Видя, что Пааво повернулся и удаляется к своей компании, Андрей схватил его за руку.
– А не подскажете тогда, где мне лучше искать?
Он хотел спросить что, но так и не решился. Вдруг Пааво выдаст его, объявив всему народу, что к ним затесался чужой, и его погонят отсюда в три шеи и тогда он опять окажется один в лесу, из которого не найдет дороги обратно. Но Пааво, высвободив руку, только покачал головой.
– У кладбища лучше не надо, хотя земля там отменная, но говорят, и нечистая сила водится, а сегодня они, то есть черти, конечно, будут особенно стараться.
На губах его играла улыбка, но глаза за очками смотрели остро, и было совершенно непонятно, шутит он или говорит серьезно. Ну хоть и на том спасибо, подумал Андрей и, поблагодарив Пааво, отошел в сторону. Тем временем в воздухе что-то изменилось. В нем по-прежнему было разлито ожидание, но он стал накаляться, как перед грозой. Хотя пока еще ничего не было видно, народ заволновался, группки распались, парочки отпрянули друг от друга, а те, что сначала бродили в одиночку, наоборот, стали сбиваться в кучки. Сидящие на траве поднимались на ноги, подруги расцепили руки, а дети перестали бегать и молча столпились у валуна. Сюда же притулилась и собака. Все головы повернулись в одну сторону и Андрей, на всякий случай отступив на пару шагов назад, последовал их примеру.
По поляне шла Инес. Она казалась еще выше, чем обычно, хотя была босиком. На ее коротко подстриженной, гордой голове был надет венок, тонкие ноздри чуть подрагивали, под длинной белой рубашкой круглилась грудь, а узкие босые ноги так легко ступали по траве, еле прикасаясь к ней, как будто Инес была готова в любой момент оторваться от земли и взлететь. Как будто к земле ее притягивал лишь венок, который, казалось, был сплетен не из полевых цветов, а сделан из золота и драгоценных камней, чтобы своей тяжестью задержать ее на этой поляне, не позволив воспарить и дать людям восхититься ею, а счастливчику, нашедшему то, о чем здесь знали все, кроме Андрея, жениться на ней.
Прошлым летом Инес стала королевой Руха. Эстонцы устроили выборы прямо на пляже, рядом с кафе «Анкур». Проходящие мимо отдыхающие, навьюченные пляжными сумками, надувными матрасами и детьми, сначала не могли взять в толк, что здесь происходит. По кругу, ни на кого не глядя, ходили девушки в открытых купальниках. Иногда они по невидимой команде останавливались, поворачивались вокруг своей оси и, постояв некоторое время, легко упершись пальцами в бедра и чуть выставив вперед колено, шли дальше. Какие-то отдыхающие, в основном мужчины, останавливались поглазеть, другие же, в основном женщины, демонстративно не оглядываясь, волокли за собой упирающихся детей. Впрочем, некоторые гневно оборачивались.
– Они бы еще жопу голую выставили напоказ.
– А что? Я был бы не против, отдыхать – так отдыхать.
– Это у них по финскому образцу отдых, королеву пляжа выбирают.
– Да-да, ребят, правильно, не забывайте, что мы в Европе.
– Но где же духовное начало, классовое сознание, ну хотя бы элементарная мораль, я уже не говорю о коммунистической, в конце концов?
– Вы еще скажите, куда смотрит партия и правительство.
– И это наши будущие строители коммунизма, позор.
– Зато какие формы, дорогая, какая грация, пластика, слаженность движений, чем вам не Большой театр?
– Вот они формы, капиталистические по содержанию, – почти взвыл от восторга плюгавенький мужчина в панаме.
Андрей быстро прошел мимо отдыхающих, половину из которых знал, и только тогда обернулся. Он во второй раз за это лето видел Инес. Впервые он встретил ее тоже на пляже, в окружении трех парней баскетбольного телосложения, когда они заходили в море. На ней был красный ситцевый купальник в горошек, и она шла по волнам, склонив голову и скользя ногами по дну, раздвигая море. Тогда он смог увидеть только горбинку ее носа, перламутровую, чуть оттопыренную нижнюю губу и до болезненности в желудке нежную линию шеи. Сейчас же на Инес был голубой купальник, а в короткие, золотистые волосы был воткнут розовый цветок. Она была на голову выше всех девиц. Ноздри ее подрагивали, и все ее тонкое тело от макушки до кончиков утопающих в песке пальцев как бы пробирала внутренняя вибрация, которая каким-то таинственным образом передавалась окружающим, в том числе и ему. Он поклясться был готов, что при виде Инес у всех мужчин начинали дрожать поджилки. При этом ее взгляд явно выражал гнев. Оттого ли, что ей приходилось ходить по кругу с низкорослыми соперницами, хотя и так было ясно, что она уже давно королева, а, может, просто потому, что вокруг не было ничего, достойного ее красоты, и поэтому никому не приходилось рассчитывать на ее милость.
Здесь, на этой большой поляне, которая так же внезапно появилась в лесу, как и неведомое доселе озеро, за Инес шли Ану и Линда и еще несколько девушек в таких же цветастых юбках. Проходя мимо, Ану стрельнула в него глазами, подмигнула и, потупив взор, прошествовала дальше. Вся процессия направлялась к холму, где уже никого не было. Дойдя до него, она стала подниматься наверх, к костру. На вершине вся группа остановилась и повернулась лицом к людям. На потемневшем небе четко вырисовались их силуэты. В середине стояла Инес, выше всех, в простой длинной белой рубашке, которая колыхалась от ветра вокруг ее бесподобного тела. А по бокам девушки в одинаковых юбках и с распущенными волосами. Постояв так неподвижно несколько мгновений, Инес взмахнула руками, как будто выпуская в небо птицу, и сразу же с другой стороны холма выскочили парни с факелами и зажгли костер. Весь народ у подножия заволновался и зашумел. На секунду Андрею показалось, что он стоит на берегу моря. Инес опять взмахнула руками, но на этот раз – разведя их в стороны осеняющим жестом, и все люди, как будто ждавшие этого знака, с ревом тоже подняли в воздух руки, приветствуя Инес и огонь, после чего, как по команде, стали расходиться в разные стороны. Уже через несколько минут никто не обращал друг на друга никакого внимания, поглощенный своей целью. Андрей в растерянности огляделся, он все еще стоял на месте, не зная, куда податься. Его пару раз пихнули и довольно сильно. Вдруг кто-то шепнул ему в ухо:
– Попробуй у водяной мельницы за старой мызой.
Он оглянулся, никого. Вокруг только спины убегающих в лес людей.
Андрей никогда не слыхал от отца ни о старой мызе, ни о водяной мельнице, а ведь тот не раз прочесывал здешние леса с местными. Ближайшая от Руха заброшенная мыза со знаменитым портиком, все три стороны которого украшали высокие арки, находилась в двадцати километрах к западу от Руха. Так что ничего подобного поблизости не было и быть не могло. Но он уже понял, что этой ночью все было возможно, и поэтому не удивился. Да ему и некогда было удивляться, надо было поскорее решать, в какую сторону бежать в поисках старой мызы, а то, глядишь, скоро останешься на поляне совсем один. Набравшись духу, Андрей побежал за высоким парнем в майке с короткими рукавами и, поравнявшись с ним, но не поворачивая лица, спросил, где старая мыза. Тот, не замедляя шага и тоже не глядя на него, буркнул что-то невнятное, помахал рукой в сторону холма, но перед тем, как исчезнуть в лесу, вдруг обернулся и угрожающе проговорил:
