Лена отпила кофе, перевела дух и продолжила:
— Она сказала, что она с необыкновенной легкостью подцепила (это ее выражение) Вадима. Конечно, у нее дорогая машина, шуба, да и драгоценности все на себя надела… Начала разговаривать с ним, заигрывать, и он сразу повелся. Сказал, что хотел бы угостить ее кофе, на что она ответила, что, мол, любит красное вино. Слово за слово, он назначил ей свидание у себя дома. Он словно сам летел на свою смерть. И все случилось так, как она планировала. Она пришла к нему, они выпили вина, причем он — в последний раз в своей жизни, после чего она, надев резиновые перчатки, тщательно привела все в порядок, избавилась от следов. Но свой бокал с остатками вина забрала с собой, взяла чистый, куда плеснула вина, чтобы видно было, что пили двое.
Еще она сказала, что действовала с какой-то удивительной легкостью и ей не было страшно. Когда он корчился на полу, она показала ему фотографию Наты примерно с такими словами: «Теперь ты не забудешь ее никогда, тварь». Она была уверена, что, как только Вадим перестанет дышать, ее сестре сразу станет легче.
Потом она вышла из квартиры, поднялась к себе и стала поджидать Мишу, своего так называемого любовника. Она встречалась с ним еще несколько раз после того, как совершила убийство, и делала все это для того, чтобы ни у кого не вызвать подозрения, если она сразу съедет с квартиры.
О том, что она убила, она нисколько не пожалела. Однако была потрясена, когда поняла, что убийцей Соболева себя считает Ната. Поскольку яд по интернету они с сестрой искали вместе, а когда Ната вышла из клиники, выяснилось, что Вадим мертв, то она и решила, будто бы сама привела свой приговор в исполнение. Чтобы еще больше не травмировать ее психику правдой, Рита решила до поры до времени скрыть, кто на самом деле его убил. И тут, как я и предполагала, Ната, считавшая себя убийцей, решила пробраться в квартиру своего бывшего возлюбленного, чтобы попытаться вспомнить, как она с ним расправилась. Возможно, она боялась, что оставила там какие-то улики, — ведь она ничего же не помнила! Но в квартире на нее набросились все ее страхи. Она включила телевизор и совершенно случайно попала на канал, где шла сторожевская программа о Вадиме. Так она узнала о том, что его убила какая-то неизвестная ей женщина по имени Роза и что теперь можно хотя бы не бояться тюрьмы. Роза, получается, спасла всех! Правда, заплатив за это своей жизнью. Вот таким волшебным образом эта история для сестер была закрыта.
— А как ты объяснила ей, кто ты?
— Сказала, что я — одна их них. Что я — такая же жертва и что просто хотела найти ту, кто на самом деле решился на убийство, кто довел дело до конца. Ну и добавила, что хотела бы написать обо всем этом книгу.
— И как? Она поверила тебе?
— Да. Поверила. И даже предложила название. Может, и необычное, но по мне так в самый раз: «Вино для росомахи».
* * *
…Я смотрел на экран компьютера и не верил своим глазам. Как же так могло случиться, что я просмотрел собственную жену? Получается, что я ничего о ней не знал, ни о ее талантах, ни о ее характере? Воспринимая ее просто как любимую женщину, милую и спокойную, заботливую и кроткую, я понятия не имел, что получил в жены человека неординарного, умного, с большой фантазией и невероятно упрямого!
Да, именно упрямого, потому что, не желая мириться с предложенными самой жизнью обстоятельствами, которые вынудили меня бросить расследование и поиск убийцы Соболева, она решила сама завершить это дело, пусть даже и таким, литературным способом, описав возможный вариант последнего витка расследования, да еще и сделав себя главной героиней финала.
Была глубокая ночь, я захлопнул ноутбук и отправился спать. Вошел в спальню, разделся и лег. Судя по дыханию моей жены, она еще не спала. Ждала, должно быть, моего прихода, чтобы спросить, понравилось ли мне то, что она написала.
Я обнял ее, и она тотчас повернулась ко мне, по привычке положив свою голову мне на плечо.
— Не знаю, каковы твои планы относительно этого текста, но лично я воспринял его как окончание большого романа, — сказал я чистую правду. — Конечно, технически организовать приобретение билетов в том же вагоне, в котором ехали сестры Васильевы, не так-то просто, и здесь ты, конечно, переоценила наши с Сашей связи и возможности, но идея неплоха. Еще мне понравился ход, когда ты, оставшись с ними наедине в купе, достаешь из сумочки флакон с ядом и ставишь на столик. Я лично не смог бы придумать ничего лучшего, чтобы вызвать у обеих дам настоящий шок. И твое предположение, как все случилось на самом деле и кто убил Соболева, — в это я тоже готов поверить, учитывая все обстоятельства дела. Но есть одно большое «но»! Ну не верится мне, чтобы Рита вот так запросто выложила все какой-то посторонней женщине, даже учитывая тот факт, что ты представилась одной из жертв. Все-таки признание в убийстве чревато самыми тяжелыми последствиями, и зачем в чем-то признаваться, если официально уже названо имя убийцы, тем более что женщины этой, я имею в виду Розу, уже давно нет в живых.
— А что бы ты сказал, если бы я представилась ей родной сестрой Розы, которая нашла ее, Риту, чтобы отблагодарить ее за месть, чтобы выразить ей свое восхищение? Ведь эта сцена с ядом, Фима… Как бы это тебе сказать… Словом, я ее не выдумала, я реально купила яд на сайте, устроила нам встречу в кафе на окраине города, где и вытащила из нее признание.
Я даже приподнялся, чтобы посмотреть ей в глаза. Трудно было понять, придумала ли она это только что или…
— Поверь, это оказалось совсем не трудно. Иногда и убийце надо выговориться, излить душу.
С этими словами Лена вскочила с кровати, принесла свой диктофон и включила его. В темноте зазвучал незнакомый мне женский голос, такой глубокий и проникновенный, что у меня мороз пошел по коже:
«…Есть такое похожее на медведя животное, называется росомаха. У нее железные челюсти, и она демонически свирепа. Росомаха агрессивна, и у нее абсолютно отсутствует страх. Это опасное и, я бы даже сказала, циничное животное. Таким был Вадим…»
Женщина вздохнула, я услышал характерное звяканье чашки о блюдце, должно быть, она сделала глоток кофе или чая. А может, она отпила коньяк и в рассеянности поставила рюмку на блюдце?
«Я подцепила его с легкостью, мне хватило дорогой машины, шубы и брильянтов. Начала разговор, пару раз улыбнулась, и он сразу повелся…»
Я включил лампу и сел на постели. Лена устроилась в кресле, свернувшись калачиком и обняв руками колени.
Что это такое, очередная мистификация или реально записанное на диктофон признание убийцы?
«…Он назначил свидание у себя дома, в той самой квартире, которую ему подарила в свое время одна женщина, ее тоже уже нет в живых. Еще одна жертва росомахи. Он назвал мне адрес. Он словно сам шел навстречу своей смерти. Он ничего не боялся. И все случилось так, как я и планировала. Убила это животное, этого зверя. Дала росомахе напиться вина напоследок. Чтобы захлебнулся. После чего надела резиновые перчатки и тщательно стерла все свои следы…»
