Странник поднял брови, и угол его рта тронула улыбка:
– Мне такого никто еще не говорил.
Он так выделил это «мне», словно ничего не могло быть смешнее, чем утешать его, хотя Генри понятия не имел почему.
– Так. – Странник сжал переносицу и повернулся к скриплерам. – Займите ветки чем-нибудь: найдите, что тут не пострадало, и сделайте ему чаю и перекусить, он на ногах еле стоит.
Скриплеры бросились исполнять, наталкиваясь друг на друга.
– Нет таких проблем, от которых не поможет чашка чаю, – пробормотал Генри. – Спасибо.
Странник рассмеялся, легко и печально, и Генри внезапно подумал: как и Джетт с Эдвардом, он не такой уж веселый парень.
– А остальные – помогите мне. – Странник решительно пошел к одной из стен, туда, где висела огромная карта королевства. – Нам нужно очень злое и очень сильное существо. Идеи, друзья мои?
Существа уставились на карту, Генри – тоже. На других картах, которые он видел, были просто написаны слова, но здесь были еще и картинки. Он узнал Фарфоровую беседку, Башню загадок и засмотрелся на сад с золотыми деревьями под названием «Край изобилия». Интересно, листья у них правда из золота?
Скриплеры примчались откуда-то с дымящимся ведром воды, долго громыхали заварочным чайником, а потом торжественно принесли Генри чашку и уцелевшие куски печенья, которые собрали с пола. Генри отхлебнул и подумал, что это лучший чай в его жизни. Чай – самое мирное, что есть на свете, а немного мира ему сейчас было нужно как никогда.
Тут Пал издал невнятный возглас, и его длинный палец уперся в одно из мест на карте. Генри присмотрелся, но ничего особенного там не увидел – лес и лес, зато лицо Странника просветлело.
– Ого, неплохо, деревяшечка. – Странник прищурился, будто всматривался во что-то на карте, и вдруг рассмеялся. – У, и кто тут у нас! Поразительно, как тесен мир. Ну хорошо, Генри. Как насчет еще разок почувствовать себя белым рыцарем?
– Почему еще разок? – нахмурился Пал, но Странник только отмахнулся.
Тут Генри понял, что от его куртки, той самой, которую сшил ему Уилфред, остались одни лохмотья. Он стянул их и бережно сложил на стул.
– Можешь дать мне что-нибудь? – спросил он у Странника. – У тебя тут полно всякого барахла.
Скриплеры мгновенно зарылись в какие-то корзины. Один выудил яркую тряпку и помчался к Генри, смешно переваливаясь на корнях. Генри узнал его: тот самый маленький скриплер, который пришел за ним в дом над облаками, когда он оплакивал там гибель Тиса в день обретения Сердца.
– Спасибо, Элвин, – сказал Генри, забрал у него темно-красную куртку и натянул.
Пусть она и была ужасного для охоты цвета, зато теплая и уютная, и в этом было что-то утешительное.
– Откуда ты знаешь, как меня зовут? Никто из людей не знает наших имен, – спросил скриплер, тревожно шевеля ветками на голове.
Неважно, дружище, – мягко сказал Странник и обвел их всех взглядом. – Вы не созданы для трудных времен, а во сне хотя бы медленнее будете терять силы. Встретимся по ту сторону беды, друзья мои. И на всякий случай прощайте.
Он запустил руку в карман и вскинул ее вверх. В воздухе закружилась серебристая пыльца, и все существа, не успев даже ртов раскрыть, упали как подкошенные. Генри поставил пустую чашку на стол, и чуть слышное звяканье в тишине показалось ему оглушительным. Кошки, стражи, грибни и другие незнакомые существа – все лежали навзничь, похожие на разбросанные ребенком игрушки.
– Удачи, Генри. – Странник переступил через Элвина, который заснул, обнимая фарфоровый чайник с заваркой. – Если заберешь силу короля-зверобоя и не превратишься в безумную тварь, у нас появится надежда.
– Король-зверобой? Что за имя такое?
– Им он не родственник, – уточнил Странник, кивая на лежащих повсюду скриплеров.
И, прежде чем Генри успел спросить, что он имеет в виду, Странник схватил его за руку, и они исчезли.
Глава 5
Королевский зверобой
Генри надеялся получить разъяснения и напутствия по прибытии, но, когда в голове улегся звон от перемещения, он обнаружил, что стоит на коленях неизвестно где и совершенно один.
– Ну спасибо за поддержку, – пробормотал он и встал, стараясь не шататься.
Вокруг тянулся какой-то незнакомый лес – стволы поскрипывали, и звук был такой мощный и низкий, будто эти исполинские деревья стоят тут от начала времен и скрипят уже просто от старости, а не от ветра. Ничего опасного вокруг не было видно, и сначала Генри решил, что Странник ошибся с приземлением, но потом до него дошло: есть в этом месте что-то странное, неподходящее для леса.
Запах, вот что. Генри не сразу узнал его: смутно знакомый, успокаивающий и нежный, – а когда узнал, по спине поползли мурашки. Это был запах книг – старой бумаги, пыли, библиотечных шкафов. Предположить, что здесь, посреди ничего, так много книг, что он учуял их издалека, было просто безумием, и Генри растерянно пошел на запах. Отправляясь сюда, он собирался немедленно вступить в битву с каким-нибудь чудовищем, а теперь не знал, что делать.
Чем дальше он шел, тем сильнее становился запах. Потом он начал меняться – теперь к нему примешивалось что-то сладкое, полузабытое. Генри стал мучительно рыться в памяти, и в конце концов до него дошло: так пахла одежда его матери, когда он был ребенком. Запах дома и безопасности. Генри вдруг почувствовал себя спокойным и счастливым, как будто в легкие ему вместе с воздухом вливалась сама жизнь.
Ноги вели его туда, где запах усиливался. Где-то на краю сознания трепыхалась мысль, что он пришел сюда кого-то побеждать, но это больше не казалось таким уж важным. Скоро запах стал холодным и свежим – как снег в горах Хейверхилла, – и Генри улыбнулся. Его поле зрения сузилось до гигантского дерева впереди. Оно единственное в этом голом лесу было усыпано пышными желтыми цветами. Генри пошел ближе, но тут прямо перед ним выросла морда какого-то животного, и от неожиданности Генри дернулся назад, оступился и упал.
От удара в голове слегка прояснилось, и Генри понял сразу две вещи: во-первых, воздух теперь пах еще и отцовской меховой курткой, а ничто на свете не может пахнуть столькими вещами одновременно. Во-вторых, прямо над его лицом нависла опасная на вид зубастая морда. Прежде чем Генри успел что-нибудь в связи с этим предпринять, чудовище щекотно ткнуло его носом в лицо и отпрянуло – обожглось. В голову Генри медленно, как сонная муха, вплыла мысль о том, что это не чудовище, а лошадь.
– Снежок, – заплетающимся голосом пробормотал он. Лошадь точно не была Снежком, но ему было все равно, слова посыпались из него сами собой. – Мы забыли Снежка. Фальшивый я и Эд приехали на них с Болдером в деревню Джетта. Мы ушли искать Предел, а лошади остались там. Их ведь не обидят? Я про них забыл. Эдвард расстроится, он любит Болдера, Болдер – друг.
