– Если будешь чтить наши обычаи, то мы рады тебе и твоим людям! – ответил Рюрик.
Часть 6
Глава 1
Гостомысл собрал свои вещи и не спеша вышел из Ладоги. Старый боярин шёл туда, откуда много лет назад он пришёл на берег озера Ладо. Провожать Гостомысла вышел только один человек.
– Отец, остановись! – обратился к старику Борис. – Посмотри на свои обиды по-другому! Мне тоже не по душе многие изменения, но без них не будет ни порядка, ни сильных родов.
– Я понимаю тебя, Борис, – ответил Гостомысл, – но думаю, что мне уже не привыкнуть к новым порядкам. Я вернусь на то место, откуда много лет назад увёл вас. Мне хочется вдохнуть тот воздух. Я понимаю, что Рюрик во многом прав, но его правда мне непонятна.
– Когда-то ты сам призвал варягов, чтобы те научили нас противостоять набегам их соотечественников и помогли стать по-настоящему великим народом. Пойми – мы все теперь уже не славяне, а русичи. Мы – новый народ. Кривичи, которые служат Олегу, – тоже русичи, весь – русичи, я – русич, ты – русич!
Гостомысл усмехнулся и похлопал Бориса по плечу.
– Когда увидишь Воислава, передай, что я люблю его! – сказал Гостомысл и пошёл своей дорогой.
Борис смотрел ему вслед и прощался со стариком. Впереди зима, и он, видно, устав жить, всё же решил умереть, как и все его предки. Раз его не забрала смерть в битве и огонь не пожрёт его тело, то он выбрал смерть в бою с диким зверем.
Ладога была городом, в котором были и варяги, и славяне. Со всех окрестных родов сюда приезжали погостить, чтобы обменять товары. Город был для этого явно мал. Рюрик подумывал об основании Нового Города уже давно, ещё с того момента, как это посоветовал сделать его брат Синеус. Увидев Бориса, который, опустив глаза, брёл по улице, князь подошёл к нему.
– Борис, что ты так невесел?
– Князь, мой отец Гостомысл покинул Ладогу и отправился на то место, где был раньше Старый Город.
Рюрик ничего не ответил Борису. Гостомысл был ему не чужим человеком, и, конечно же, Рюрик с грустью воспринял это известие, но он понимал, что, может быть, так будет и лучше. Гостомысл становился для него проблемой, так как мыслил по-старому. Гостомысл считал, что только его род и род варягов – Русь, а все остальные роды чужие. Князь Рюрик считал по-другому. В его мыслях было создать новое государство, в котором все роды станут одним.
– Думаю, отец понимает, что ты прав, вот поэтому он и ушёл. Он не хочет тебе противиться, но и подчиниться не может. Я хотел бы с тобой, князь, поговорить об одной важной вещи.
Рюрик оторвался от тягостных раздумий и посмотрел на Бориса. Тот никогда не станет советовать что-либо, не обдумав это с начала до конца.
– О чём ты хочешь поговорить?
– Об устройстве нашего рода – Руси!
Рюрик внимательно вгляделся в своего собеседника. Борис – человек неглупый, и, пожалуй, один из немногих, кто понимает его.
– Я, князь, – продолжил Борис, – размышлял тут с супругой своей Сбыславой о том, как растут роды, и понял, что одним из важнейших событий для человека и для рода является брак. Что темнить душой, поскольку наш род теперь стал очень велик, то мы не сможем жить все под одной крышей. В Смоле, в Боре, в Белом Озере живёт наш род, и каждый дом ведёт своё хозяйство и испытывает свою нужду.
Рюрик слушал Бориса молча. Он и сам это понимал, что хоть он всем и говорит о том, что они один род, но делить всё добытое на всех глупо. Старая родовая система славян должна сохраниться лишь в мыслях, а не в хозяйстве.
– К чему ты клонишь, Борис? – спросил Рюрик.
– К тому, что надо определить, как внутри нашего рода будут заключаться браки. Только общие обычаи могут соединить всех нас в один род. В народ! Кому-то боги послали много сыновей, и он силён этим. Эти сыновья берут и умыкают невест, чем богатые девицами роды они приводят в разорение.
– А что ты предложишь?
– Считать такие союзы недостойными!
Услышав слова ближника, Рюрик усмехнулся, не понимая, что же тогда делать.
– Надо невесту приводить к жениху, чтобы таким образом заключать браки. Только таким образом. Законной женой должна быть водимая к жениху! За приведённую жену род жениха должен заплатить вено.
– А что делать, если невеста лицом или телом не вышла? Как ей тогда жить? За неё никто вено платить не станет, – спросил Рюрик. Его заинтересовал разговор, который начал Борис, но пока он не видел ничего в этом толкового ни для себя, ни для рода.
– В таком случае её род должен что-то придать роду жениха!
– А умыкание запретить!
– Да, так как умыкают невест из чужих родов, а мы теперь один род и должны всё решать полюбовно. Князь, любовь всегда была и будет главной причиной всех ссор. Мы должны объяснить всем, как надо любить. Каждый наш родич, кривич он, или варяг, или славянин из Ладоги, должен понять, что браки будут только добровольные.
– Может, это и неплохое решение, Борис, но как быть с теми, кто уже умыкнул супругу? Как быть с теми, кто не может заплатить вено, и как быть с теми, кто, взяв в жены невесту из-за того, что за ней придаст род, станет её ущемлять?
– Невеста, которая пришла с приданым, может вернуться к своим родителям и забрать с собой всё приданое.
Рюрик задумался. Может быть, это и очень важно, ведь и вправду большинство ссор происходит именно из-за любви.
– То есть ты предлагаешь объяснить всем, как надо любить? А как быть с теми жёнами, которые, потеряв супруга на войне или где ещё, раньше выходили замуж за его брата?
– Братья должны выдать свою сестру или жену своего покойного брата замуж. Это скрепит наши роды, так как у всех станет больше родичей. Невесты и браки перемешают всех в один род. Ты вот женат на сестре Олега, и он твой родич, но если бы славянин умыкнул невесту, то он не считал бы своим родичем брата невесты или его род. Сейчас родовые вожди опираются на своих близких родственников, а если мы сделаем так, что все со всеми родичи, то и впрямь станем одним великим родом.
– А как людям-то эти мысли довести? – спросил Рюрик.
– Да как донести? Просто взять и сказать, что отныне тот, кто умыкнул свою жену, тем самым и деву опозорил, и сам опозорился, так как женат он не на настоящей водимой жене, а на умыкнутой, потому что к нему никто и не приведёт невесты.
Рюрик рассмеялся, слушая Бориса. «А что, – подумал он, – неплохо придумано. Может, и впрямь вскоре мы все одним родом станем!»
Рюрик и Борис шли вдвоём и рассуждали о том, как надо в будущем брать жён и как не надо. К ним подошли несколько славян, и у одного из них на одежде была кровь. Видимых ран на нём не было, и Рюрик понял, что это не его кровь. Эти люди несли своего соотечественника. Он увидел и самого раненого. Тот теперь едва ли сможет жить обычной жизнью и навсегда останется калекой.
