Троицкий каравай и скатерть прежде у наших бабушек заключали в себе особенные тайны. Каравай засушивали в сухари и хранили на свадебный обиход. Эти сухари замешивались в свадебный каравай на счастье и любовь молодых. Скатерть играла важную тайну на смотринах. Ее клали тайно от всех на стол и накрывали другой скатертью. Старушки уверяли, что эта скатерть приковывала суженого к девушке крепче всякого железа. Но на это отваживались не все матушки из опасения: не доспеть бы своему детищу лихого суженого.
На берегах Оки, около Алексина, есть старинное предание о двух суженых, погибших в Оке с венками. Жили два семейства в счастье, довольстве и согласии, как живут на Руси добрые соседи. В каждом семействе были красные детки, дочь и сын. Старики думали: как бы породниться с соседями? Молодые гадали по-своему: как бы взять суженую, как бы не потерять суженого? Матушки прочили своих дочек и рассуждали по-своему: или отдать дочь, или женить сына? Жаль обездолить сына, а жальчей того засадить дочь в девках. Наступил Троицын день, завили венки и бросили их наугад в реку, на счастье, на долю суженых. Сначала венки плыли ровно, потом закружились и пошли на дно. Закипело ретивое у суженых, замерли сердца у девиц. Молодым ли стерпеть беду неминучую? Кинулись оба в Оку доставать венки. Замутилась вода в реке, всплыли венки, но не всплыли суженые. С тех пор, говорят, каждый год на этом месте в Троицын день всплывают венки.
В Тульской губернии, на берегу Красивой Мечи, в селе Козье, существует старое предание о погибели троицкого хоровода. Был год худой и неурожайный, были знамения на войну и на мор, носились по селам худые толки о большой беде, о великом горе. Народ жил с кручиною всю весну: никто не смел песни спеть, никто не думал о хороводах. Наступил Троицын день. Молодежь не стерпела и вышла на поле разыграть хоровод. Долго старики уговаривали молодых не играть хоровода, забыть про веселье. Молодые настояли на своем, заиграли хоровод. Вдруг налетела грозная туча, ударил гром, и весь хоровод обратился в камни. С тех пор, говорят старики, каждый год на этот день воют камни и вещают всем беду неминучую, кто будет только на этом месте играть в хоровод. Груды камней действительно находятся на берегу Красивой Мечи; но с чего началось предание о погибели троицкого хоровода, народ молчит.
(И. Сахаров)
Гречишница
Бывал ли кто в уничтоженном граде Печорниках, он недалеко от села Красного в Михайловском уезде. В 1804 году меня загнала туда летняя буря, ливень, дождь с градом, крупным, как голубиное яйцо.
Я ночевал в Печорниках: это было именно на 13 день июня, в праздник св. Акилины. Все хлопотали о посеве гречихи!
Не будет ли кто опять в этот же день в Печорниках, и, если вы увидите под окошком бедных слепцов, просящих у вас милостыни, и если, — в знак благодарности за подаяние, — они расскажут вам речитативом (скороговоркою) чудную басню о какой-то красной девице Крупеничке, такими словами:
— Крупеничка, красная девица! Кормилка ты наша, радость-сердце: цвети, выцветай ты, молодейся, мудрей, курчавей завивайся, будь доброй всем людям на угоду и проч.
Это будет значить, что скоро приблизится, или уже приблизился праздник посева гречихи.
Вся стихотворная сказка о Крупеничке, как и все подобные рапсодии, у каждого слепца разбавляется и добавляется по-своему. Одна из них доставлена от меня М. А. Максимовичу. Здесь я помещаю вкратце прозаическое содержание той же песни. Вот оно:
«Крупеничка, дочь королевская, была красоты неописанной; она веровала богам русским, искони добрым и справедливым. Старые и малые, бедные и богатые, свои и чужие — все любили Крупеничку. Но, увы! Грозная туча настигла землю белую; ворон сизый проманул ясного сокола, и дочь королевская досталась в руки злым, безбожным татарам.
Что ж тут делать бедной горюне Крупеничке. Красоты ее цены нет: ни злато, ни серебро, ни каменья самоцветные, ничто не могло искупить её из неволи, и она погибла бы невозвратно; да вдруг ни оттуда, ни отсюда, является перед грустной Крупеничкой какой-то добрый; он обращает Крупеничку в гречневое зернышко; приносит её на Святую Русь, бросает на землю несеянную, и — диво: Крупеничка опять принимает человеческий образ, а шелуха зерна, откинутая с превращением оной, по ветру развела у нас и до сей поры разводит добрую, цветистую и душистую гречу!»
Поселяне наши и теперь, собираясь на посев гречихи (всегда почти в 13 день июня) с молитвою просят св. Акилину о добром урожае. Торжество это называется также и Гречишницею.
В Рязанской, в Тамбовской, в Тульской и в других некоторых губерниях до 1820 года были старички и старушки, которые хорошо помнили те времена, когда в день Гречишницы всякого странника угощали кашею из осталой крупы; он платил за угощение одною родимой ласкою, одним добрым пожеланием, чтобы на полях у православных родилось гречи больше и больше: ибо без хлеба да без каши, ни во что и труды наши!
(М. Макаров)
Иван Купала
В настоящее время от языческих празднеств осталось одно только название, но и на пространстве целых тысячелетий народ все-таки сумел сохранить тот дух купальных празднеств и то веселье, которые были свойственны и языческой эпохе. Так, в песнях, которые распеваются в деревнях, Купала и сейчас называется «любовным», «чистоплотным», «веселым». В одной из купальных песен прямо говорится: «Ай, Купала наш веселый, князюшка наш летний, добрый».
Все эти эпитеты, которыми наделяет Купалу народная песня, находят свое объяснение в целом ряде обычаев, приуроченных к этому дню. Так, «любовным» Купала называется, между прочим, потому, что в его день, раз в году, расцветает папоротник, при помощи которого, по словам одной купальской песни, «сердце девичье огнями зажигают на любовь». Впрочем, сердца деревенской молодежи зажигаются и без папоротника, потому что, еще накануне Купалы, рощи, берега рек, леса и луга оглашаются веселыми хороводными песнями; и парни, и девушки вместе ищут чудодейственные травы, вдали от строгих глаз матерей и отцов.
«Чистоплотным» Иван Купала называется оттого, что на заре этого дня принято купаться, причем такого рода купанью приписывается целебная сила. С той же целью отыскать целебную силу, поутру Иванова дня, вологодские бабы «черпают росу»; для этого берется чистая скатерть и «бурак», с которыми отправляются на луг. Здесь скатерть таскают по мокрой траве, а потом выжимают в бурак и этой росой умывают лицо и руки, чтобы прогнать всякую «болесть», и чтобы на лице не было ни угрей, ни прыщей.
В Пензенской губернии точно так же «черпают росу», хотя здесь она служит не только для здоровья, но и для чистоты в доме: купальской росой кропят кровати и стены дома, чтобы не водились клопы и тараканы.
