– Если они и впрямь идут на Царьград, то их не меньше десяти сотен кораблей, а значит, вскоре весь Днепр покроется их судами! – сказал Хорив.
– Хуже, если они двигаются не только на судах, но и сушей! Тогда всё это огромное войско пройдёт по нашей земле, – медленно сказал Кий, – они просто разорят нас, так как мы для них не представляем угрозы. Надо как можно скорее столкнуть их с хазарами, а после, когда норманны сокрушат их или падут, послать весть в Константинополь, чтобы и от них впоследствии получить награду!
Лыбедь посмотрела на Аскольда и в очередной раз подарила ему улыбку, а тот подумал, что какой-то странный народ эти поляне. Безостановочно хотят улыбаться.
После обильной трапезы, когда Аскольд уже сильно наелся, сидел, погладывая кость, и слушал звуки музыки, все, кроме братьев и Лыбедь, покинули их. Остался лишь старец, который играл на гуслях. Аскольду не нравилась такая музыка, которая происходила от крепко натянутых струн и от пальцев, которые касались их. Варягу нравились монотонные звуки, удалые песни и звук рога.
Эта музыка и сделала из них таких слабых, подумал Аскольд и улыбнулся старшему брату своей спутницы, который тоже постарался изобразить на своём лице улыбку, но получилась гримаса. «Понимает меня, – подумал Аскольд. – Видно, ему тоже это бренчание не по душе».
Наконец Кий поднял руку и сделал гусляру знак. Тот сразу покинул их. Тогда старший брат Лыбедь посмотрел на него уже не добродушным взглядом любезного хозяина, а как смотрят друг на друга два воина, оценивая, есть ли смысл вступать в разговор.
– Мой народ зависим от хазар, и мы платим им дань. Но если вы идёте на Царьград, то, видно, у вас много воинов и вы в силах оказать нам помощь. Если вы поможете нам, то тогда мы снабдим вас едой и дадим вам своих проводников, которые проводят вас до Понтийского моря! Нам нужна помощь против хазар.
Аскольд посмотрел на Кия и постарался понять, чего тот от него хочет. По всей видимости, он предлагает вступить в войну с хазарами и в обмен предлагает указать дорогу на Царь Городов.
– Я готов вам помочь, если вы пустите нас перезимовать в вашем городе, так как скоро наступит холодное время года, лёд скуёт реки и мы не сможем плыть на своих кораблях.
– Тогда скажи мне, норманн, – спросил Кий у Аскольда, – сколько у тебя людей и кому ты служишь? Когда заключают подобные договора, то стоит знать друг о друге как можно больше.
Аскольд с трудом, но понял, что от него пытается вызнать Кий.
– Если ты задаёшь такие вопросы, то сначала сам ответь на них.
Кий, Щек, Хорив и Лыбедь тотчас переглянулись, и каждый из них сделал какой-то неведомый Аскольду знак.
– Хорошо, мы скажем тебе. У меня почти пять сотен пеших ратников и двести шестьдесят два конника.
Кий специально не округлил число своей конницы, желая ввести Аскольда в смущение. Кроме того, Кий сильно приуменьшил число своих воинов.
Аскольд ответил просто, не пытаясь показаться сильнее или слабее.
– У меня пять драконов, а служу я князю Рюрику Русу.
Все его собеседники тут же переглянулись, и лица их расплылись в улыбках.
– Ты хочешь сказать, что те люди, что сейчас пируют под стенами Киева, это всё твоё воинство, и ты с ним хочешь взять Царьград?
Аскольд не понял вопрос, но на всякий случай утвердительно кивнул, на что все три брата рассмеялись, а их сестра вновь расплылась в улыбке.
– Вы и вправду либо отмечены богами, либо безумны. Даже если вас будет в десять раз больше, то и в этом случае вам не только не взять Царьград, но даже не приблизиться к нему! Ты хоть когда-нибудь был там?
Аскольд покачал головой, и братья усмехнулись.
– Ты темнишь душой, норманн, ведь если ты нашёл путь через земли древлян, то ты не глуп. Как ты можешь идти на Царьград, имея сотню воинов?
Аскольд пожал плечами, и тогда его собеседники вновь перешли на неведомый ему язык.
– Он никогда не был в Царьграде. Поэтому не представляет, с чем ему предстоит встретиться, – сказала Лыбедь, – они отважные воины, но не ведают, с какой силой они столкнутся!
– Или всё обстоит иначе, сестра, – возразил ей Хорив, – он специально притворяется глупым, а на самом деле за ним двигается огромная армия этого Рюрика Руса, которому он служит. Он надеется, что мы поверим ему и, когда придут норманны, будем не готовы. Тогда они возьмут наш город на щит.
– Если бы не Лыбедь, то, может быть, эти полторы сотни норманнов так и сделали бы, брат, – проговорил Кий, – может, он и не врёт, а просто не знает, куда и против какой силы он выступает.
Аскольд смотрел, как между собой спорят трое братьев и сестра. Лыбедь говорила одно, а братья с ней спорили. Аскольд так и не понял, что же они хотят выяснить. Как это ужасно, что он не знает того языка, на котором говорят его собеседники! Как было бы прекрасно понять их, но притвориться, что не понимаешь.
– Так или иначе, – наконец проговорил Кий, – я предложил бы тебе, норманн, союз. Ты выступишь со своей ратью и, спустившись вниз по течению, обрушишься на крепость, которую хазары построили вблизи наших земель. Я поведу свою дружину берегом и ударю по ним тебе в помощь. Если мы одолеем их, то тогда добыча будет вашей, а также я обеспечу вас едой и позволю переждать зиму.
Аскольд задумался. Размышляя над предложением Кия, он понимал, что ему просто необходима провизия и что ему нужно где-нибудь переждать зиму и отремонтировать драконов. В это время его собеседники продолжали спор между собой на неведомом Аскольду языке.
– Ты, отправив его прямиком на хазар, в случае его поражения рискуешь всем нашим народом, Кий, – сказал Щек, – даже если хазары будут разбиты норманнами, то они приведут сюда новые рати! Если этот дикарь говорит правду и он плывёт на Царьград всего с пятью судами, то представляешь, какая судьба нас ждёт?
– Не считай меня глупым, брат, – проговорил Кий, посматривая на Аскольда, который по-прежнему пока ничего не ответил, – наша рать не будет помогать норманнам. Если варяги выиграют, то весь гнев Хазарии обрушится на них. Если этот дикарь темнит душой и на самом деле весь народ этого Рюрика Руса плывёт сюда в поход на Царьград, то против них выступит достойный соперник, а если он и вправду хочет разграбить Царьград с пятью кораблями, то он безумен и его нельзя спасти.
Лыбедь вновь улыбнулась Аскольду, и тот стукнул кулаком по столу. «Если такая красавица обратила на меня внимание и только и улыбается мне, то разве могу я смалодушничать при ней», – подумал Аскольд и решительно сказал:
– Я согласен! Моя дружина поможет вам побить этих хазар, а вы пустите нас на зиму и снабдите в дорогу продовольствием. Теперь я вернусь к своим людям, так как если до рассвета я не окажусь с ними, то они сожгут весь ваш город!
Сказав это, Аскольд встал и неспешно направился к выходу.
– Я рад нашей дружбе, – сказал ему вслед Кий, на что Аскольд лишь махнул рукой и отправился в свой лагерь.
