. А нынешнюю кровать поставили здесь вместо прежней. Скорее всего, просто для галочки – заполнить освободившееся пространство.
