— Коннор, где это мы! — прошептала она.
— Да! Где мы! — спросил Кайл, вылезая вслед за ней из высокой травы.
— С нами всё в порядке, — успокоил я их, всё ещё дрожа. — Хотя сначала я подумал, что у меня взорвались мозги и я умер.
— Но всё-таки где же мы! — настойчиво спросила Эмили. — Только что было утро, и уже ночь! Я поднялся с колен и осмотрелся вокруг.
— Мы в широком поле, — доложил я. — Очень ровном.
Эмили и Кайл тоже поднялись на ноги.
— Похоже на ферму или на что-то в этом роде, — пробормотал Кайл.
За ровным полем, поросшим зелёной травой, я увидел маленькие круги оранжевого пламени. Это горели огни возле низких круглых хижин.
— Мне кажется, это какой-то посёлок при ферме, — сказал я. — Видите те низкие домики! По-моему, они сделаны из травы или из соломы.
— Странно, — пробормотал Кайл, нахмурившись.
Присмотревшись, я увидел большой стог сена. Рядом с ним стояла, накренившись набок, деревянная телега. Потом я увидел двухколёсную повозку. И услышал лошадиное ржание — откуда-то издалека, из-за маленьких хижин.
Эмили прихлопнула жирного красного жука на щеке.
— Мне здесь не нравится, — пробормотала она. — Хочу домой.
— Мне кажется, мы очень далеко от дома, — вздохнул я. — А что сказал мистер Амг! Я так испугался, что почти не слышал его.
— Он сказал: почему бы нам не оживить игру! — ответил Кайл. — А потом подбросил над нами карты. И вот мы здесь.
— Ты считаешь, что мы — в игре! — вскричала Эмили. — В какой-то стране, полной рыцарей в масках и огнедышащих драконов! — Это невозможно, — пробормотал я.
— Да, конечно, это невозможно, — передразнил меня Кайл, округлив глаза. — Это невозможно, но всё же мы здесь.
— Но… но… — начал было я и быстро опустился на колени, услышав режущий ухо крик.
Послышались шаркающие шаги. Я увидел, как прогибается высокая трава.
Длинная шеренга низкорослых людей маршем шла через поле. Они были одеты в грубо выделанные шкуры. В свете звёзд на их волосатых головах тускло блестели остроконечные шлемы. В руках они несли длинные острые копья.
— Хуп, хуп, хуп, хуп, — ритмично приговаривали человечки в такт шагам.
— Джекелы! — шепнул Кайл, широко открыв глаза от страха.
Мы низко пригнулись, пытаясь спрятаться в траве.
— Я узнал их по картам, — прошептал он. — Они злобные. Они…
— Я прочитала на обороте карты, — шепнула Эмили, вся дрожа. — Они злобные охотники. И каннибалы. Они едят людей.
18
— Хуп, хуп, хуп, хуп.
Я с ужасом смотрел на них, они направлялись прямо к нам, поднимая и опуская копья в такт шагам.
Я глубоко вздохнул и, скрываясь в высокой траве, побежал прочь.
— Хуп, хуп, хуп, хуп.
Заметили ли они нас! Я не был в этом уверен. Но выяснять не стал.
Эмили и Кайл бежали рядом.
Мы молча неслись по мягкой земле, стараясь не шуршать травой, боясь, что эти маленькие злобные люди заметят нас.
Куда бежать! Где спрятаться! Сердце громко стучало в груди. Дыхание стало хриплым.
Перед нами возникли неясные очертания большого стога сена.
Ни секунды не раздумывая, я пригнул голову и нырнул в стог сена.
В стогу было сыро и колко.
Я прикрыл глаза рукой и стал глубже зарываться в сено. Оно царапало мне лицо. Кололо меня сквозь одежду. Острые стебли скребли по моей шее.
Послышался какой-то шорох, и я замер в испуге.
Потом сообразил, что Эмили и Кайл тоже прокладывают себе путь в стоге сена.
— О, какое оно мокрое, — прошептала Эмили.
— Они заметили нас! — спросил Кайл.
— Я… я не знаю, — ответил я, снимая со щеки клочок сена. — Шшш, тише. Давайте послушаем.
Стояла тишина, если только не считать шороха сена вокруг нас.
Я не слышал топота марширующих джекелов. Не слышал их ритмичных выкриков: "хуп, хуп, хуп, хуп".
Куда они подевались! А может, ждут, пока мы выйдем! Моё лицо горело от уколов сена. Я отвёл мокрый стебель от носа.
— До чего же щекотно… — прошептала Эмили.
И как только она это сказала, мне тоже стало щекотно. Спина… грудь… щёки…
Кожа горела, словно опалённая огнём.
Щипало…
Я ёжился и крутился, пытаясь стряхнуть с себя сено. Не почесаться. И никак не отделаться от этого пощипывания.
Я сжал зубы. Как щекотно… как щекотно…
Жирные пурпурные жуки. Одного я стряхнул с лица, другого с руки.
Я почувствовал, как они карабкаются мне на шею. Соскальзывают за ворот тенниски. Ползают по спине.
Их сотни здесь, в сене, этих жирных пурпурных жуков.
— Фу! Я начал задыхаться, когда один такой жук прополз по щеке и попытался залезть ко мне в рот.
Я выплюнул его, но на губах у меня остался кислый привкус. Я стиснул зубы, чтобы никто не мог попасть ко мне в рот.
Я снова сплюнул. Почесал лицо. Потом грудь. Попытался почесать спину о сено.
Ничего не помогало.
Так можно зачесаться до смерти.
Я был готов завопить. Выскочить из этого набитого жуками стога и закричать во всю силу своих лёгких. Мне хотелось сорвать с себя одежду. Да что одежду — свою собственную кожу! "Наверное, я никогда не перестану чесаться, — подумал я. — Буду теперь чесаться до конца своей жизни!" — Я… я больше не могу, — послышался шёпот Эмили откуда-то сбоку. — Я должна вылезти из этого сена. Мне надо почесаться! — Шшш, — остановил её Кайл. — Мне кажется, эти джекелы где-то совсем рядом.
Я никак не мог унять дрожь. Сено, такое сырое и колючее, давило на меня.
Я вытащил из уха жирного жука. И почувствовал, что другой ползёт по моему носу.
— Нет! — приказал я себе. — Коннор, не чихать! Не чихать…
Ааааааапчи! Я ещё продолжал чихать, когда услышал резкие голоса, сердитые крики.
Я замер. Шаги приближались.
Несколько джекелов грубо схватили меня за руки, за шею и вытащили из стога.
Затем, быстро переговариваясь между собой на каком-то незнакомом языке, джекелы вытащили из сена Эмили и Кайла и бросили их рядом со стогом.
19
Человечков было около дюжины. Они окружили нас и направили на нас копья. Лица у них были хмурые и злобные.
Я почесал грудь. Вытащил жука из-под рубашки и бросил его на землю. Двое моих друзей тоже ожесточённо чесались и сбрасывали с себя жуков.
