Но вот сообщить о нападении никто из офицеров не успел — слишком все быстро произошло.
Таким образом, первый этап нами был выполнен. Без потерь с нашей стороны. Так что вариант взрыва реакторов временно отошел на задний план.
Уже к обеду, перегруппировавшись, мы выдвинулись к следующим целям.
— Рудник находится в этой долине. Собственно говоря, на снимках видно только несколько небольших строений. Надо думать, шахтоуправление, охрана и прочие службы, — неторопливо докладывал Кононов.
— А где же живут рабочие? Дыра в горе изрядная, да и на снимках видно приличное количество вагонов — пустых! Сомневаюсь, что у них тут заодно еще и отстойник порожнего транспорта, — покачал головою Слон. — Сюда их явно под погрузку пригнали — стало быть, есть кому загружать.
— Ну, исходя из того, что мы знаем — они живут прямо в тоннелях.
Задача, в принципе, была относительно несложной.
Подождать, пока на улице появится первый же груженный рудой состав. Взять штурмом домики, разоружить охрану. Разгрузить каждый десятый вагон, выбросив оттуда руду — для этой цели вполне сгодились бы и пленные. Забить опустевшие вагоны взрывчаткой — ее сейчас оперативно перебрасывают вертолетами.
Выгнать на улицу рабочих, завести эшелон поглубже в тоннель — и взорвать!
Получившаяся пробка длиной в несколько сотен метров, да еще и обрушение сводов тоннеля… и про рудник можно забыть на год или более.
А после этого можно уходить…
Сказано — сделано.
И вот мы полируем брюхом скалы, изучая подходы к домикам.
Людей там, видно, совсем немного. Человек тридцать-сорок.
Если учесть, что часть из них это обыкновенные сотрудники рудника… то сколько же человек в охране? Чего-то совсем мало получается…
Связываюсь со штабом и сообщаю свои сомнения.
— Тут, может быть, где-то рядом еще казармы охраны есть?
— В радиусе трех километров — ничего. Только небольшой домик у переезда.
Странно…
При более внимательном рассмотрении оружие обнаружилось только у десятка человек. Ну, не считая традиционных ножей — они тут у всех имеются. Но «метлы» — только у этих.
И еще одно любопытное наблюдение.
Два домика оказались вообще необитаемыми. Это склады. И, судя по количеству вывозимых оттуда коробок с пищевыми рационами, — кормить этими запасами предполагалось изрядное количество народу. Рабочих, что ли?
Делюсь своими догадками с Га Шаном.
— Охраны мало… а склады весьма даже немаленькие! Если там, внизу, народа много, то отчего охрана такая небольшая?
— А от кого охранять, командир? Нападать тут некому, да и сбежать отсюда некуда. В горы? Чтобы умереть от голода на ветру?
— Ну… всякие бывают случаи…
— Бежавших никто даже и искать не станет — сами придут. Станет нечего есть — и придут.
— Но ведь и внизу могут произойти какие-то беспорядки… У нас так бывало!
— Здесь тоже, — пожимает плечами хорн. — Тогда вниз попросту не отправят продовольствия. Нет руды — нет и еды. Все просто.
— Они могут попробовать пойти на прорыв.
— Зачем? Положим, склады они разграбят… может быть. Я слышал, что они заминированы и могут быть при необходимости быстро уничтожены. И куда они тогда пойдут дальше?
— Ладно… подождем приказа.
Слова хорна подтвердились уже через два часа — когда мы стремительным броском захватили эти самые домики. В складах действительно были установлены заряды взрывчатки. Поворот рычага — производится смешение компонентов. На пульте управления подрывом загорается зеленая лампочка.
Еще поворот — и аллес! Тут всем домишкам в подобном случае не поздоровится…
— Пора отправлять эшелон под погрузку, командир, — подходит ко мне старшина. — В первые два вагона уже загрузили продовольствие, можно ехать.
— Где у них машинист?
Вперед выталкивают худощавого хорна. Ножа у него уже нет, позаботились.
— Так — в кабину его! Да Лон!
— Я!
— Четыре человека с собой — и все вместе едем. Посмотрим, что там такое… я ведь должен рассчитать заряды, наконец…
Когда, погромыхивая на стыках, локомотив вполз в тоннель, я обратил внимание на его стены и своды. Не сильный я тут спец… но, похоже, здесь все вручную работалось! Вон те следы — это же явно не какой-то там горнопроходческий агрегат — обычная кирка!
— Сколько лет существует рудник? — спрашиваю я у машиниста.
— Не знаю, господин офицер! Я тут всего десять лет работаю!
Десять лет?
За такое время вручную можно прокопать… а, сколько? Километр? Два или десять?
Ладно… сейчас все увидим.
Но эшелон прополз уже два километра, а конца-краю что-то и не ожидалось.
— Сколько еще ехать?
— До первого поселка рудокопов — еще столько же, — косясь на меня, быстро отвечает хорн.
Первого?!
Так он тут не один такой?
Впереди, наконец, забрезжил свет, и поезд сбавил скорость.
Слева появилась платформа — самая обыкновенная, похожие я много где видел.
И на ней, в месте остановки первого вагона с продовольствием, стояли люди.
Много людей!
Женщины, совсем молодые мальчишки и девчонки. Причем часть женщин явно находились в положении. И тем не менее они будут разгружать вагон? Тут сорок тонн, вообще-то!
Скорее всего — будут. Не просто же поглазеть они сюда пришли? А никаких мужиков что-то не видно.
Нет, вон один стоит… И даже одет немного не так, как все.
— Кто это?
— Местный старший. Он должен передать ежедневную сводку. Если кто-то умирает, то он тоже должен сказать — они такого на обратном пути погрузят, и мы вывезем его наружу.
— И что будет с ним дальше?
— Там… в трех вангах от выхода из тоннеля, есть место… Мы оставляем их там…
— Пусть подойдет.
Машинист выглядывает из окна и машет рукой.
Старший подходит ближе. Наклоняет в знак приветствия голову. Протягивает в окно сложенную записку.
— Прочти, — передаю ее Да Лону.
— Положенная норма выполнена не полностью — в штольне номер три произошел обвал. Больных в наличии тридцать шесть человек, умерших пятеро, умирающих трое — все они пострадали при обвале. Последствия аварии будут устранены через два дня, работы ведутся круглосуточно, без перерывов. Просим не снижать норму продовольствия, так как женщины родили трех мальчиков и четырех девочек и им нужно усиленное питание…
