Андрей вернул меч в ножны, пригнулся и утомлённо опёрся ладонями о колени, глядя на поверженного врага. В глазах воина плавали звёздочки, голова кружилась. Это была тяжёлая минута, но теперь всё кончилось. Мечник огляделся. Одному из рейдеров оторвало руку, и сейчас Костян исступлённо кричал. Этот крик внезапно ворвался в уши Андрея – до этой секунды он его почему-то не слышал. Истошный вопль, бьющий по нервам, режущий слух.
Никита лежал мёртвый, измолотый в кровавую кашу, с раздробленными костями и превращёнными в месиво органами. Грудь Андрея сдавило леденящей безжалостной лапой… Страх! Он боялся смерти – но не своей, а чьей-то ещё. На миг даже сложно стало верить, что он сам-то ещё живой. Как это, стоит цел и невредим, а Никита – вот так…
Медбрат Виталя занялся воином, потерявшим руку. Командиру, который упал с огромной высоты, переломало почти все кости, а может, и все, помочь фактически было нечем. Тем не менее, пока он был ещё жив, и воины, конечно, собирались тащить его дальше, сколько могли. Но Олег из последних сил умолял его добить, чтобы оборвать мучения. Вот только сделать это не сразу решились… Вызвался Андрей. Смотреть на мучения сотоварища ему было настолько невмоготу, что не смог больше вынести… Перед тем как лезвие вошло в сердце Олега, умирающий исторг, что командиром отряда отныне быть ему, Андрею.
Но последними словами погибшего командира было напоминание о цели рейда:
«Не забывайте… зачем мы вышли в город… Помните… И я буду с вами, братья…»
Оставшиеся бойцы, к которым подоспели и стрелки, покинувшие здание, поторопились удалиться с места недавней бойни. Тем более что прямо из аномального лабиринта ловушек к ним пёр другой биоробот, «В4Мастодонт». Этот редко встречающийся экземпляр имел гораздо более мощную защиту, поэтому мог игнорировать многие виды излучений и спокойно следовать через гибельные участки пространства. Был он гораздо больше Рапторов, но, к счастью, гораздо медлительней. Поэтому у остатков отряда имелось достаточно времени, чтобы убраться подальше от спешащей на подмогу монстрической машины.
…Андрей сидел на дереве. Ветка мутированной акации тяжело кренилась под ним и покачивалась от ветра. Над городом разлилась ночная темнота.
Мечник дежурил третью, предрассветную вахту. Ночь на пустоши выдалась на удивление спокойной. Так, два небольших инцидента. А вот день был, откровенно говоря, поганым. Считай, совсем недавно вышли с Завода, а уже потеряли столько бойцов! Плюс двое ранены, из них один серьёзно, да и у остальных повреждения.
А ведь ещё только предстоял долгий рейд и наверняка не одна схватка по пути. Весь вчерашний день Андрей втайне надеялся, что они встретят группу Романа, идущую навстречу. Ну, подзадержались побратимы, мало ли, какая была причина! Но чем больше времени он проводил в походе, тем меньше становилась надежда увидеть их живыми. Что ж, если Роман погиб, Андрей хотел бы за него отомстить…
Да и все, кто остался с ним, придерживались того же мнения. Выжившие воины теперь под его, Андрея, началом. Вот ведь как вышло. Он никогда не рвался в командиры, но часто то, что человек не ищет, само к нему приходит. Хотя лучше бы не приходило.
При таких обстоятельствах… Андрей поднял голову. Вверху были различимы звёзды, мерцающие в черноте неба. Наверное, где-то там расположен Рай, куда после смерти попадают души хороших воинов. Таких, например, каким был Олег.
И Ромка… Хотя его Андрей всё-таки очень надеялся ещё увидеть живым. Не желал поверить он, что лучший друг уже погиб. В то, что погибли Никита и остальные, приходилось верить. Потому что видел своими глазами. И за них тоже хотелось отомстить. Только вот кому? Тому же, из-за кого, собственно, и случился весь этот поход?
