Она попыталась высвободить руку, но он не отпустил.
— Давайте зайдем ко мне домой. Я вас не съем.
Как ни странно, больше она не сопротивлялась.
«Устала от своего страха, — понял Виктор Федорович. — Устала быть одна и бояться».
В лифте Света заплакала. Сначала вытирала слезы ладонью, потом носовым платком. Потом платок совсем промок, и Виктор Федорович дал ей бумажное полотенце. Это уже у Иры в квартире.
— Света, чего вы боитесь? — спросил он, усадив ее в Ирино кресло, но она только трясла головой.
И опять очень напоминала его Свету, хотя свою Свету он плачущей не помнил.
— Ты шла в магазин? — наконец вздохнул Виктор Федорович.
Она кивнула — да.
— Напиши список, я сейчас все куплю. А ты посидишь здесь. И кончай реветь. Родится у тебя плакса, замучаешься с ним потом.
Наверное, оставлять совершенно незнакомого человека в квартире, которая ему не принадлежала, было неправильно, но он оставил. Купил все по списку, который Света написала на принтерном листе. Почерк у нее был ровный и крупный, и Виктор Федорович с тоской подумал, что совсем не помнит почерка своей Светы. Они не писали друг другу писем.
Потом он проводил Свету до ее квартиры, подождал, когда она отопрет дверь, и решительно объявил:
— Меня зовут Виктор Федорович. Я завтра зайду. В десять утра подойдет?
Она робко кивнула. Ей было необходимо хоть кому-то верить.
Он сбежал вниз по лестнице, вышел на залитую солнцем улицу и просто так, бесцельно долго бродил по городу.
После замучивших дождей земля просыхала. Если погода снова не испортится, в выходные можно будет установить Илюше надувной бассейн.
Алина открыла затянутую полиэтиленом песочницу, дала сыну лопатку и формочки, села на лавочку, наблюдая, как малыш возится в песке. Позвонил Слава, дежурно спросил:
— Как вы там?
— Нормально, — ответила Алина. — Давай в выходные бассейн поставим.
— Обязательно.
Впервые после убийства соседки голос мужа звучал спокойно, она таким Славу любила, не паникующим.
Когда-то она думала, что другим он и быть не может.
Однажды она столкнулась с ним, идя домой в веренице сошедших с электрички людей. Тогда тоже было лето, теплое, мягкое. Тихо шуршала листва под слабым ветром, а от высокой травы, росшей по обеим сторонам дорожки, пахло медом.
Алина уже давно не подрабатывала продавщицей в поселке, она почти год корпела в фирме на должности инженера, и самым страшным в жизни ей казалось просидеть в фирме до пенсии. Работа была интересной, на работу Алина не жаловалась, но зарплата… С такой зарплатой ей не светила не только квартира, но и приличная машина.
Слава заметил ее первый, остановился так, что она на него едва не налетела, и тепло улыбнулся.
— Привет!
— Привет! — улыбнулась в ответ Алина.
— Давно тебя не видел.
— Я работаю в Москве. Институт окончила, — похвасталась Алина.
— Поздравляю. Какой?
Он пошел с ней рядом, а когда переходили трассу, взял за руку, как маленькую. Алине было приятно, Слава показался тогда таким надежным, тем, о котором можно только мечтать.
Он проводил ее до тетиного дома, и Алина радовалась, что мама создала перед домом настоящий цветник, не хуже, чем в московских парках.
Очень скоро Алина увидела Славу совсем другим. Но об этом они никогда не говорили.
Хлопнула калитка. Алина повернула голову и обрадовалась — по дорожке шла Настя.
Что-то странное творилось с подругой. Настя недавно плакала, это точно.
Конечно, у нее меньше месяца назад убили родственницу, которую Настя любила, но…
— Настя, с тобой все в порядке? — осторожно спросила Алина.
Настя не ответила, села рядом, вытянула ноги, откинулась на спинку лавки и закрыла глаза.
— Ивана Николаевича убили, потому что он лечил твоего соседа, — не открывая глаз, вздохнула Настя.
— Какого соседа? — не поняла Алина. Действительно не поняла.
— Твоего соседа Колю, — опять вздохнула Настя. Открыла глаза и посмотрела на Алину. — Забыла, как его фамилия.
— Дормидонтов, — машинально подсказала Алина.
— Я сегодня утром разговаривала с Леночкой. С Еленой Анатольевной, — Настя опять закрыла глаза. — Елена Анатольевна была у Иры, когда Иван уходил из дома. В последний раз. Ему кто-то позвонил, и Иван спросил, какое ранение. Понимаешь? У человека, который ему звонил, Иван спросил про ранение. А у нас здесь что, раненые каждый день появляются? Тогда только один раненый мог быть, твой Коля.
— Он не мой.
— Я посмотрела в Интернете, сопоставила числа. Иван Николаевич погиб через два дня после ограбления инкассаторов. Двое бандитов были уже убиты, а Колю поймали на следующий день.
Настя замолчала, Алина задумалась.
— Ивана Николаевича сбила машина, — наконец напомнила Алина. — Это каждый день случается.
— Очень вовремя сбила, — поморщилась Настя. — И в Иру выстрелили, после того как она поговорила с Колиным отцом.
— Его Степан Михайлович зовут.
— Позвони своей подружке, медсестре Оле, — попросила Алина. — Пусть узнает, с кем Степан Михайлович лежал в одной палате. Если надо, я заплачу.
— Мои подруги с меня денег не берут! — упоминание о деньгах Алине показалось обидным. Она такого от Насти не ожидала.
— Извини.
Алина достала телефон, но Оля не ответила. На дежурстве, наверное.
— Буду звонить, — пообещала Алина.
Настя подошла к песочнице, повозилась с Илюшей.
Где-то под ногами застрекотал кузнечик. Подлетела оса, Алина отогнала ее рукой.
А еще подступил страх, но его Алина отогнать не смогла.
Слезы текли и текли, и казалось, что силы, которые Настя потратила на то, чтобы никто не догадался о ее горе, закончились. Настя закрыла ноутбук, умылась, выпила воды, налив ее в стакан из пятилитровой канистры. Питьевая вода заканчивалась, нужно попросить папу привезти еще.
Еще нужно съездить в Москву, посмотреть образцы тканей, которые Катя выбрала для новых моделей, но об этом даже думать не хотелось. Это можно сделать и завтра.
Настя села в стоявшее на веранде кресло-качалку, закрыла глаза. Кресло купила Ира, заказав в интернет-магазине. На фото кресло выглядело вполне прилично, а оказалось настоящим убожеством. Мама долго смеялась, увидев приобретение.
Потом к креслу привыкли. У тети даже вошло в привычку сидеть в нем по вечерам, когда делать уже ничего не хочется, а ложиться спать рано.
