Северный бог страдальчески пожал плечами и кивнул. Хорошо. Значит, они всё-таки помогут. По крайней мере, попытаются сделать всё, что в их силах.
После чего эта парочка неспешно отправилась в сторону замка, оставив мне на попечение Хельгу и лошадей. Моя малышка проснулась примерно через полчаса.
Собственно, разбудил её не я, не рассвет, не мороз, а милая Ребекка, заботливо решившая умыть мою дочку тёплым мокрым язычком. Тут бы уж кто угодно проснулся.
– Па, – обняв за шею белую андалузку, обернулась ко мне моя дочь, – как я сладко спала, тут такой свежий воздух. Я дома, кажется, лет сто так не высыпалась.
– Ну и… – Нужные слова никак не находились. – Здорово тут, да?
Господи, да каким египетским образом я мог в очередной раз повторять вслух глупые банальности по поводу того, что именно здесь её истинная родина, что здесь ей по-любому комфортно, что жаркий восточный климат не для неё, а холод севера как раз таки весьма полезен ей для отдыха от школьных перегрузок.
– А где все?
– Твой дядя и Седрик? Ушли по делам. Понимаешь, лапка, мы тут посовещались в чисто мужском коллективе и, кажется, придумали, как помочь Метью.
– Па, ты прелесть!
– Минуточку. – Я успел увернуться от её счастливых объятий. – Ты, главное, не забывай, что мы тут намерены вернуть мне пажа, отняв у него корону, а у страны короля. Такой расклад тебя не смущает?
– А должен смущать?
– Ох, ну хоть ты ещё не изображай Седрика!
– Почему? Он кульный, – улыбнулась моя дочь.
– А дядя Эдик тогда какой?
– Няшный!
– А Центурион?
– Мимимишный!
Спрашивать, какой же на их фоне я, было, пожалуй, слишком рискованно.
Тем более что уже начинал просыпаться весь город: в те суровые времена редко кто позволял себе вылёживаться в постели до шести утра. Рано вставали даже богачи и тем более церковники. Так что вокруг уже суетились люди, рядом мычали коровы, ржали лошади, кукарекали петухи, приветствуя очередной холодный день Снежной ярмарки.
В город потянулись крестьянские обозы, из замка выходила стража, сопровождая писарей и налоговиков. Ну то есть тех, кто ведал сбором пошлин за вход, за участие, за продажу, за покупку, за выпивку с друзьями, за визит к родне, за землю, за воду, за право вдыхать и выдыхать на территории королевского двора.
Налоговый пресс для населения был бы реально неподъёмным, не контролируй его обычные люди. А так одна лишняя монетка в карман той же стражи – и считай, что уплатил всё! Стражники, милиция, полиция, как их ни называй, не особо меняются в определённые исторические моменты, а как-то жить надо всем. Закон и реальность во все времена умели находить разумные компромиссы.
– Па, расскажи, как мы будем спасать Метью? – пристала ко мне Хельга, купив у болтливой торговки каравай хлеба и кусок сыра размером в половину моей головы. Ну, если поделить на нас четверых, то вполне, не растолстеем.
Я ещё предложил взять подогретое молоко, алкоголь нельзя ни ей, ни мне, а водой на Снежной ярмарке никто не торгует. После чего мы уселись поближе к нашим лошадям и под обсуждение моего плана предались обжорству, за чем нас и застали наши товарищи.
Седрик молча положил мне под ноги старую монашескую рясу. Ещё две такие же вывалил из мешка бывший бог.
– Мы всё продумали, Ставр. Идём втроём, мы двое – поднимаем бучу, заводим народ до религиозного экстаза и смываемся. У тебя будет пять-шесть минут проскользнуть в замок. Дальше ты сам, я в твоём вонючем мероприятии более не участвую.
– Сэр Эд?
– Ох, прости, дружище, – извинился дядя Эдик. – Седрик не участвует тоже. Более того, если волей Одина-нетрезвеющего у тебя всё это и получится, ты всё равно будешь опозорен на веки вечные. Я первый перестану подавать тебе руку.
– Чё… же… тк… ва… – начала было Хельга, но я попросил её не говорить с набитым ртом. Она прожевала и поправилась: – Что же такого вам предложил мой папа, чтоб опозориться на веки вечные? Я тоже так хочу!
– Украсть Метью из замка.
– Я в курсе. А чего, по-моему, это круто?!
– Само деяние – да, – не стал спорить северный бог. – Но метод, но идея, но процесс исполнения – это… о-о-оу…
– Па?
– Да плюнь на него, – отмахнулся я. – Главное – результат. И, кстати, ты очень даже можешь помочь.
Моя дочь честно плюнула в своего дядюшку, но Эд увернулся. Наши лошади дожевали овёс, мы собрались в кружок, и я ещё раз напомнил каждому его задачу. То есть изложил, кто и что должен делать в моём понимании. Все поперхнулись, но кивнули.
Наотрез отказался один Центурион, но пылкая Ребекка быстро вправила ему мозги. Он согласился-таки поучаствовать, честно предупредив, что будет на нас дуться неделю, не меньше.
– Вперёд, – тихо приказал я. – Времени не так много, а шанс один.
Все вздохнули, разобрали вещи, состроили серьёзные лица и выдвинулись на дело.
Как я уже говорил выше, люди на Севере встают рано, а с первыми лучами солнца уже начинается сама торговля. В крепости толпился народ, стража поначалу щепетильно проверяла все телеги, тыкала кольями в возы с соломой, но задержать процессию из восьми монахов-инквизиторов, которым мы тупо упали на хвост, не дерзнул ни один.
Я запретил брать с собой любое оружие, даже кинжалы. Ряса с капюшоном из грубой шерсти служила отличным маскхалатом для тех веков. Кольчугу, меч, топор, хорошую одежду и даже плащ из шкуры белого полярного волка мне пришлось оставить притороченными к седлу Центуриона. Все наши лошади поручались заботам Хельги.
Или она их заботе, это уж как посмотреть.
С опущенными головами, бормоча молитвы, мы миновали стражу и, отстав от «группы», разделились. Теперь очередь была за Эдом и Седриком. Оба с утречка успели хлебнуть подогретого вина, поэтому креатив у них пёр, как говорится, из всех щелей…
– Грешники-и, покайтесь! – дурным голосом взвыл бывший бог, влезая на телегу с мешками зерна, словно Ленин на броневик. – Покайтесь, ибо пробил Судный час! Были страшные видения! Миру грозит гибель, и немногие из нас переживут эту зиму-у.
– Что ты несёшь, брат? – с противоположного угла откликнулся бывший крестоносец, стоя на бочках с вином. – Какие видения, какая гибель мира? Разве Господь наш Всемилостивейший оставит детей своих?!
– Господь забыл нас, он тут больше не живёт! – продолжал нагнетать Эд на манер религиозных кликуш, легко перекрикивая практически всех и привлекая к себе общее внимание. – Он отвернулся от нас, отступников, ибо великий волк Севера ступил на эти земли! Фенрир вернулся-а!
А вот это имя все знали, память о древних мифах впитывалась с молоком матери. Люди поневоле стали подтягиваться к нашим клоунам, раскрыв рты и мелко крестясь. Всё правильно, ребята молодцы и дело своё знают, пусть развлекаются, мне оставалось опустить пониже капюшон и тихо скользнуть к боковой калитке в главную башню.
