Филипп ткнул пальцем в темно-синий камень: «Он и вправду вечно теряется, но всегда находится. Правда, в последний раз он не терялся. Я тайком отдал его двоюродной сестрице в качестве вклада в монастырь Мадре де Диас. Думал, она станет Христовой невестой. Но сестрица оказалась бунтовщицей. Мало того что в монастырь пришлось тащить ее силой, так она еще и умерла, не дождавшись пострига. Вот монахини и вернули камень».
Веласкес поежился: бедная девушка стала жертвой интриг, а Филипп говорит об этом как о само собой разумеющемся. Сколь жесток королевский двор! И что стало бы с самим Веласкесом, узнай король, что его художник нарисовал обнаженной даму из королевского семейства? Казнь? Пытки? Хорошо, что жена надежно спрятала крамольный портрет…
«Раз этот камень считается драгоценностью невест, — выдавил он, — не отдать ли и его в приданое инфанте?»
Король тяжело вздохнул: «Вообще-то я думал об этом. Но уж больно алмаз красив. Да и к тому же брак Марии Терезы с Людовиком — династический. Сколько ни посылай алмазов, вряд ли они принесут счастье. Но скоро подрастет моя любимица — инфанта Маргарита — та самая, которую ты так часто рисуешь. Мне особенно нравятся твои «Менины». Там запечатлены все, кого мне приятно видеть. Ты сам, со своими кистями, мои смешные карлики, фрейлины-менины — любимицы королевы. Даже твой родственник дон Хосе в дверном проеме. Ну и конечно, мы с королевой, отраженные в зеркале. А в центре — наша золотоволосая Маргарита. Тогда ей было шесть лет. Теперь уже девять. Скоро и ее сосватаем. Вот тогда и отдадим синий алмаз. Пусть принесет ей счастье!»
Король знал, что говорил. Брак «короля-солнца» с Марией Терезой оказался хоть и долгим, но несчастливым. Королевские фаворитки сменялись как перчатки, и законная супруга выплакала все глаза. А вот младшая дочь Филиппа IV, золотоволосая Маргарита, в конце 1666 года вполне удачно вышла замуж. Любимого живописца короля, Диего Веласкеса, к тому времени уже не было в живых, так что свадьбу пятнадцатилетней инфанты и двадцатишестилетнего императора Священной Римской империи Леопольда I Габсбурга, бывшего еще и королем Венгрии и Чехии, оформлял уже новый художник.
Император Леопольд был человеком весьма талантливым и разносторонним. Сочинял прекрасную музыку, разбирался в живописи и вместе с тем увлекался науками. Свою золотоволосую жену он полюбил страстно — заваливал подарками, развлекал концертами и даже подарил ей часы собственного изготовления. Правда, он отличался истовой набожностью и каждый день подолгу ^молился. Но это никак не смущало новобрачную — ведь при испанском дворе богослужение, казалось, и вовсе никогда не прекращалось. Так что юная Маргарита всегда знала, какими мечтами занять свое воображение, слушая очередную мессу.
Переехав из Мадрида в Вену, где находилась официальная резиденция Леопольда I, новоявленная императрица являлась на богослужения в дворцовой церкви одетая на испанский манер — в скромном глухом платье почти без украшений. Лишь только брошь, в центре которой сиял небесно-голубой алмаз, украшала ее левое плечо. Рядом с внешне не слишком привлекательным мужем Маргарита смотрелась настоящей красавицей. В общем, они дополняли друг друга и были счастливы вместе, хотя брак их оказался недолгим. Спустя семь лет после свадьбы императрица умерла при родах.
Небесный алмаз остался в сокровищнице Леопольда. А уже через три года император преподнес его своей новой невесте — немецкой принцессе Элеоноре. И та приколола его на корсаж свадебного платья.
