– Пока не знаю, – выдохнула Кикмарина.
Славка и Димка лишь пожали плечами.
– Думаю, на этом экскурсия окончена! – злобно заявил директор исторического музея. – Я обязательно выясню, что здесь произошло. Потребуется уйма времени, чтобы навести здесь порядок!
– Да, – горестно вздохнул Петр Леонидович. – Видимо, нам пора собираться обратно в академию. Ребята, за мной.
– Но что здесь так хлопнуло? – поинтересовался Тимофей. – Мы ведь все это ощутили. Какой-то из артефактов дал о себе знать?
– Разберемся, уж будь уверен, – сухо ответил ему Алексей Бирулин. – И если во всем виноваты вы, я всех призову к ответу! Никто не уйдет от возмездия.
Димка мрачно на него покосился, но ничего не сказал. Карина взяла друга под руку и потянула за собой к выходу. Вскоре Петр Леонидович уже вел группу учащихся академии обратно к экскурсионному автобусу.
– Хорошо, что никто не пострадал, – причитал он на ходу. – С меня ваши родители бы потом голову сняли.
– Газ у них взорвался, что ли? – предположила Женя Степанова. – Меня едва об стенку не размазало!
– Тогда бы пожар начался, – резонно заметила Луиза Соловьева. – А я никакого запаха гари не ощутила.
– Причину выяснят, – заверил ребят Петр Леонидович. – Возможно, Тимофей прав. Тут собраны самые разные артефакты, многие из которых когда-то использовались для ритуалов темной магии. Мы все ощутили эту зловещую силу, пронесшуюся по залу… Что ж, вернемся сюда в другой раз, когда в музее порядок наведут.
– Директор на нас пожалуется? – тихонько спросила Карина.
– Не думаю, – покачал головой историк. – Просто поставит руководство академии в известность о случившемся. В этом есть и его вина. Нужно лучше следить за экспонатами своего музея!
– Вы что там натворили? – тихонько спросил Тимофей у Димки. – Мне нужно что-то об этом знать?
Димка прокашлялся и покачал головой.
– Ничего, – буркнул он. – Я сам толком не понял, что случилось.
На спине Трофимова висел рюкзак, который отчего-то привлек внимание Тимофея. Он не сразу понял, чем именно, но потом до него дошло. Когда Димка уходил в лабораторию вслед за Кариной, рюкзак свободно болтался у него за плечами. Но теперь в нем явно что-то лежало. Что-то крупное и увесистое.
Тимофей хотел расспросить приятеля, но тут увидел улыбающуюся ему Серафиму Долмацкую. Девушка сидела на огромном черном мотоцикле, стоящем у тротуара. Она была в облегающей кожаной одежде, в ее руках блестел черный защитный шлем. Длинные темные волосы красивыми волнами лежали по плечам. Тимофей в очередной раз поразился ее умению так потрясающе выглядеть. Заверни ее в пыльную мешковину, все равно девчонка будет смотреться, как фотомодель с обложки глянцевого журнала.
– Привет. – Серафима помахала ему рукой, затянутой в черную перчатку с обрезанными пальцами. – Вот это встреча. И где? Видно, правду говорят, что преступника всегда тянет вернуться на место преступления.
– Да уж, – смущенно улыбнулся Тимофей, подходя. – Местечко знаковое. Снова хочешь его ограбить? Для меня-то все это в прошлом.
– Да ты что? – Серафима приняла оскорбленный вид. – Я просто проезжала мимо и вдруг увидела ваш автобус. И потом, грабить дважды одно и то же место… За кого ты меня принимаешь?
Тимофей рассмеялся.
– Я рад тебя видеть, – признался он. – Столько времени прошло… Не надумала поступить в нашу академию?
– Мне и так неплохо, – покачала головой Серафима. – К тому же ты можешь представить меня в школьной форме за ученическим столом?
– Нет, – честно признался Тимофей.
– Вот и я о том же, – кивнула девушка.
Они снова расхохотались. В это время к ним осторожно приблизился Клим Поликутин, восхищенно рассматривающий мотоцикл и его владелицу.
– Это твой байк? – выдохнул он. – Ничего себе!
– Подарок отца, – прищурилась Серафима.
– Какой он… Какой он потрясный! – не сдержался парень.
– Да, мой папаша – мировой мужик, – кивнула девушка.
– Ой, прости… – смутился Клим. – Я не то хотел сказать…
– Расслабься, я же просто пошутила. Интересуешься байками?
– Мечта всей моей жизни! Но родители никогда мне не купят мотоцикл, они говорят, что это слишком опасно.
– А заработать на него самостоятельно?
– Долго же придется работать.
– Как знать. – Серафима приподняла бровь. – Есть разные способы быстро заработать…
Тимофей укоризненно покачал головой.
– Твои способы заработка нам не подходят, – заявил он Долмацкой. – Не порти нам мальчика!
– Да я же просто шучу! Никакого чувства юмора у вас. – Серафима легонько ткнула его кулаком в плечо. – Ладно, мальчики, оставляю вас наедине с вашими мечтами. Приятно было увидеться, Тимофей.
Она надела шлем на голову, завела рычащий двигатель и вскоре унеслась прочь. Клим щенячьим взглядом восхищенно уставился ей вслед.
– Твоя знакомая? – спросил он Тимофея.
– Когда-то мы занимались одними и теми же глупостями, – уклончиво ответил Зверев.
– Вы с ней встречаетесь?
– Что ты, нет!
– Это хорошо… – задумчиво кивнул Клим. – А можешь меня с ней познакомить?
– Что? – не понял Зверев.
– Она такая классная. Может, согласится погулять со мной…
– Так сам бы ей и предложил.
– Не успел, – вздохнул Клим. – Да у меня и духу бы не хватило. Я не могу так сразу… Так как, поможешь?
Тимофей придирчиво его осмотрел. Серафима как-то сказала ему, что никогда не станет встречаться с парнями, занимающимися разными криминальными штучками. Так что самому ему надеяться было не на что. А вот Клим, наверное, подошел бы ей: высокий, широкоплечий, симпатичный, с серыми глазами и темно-русыми волосами… И наверняка никогда не имел неприятностей с законом.
– Я спрошу, – пообещал Зверев. – Но пока ни на что не надейся.
– Отлично, – оживился Поликутин. – Я в долгу не останусь, слово даю!
Тимофей нащупал в кармане телефон. Кажется, номер Серафимы все еще был в списке контактов. Он хотел отправить ей голосовое сообщение, но тут к нему снова подскочила Лера Козлова. При этом она случайно пихнула Клима плечом так, что тот едва не рухнул на газон. Он, конечно, был парнем крепким, но Козлова – куда внушительнее.
– Ты в порядке, Тима? – прощебетала она. – Такой взрыв! Я так перепугалась, когда ты исчез из виду! Решила, что тебя прихлопнуло этой витриной.
– Я немного прочнее, чем кажется…
– Скоро мы это проверим, – хихикнула Лера. – Даже скорее, чем ты думаешь.
