Иньских правителей-ванов, которые рассматривались в качестве прямых потомков и земных наместников Шанди, погребали в больших гробницах с лошадьми и оружием, женами и слугами, запасами пищи и различными изделиями бытового назначения – словом, со всем, что могло понадобиться человеку на том свете.
Кроме того, в дни торжественных жертвоприношений в память умерших ванов, которые в загробном мире считались божествами (ди) – как и их жены – и стояли рядом с их первопредком Шанди – высшим божеством, приносились обрядовые человеческие жертвы, о чем свидетельствуют гадательные надписи типа: «Предку Гэну приносим в жертву триста человек из племени цян». В гадательных надписях упоминаются и различные локальные божества, духи рек, гор. Многие из них были божествами подвластных племен.
Сюжет из жизни девушек Древнего Китая
В культе предков во главе с божественным Шанди, в культе своей небольшой этнической общности, резко противостоявшей окружавшей их периферии из неолитических племен (пленников из которых они приносили в жертву), иньцы стремились почерпнуть дополнительную мощь и устойчивость. Божественная помощь, содействие потусторонних сил, которым всегда приписывалось сверхъестественное могущество, постоянное общение с покойными предками были для иньцев необходимым элементом существования. Вот почему в системе иньских религиозных представлений, а затем и вообще в религиозной системе Китая столь большую роль стала играть мантика.
Главным моментом в ритуале общения с божественными предками во главе с Шанди был обряд гадания, который обычно сочетался с обрядом жертвоприношения. Цель гадания сводилась к тому, чтобы поставить предков в известность о тех или иных намерениях, успехах или заботах живущих на земле их потомков и соответственно узнать их мнение на этот счет, одобрение или неодобрение, степень готовности оказать содействие и т.д. Ритуал гадания заключался в следующем.
На специально подготовленную баранью лопатку или черепаший панцирь гадатель в строго определенном порядке наносил несколько углублений и выцарапывал надпись из нескольких пиктографических знаков, прообразов будущих китайских иероглифов. Надпись содержала информацию, сформулированную таким образом, чтобы можно было получить однозначный ответ. Затем кость или панцирь прижигали в углублениях нагретой бронзовой палочкой, и по трещинам на обратной стороне гадатель судил о результатах гадания.
Впоследствии эта техника, как и техника гаданий по тысячелистнику, легла в основу знаменитой «Книги перемен» – «И-цзин», являющейся, может быть, самым древним и, безусловно, замечательным произведением. В эпоху сожжения книг ее пощадили благодаря ее священному характеру, как предсказательную книгу.
Битва на мосту. Рельеф из гробницы У Лян-цы. 147 г. н. э.
Фигуры, составляющие ядро «И-цзин», имеют чрезвычайно древнее происхождение. Предание гласит, будто из Желтой реки (Хуанхэ) выплыл дракон, и на спине у него был рисунок из светлых и темных кружков. Этот рисунок был взят за образец. Из него были составлены следующие восемь фигур, которые служат эмблемой различных явлений природы и состоят из комбинации целых и ломаных штрихов:
Комбинация этих восьми триграмм образует 64 гексаграммы, которые составляют основание текста «И-цзин». Последний представляет не что иное, как примечания к этим 64 фигурам; характер примечаний не везде одинаков.
При каждой гексаграмме имеется краткая заметка, приписываемая императору Юаню и его сыну князю Чжау, основателям 3-й династии. Первый из них написал примечания к самой гексаграмме, а второй к каждому из 6 штрихов, ее составляющих.
Иньские гадатели (бу) были незаурядными людьми. В отличие от примитивных деревенских колдунов-шаманов, они приближались по своему статусу и значению в жизни общества к древнеегипетским жрецам. Во-первых, гадатели были грамотны, т.е. владели системой пиктографического письма, которую, видимо, сами и разработали.
Во-вторых, они имели отношение к власти, т. е. находились рядом с теми, кто руководил коллективом, и хорошо разбирались в проблемах, стоящих перед иньцами: ведь от правильной формулировки вопроса и интерпретации результатов гадания зависело очень многое. Словом, обряд гадания был делом большого государственного значения, имевшим обстоятельно разработанную систему фиксированных показателей с объективными критериями отсчета.
Руины Великой Китайской стены
Хотя наши сведения о религии периода Шан-Инь достаточно скудны, все же не подлежит сомнению, что иньцы были китайским народом. Их верования послужили базой для развития религии Китая, а их политическая, социальная, материальная и духовная культура дала семена для расцвета последующей цивилизации.
Появление культа неба в эпоху Чжоу
Эпоха Шан-Инь продолжалась относительно недолго. Вокруг протокитайского племени чжоу объединились народы, территориально соседствующие с Инь, и в решающей битве при Муе они разгромили иньцев. Так в китайской истории началась эпоха Чжоу, которая традиционно датируется 1122 г., хотя, скорее всего, это случилось несколько позже. Династия Чжоу после громкой победы распространила свою власть на большую часть бассейна Хуанхэ, при этом очень многое заимствовала у иньцев, включая культ Шанди и предков, практику гадания.
Впрочем, у чжоусцев существовали и свои религиозные представления. Как прародительницу своего племени они чтили Праматерь – Цзян Юань. Позднее первопредком чжоу стал считаться Хоу-цзи – «Правитель-Просо» (другой перевод «Владыка-Зерно»). Имелось в Чжоу и почитание Неба. Со временем культ Неба полностью вытеснил Шанди в главной функции верховного божества. При этом на Небо перешло представление о прямой связи божественных сил с правителем: чжоуский ван стал считаться сыном Неба, и этот титул сохранялся за правителем Китая вплоть до XX в.
Небо, начиная с эпохи Чжоу, стало главным всекитайским божеством, причем культу этого божества был придан не столько сакральный, сколько морально-этический акцент. Считалось, что великое Небо карает недостойных и вознаграждает добродетельных. Итак, чжоуское Небо – Тянь, вобрав в себя часть функций Шанди, стало не столько верховным божеством, сколько высшим олицетворением разума, справедливости и добродетели.
Строение эпохи Чжоу