Камень оправдал надежды — принес счастье и новой владелице. Леопольд стал ей верным мужем, нежным отцом их детей, в том числе и наследника — будущего императора Иосифа I. Однако уже лет с пятнадцати Иосиф начал доставлять родителям сплошные огорчения: во дворце не осталось ни одной придворной дамы или камеристки, не пострадавшей от его приставаний. Дошло до того, что благородные фамилии перестали отправлять к имперскому двору своих дочерей. Элеонора решила воздействовать на сына ранней женитьбой. И вот в двадцать один год он повел к алтарю красивую и веселую Амалию Вильгель-мину, дочь герцога Брауншвейгского. А чтобы заручиться благословением Небес, императрица собственноручно приколола в день свадьбы к ее платью волшебный камень невест. Церемония венчания прошла необыкновенно пышно. Леопольд I довольно кивал головой, слушая брачные обеты наследника. Наконец-то его сын образумится, и жизнь войдет в спокойное русло. Императрица даже прослезилась, когда невеста тоненьким голоском начала произносить слова своей клятвы: «Я, Амалия Вильгельмина…» — но в это время застежка на платье расстегнулась, и брошь со старинным алмазом с резким стуком упала на мраморный пол.
Амалия ахнула, но слова обета прервать не решилась. Потом вступил архиепископ, венчавший молодых. Когда же он произнес: «Скрепите свою клятву поцелуем!», принц Иосиф, неуклюже шагнув к невесте, наступил на камень. Алмаз чиркнул о мраморный пол, королева тихо вскрикнула: «Благослови нас, Боже!»
На другой день покореженную драгоценность показали лучшему мюнхенскому ювелиру. Тот, тщательно осмотрев ее, вынес вердикт: «Брошь, конечно, можно восстановить. Но на алмазе обнаружились три царапины. Прикажете огранить камень заново?»
Леопольд I вопросительно взглянул на жену. Та вздохнула: «Не стоит! Это знак Божий… Видно, брак нашего сына не будет удачным».
Все так и вышло. Жена не отвратила Иосифа от похождений на стороне. Напротив, он стал еще разнузданнее, особенно после того, как в 1705 году, после смерти отца, взошел на престол. Вдовствующая императрица Элеонора с грустью наблюдала, как ее непутевый сын менял фавориток. Ради них он опустошал казну, передарил им почти все драгоценности. Последняя пассия, шумная и вульгарная Марианна Пальфи, дочь венгерского богача, попыталась заполучить и главное сокровище — легендарный алмаз невест. Может, она и сама втайне надеялась стать будущей императрицей.
Как-то утром Иосиф бесцеремонно ворвался в спальню матери: «Прошу вас отдать мне тот старый алмаз!» Элеонора гордо вскинула голову: «Вы пьяны, сын мой! Выйдите вон!»
Иосиф подскочил к матери — то ли вознамерился ударить, то ли заломить ей руки. Но Элеонора оказалась проворнее, оттолкнув его. Иосиф упал. Боже, от постоянных попоек и венерических недугов он оказался слабее своей старой матери!..
Элеонора перешагнула через копошащуюся на ковре пародию на монарха и гордо покинула будуар. Нет уж, волшебный камень не достанется какой-то венгерской потаскушке! Вызвав личного ювелира, она приказала положить алмаз невест в банк на имя своей любимой внучки — эрцгерцогини Марии-Амалии. Пусть он принесет ей счастье!
Голубой бриллиант «Виттельсбах»
Однако до свадьбы внучки вдовствующая императрица не дожила. Ей не суждено было увидеть, как в 1722 году при стечении представителей всех королевских домов Европы Карл Альберт Баварский из рода Виттельсбахов взял в жены юную Марию-Амалию из рода Габсбургов. На белоснежном платье невесты голубоватым пламенем сиял волшебный алмаз. Именно с того дня он и получил свое нынешнее гордое имя — «Виттельсбах».
Брак оказался весьма счастливым. Больше того — прямые потомки Карла Альберта и Марии-Амалии правили Баварией более чем полтора столетия. Знаменитый алмаз активно помогал владельцам. Баварские правители регулярно брали деньги под залог знаменитого камня и, удивительно, всегда находили средства для его выкупа. Мистический небесно-голубой всегда возвращался в семью и блистал на очередном свадебном наряде очередной новобрачной, выдаваемой замуж из дома Виттельсбахов. Воистину алмаз невест!