Кто-то ведь напал на отряд Романа и помешал воинам вовремя вернуться домой…
Когда добрались до Срединного бульвара, здесь увидели ряд домов, у которых верхние части основательно разрушились, а нижние сохранились. В одном из таких полудомов и разбили лагерь на ночь. Вообще здесь относительно тихий район. Как и везде, можно было нарваться, но всё-таки не совсем уж полный трындец. Так что повезло, что в нём остановились. Пока они разбирались с врагами, отбивались от животных монстров, перебирались с ведуном через реку, обходили смертельные ловушки, бегали от биороботов – как раз время и подошло к вечеру.
Пора было готовиться к ночному привалу. Поставили растяжки по периметру. Часовые рассредоточились в укромные местечки. Поэтому Андрей сейчас и сидел на дереве, которое проросло прямо через здание. Акация вела себя хорошо, человека не трогала. А Митяй запрятался во-он под той каменной плитой, там наружу можно смотреть только сквозь щель.
Примерно до двадцати двух жгли огонь в специальной походной плитке. С натянутым сверху маскировочным пологом, конечно. Сквозь специальный материал, фильтрующий продукты сгорания, дым проходил, практически утрачивая запах, и отсветы пламени не заметны издалека. На ужин ели печёную картошку. Помянули товарищей. Пить в походе нельзя, но сейчас нужно было, хотя бы по одному символическому глотку. Иначе не по-людски.
Потом пламя затушили и легли спать. Ночь, начиная от полного наступления темноты, делилась на вахты по двое часовых. Каждая вахта по три часа. И двое дежурных уже бдили, пока остальные обустраивали лагерь. Не дежурил только побратим, которому Раптор оторвал руку. Ему вкололи обезболивающее, продезинфицировали рану, отрезали рваный шмат плоти, чтобы не пошла сжирать гангрена, продезинфицировали, заштопали наживую, приклеили антисептический пластырь. После такого стресса организму долго надо приходить в себя, но в походе некогда расслабляться. Вернётся домой, будет ему реабилитация и всё что пожелает. Главное – вернуться…
Ближе к утру, к тому времени, когда Андрей принял вахту, тяжелораненый, напоенный обезболивающим, вроде провалился в сон. Но и во сне стонал от боли.
Андрей запустил руку за пазуху и вытащил оттуда подарок Весны, всё это время висевший у него на шее. И хотя он сам того не ожидал, в холодном царстве мрака, которое окружало его, на миг что-то прояснилось. Ничего, только бы не сойти с ума, только бы выжить… Казалось бы, можно ли за один день практически забыть девушку, которую встретил совсем недавно?.. Как оказалось – можно. Во вчера вместилось столько событий и эмоций, как будто с момента ухода из крепости минуло несколько лет… Завод, друзья, Весна – всё это казалось таким далёким, словно во сне. А он был ЗДЕСЬ. Там, где из-за каждого угла на него дышал враг.
На непрекращающейся войне.
Но теперь он посмотрел на этот медальон и вспомнил, что вот где-то есть девушка, настоящая, возможно, его, такая солнечная и светлая, чистая, неприкосновенная, лучащаяся теплом, ради которой хотелось жить. Если бы не это – Андрей, возможно, предпочёл бы умереть в бою, чтобы забыть о жуткой смерти товарищей, которых не смог уберечь.
И этот предсмертный хрип Олега… По лицу молодого мечника потекли непрошеные слёзы. Так вот что погибший командир имел в виду! Когда сказал «Я с вами, братья…». Он знал, знал, каково это, терять боевых товарищей, и сказал это, чтобы Андрей и выжившие бойцы знали – он всегда будет рядом с ними, и продолжали жить. Да, Андрей будет жить, хотя бы ради Олега и других погибших, он должен помнить!
