Загадочными остаются и обстоятельства смерти видного революционера, крупного советского и партийного деятеля, бывшего председателя ВСНХ Валериана Владимировича Куйбышева (1888–1935 гг.), который скоропостижно скончался 25 января 1935 г. Его смерть последовала вскоре после убийства Кирова. В последней биографии В.В. Куйбышева, изданной в 1988 г., его смерть объясняется потерей здоровья в тюрьмах и ссылках, большим напряжением в работе после революции. «Натруженное сердце не выдержало», — писали его биографы. Однако свидетельства об обстоятельствах смерти Куйбышева крайне противоречивы. Имеются сторонники двух точек зрения — одни убеждены, что инициатором устранения Куйбышева был Сталин, другие отрицают это. В официальном медицинском заключении сказано: «…Смерть тов. Куйбышева наступила вследствие закупорки правой венечной артерии сердца свертком крови (тромбом), образовавшимся в результате резко выраженного общего атеросклероза, поразившего в особенно сильной степени венечные артерии сердца». Журналист и историк В Л. Боруля в книге «Радость жизни — битва. Повесть о В.В. Куйбышеве» так описывает его последние дни перед смертью: «В январе 1935 г. он чувствовал себя неважно. Мучили бессонница, боль, отдающая в поясницу. К концу дня снижалась работоспособность, моментами наплывала слабость, выступала испарина». Сестра Куйбышева Елена Владимировна вспоминала: «Поздно вечером 23 января я уходила от брата. Уже спустилась, чтобы одеться, и снизу — смотрела на сильную крепкую фигуру Валериана. — Сегодня у тебя был консилиум врачей, что они тебе сказали? — спросила я. — Они сказали, что я здоров. — А сердце? — Сердце? Это самое здоровое, что есть в моем организме».
Сын Куйбышева Владимир Валерианович, родившийся в 1917 г. в самарской тюрьме, уверен, что его отец был отравлен «лекарствами» — ядами по приказу Сталина. В числе исполнителей он называет секретаря Валериана Владимировича В. Максимова-Диковского и лечащего врача Л.Г. Левина. Вот как он описывает последний день жизни отца, когда тот внезапно почувствовал себя плохо и решил уйти домой: «Личный секретарь, В. Максимов, недавно сменивший (несмотря на резкие протесты отца!) верного и преданного Михаила Фельдмана, с кем отец провел многие годы, не сопровождает его и не вызывает лечащего врача Л.Г. Левина. Отец идет по Кремлю, домой, в тяжелом состоянии, обливаясь потом… Он направляется в амбулаторию, находившуюся в нашем подъезде на первом этаже. Амбулатория почему-то оказывается закрытой, что прежде никогда не бывало. С трудом поднимается на третий этаж. В квартире застает только домработницу Лену. Просит ее принести горячего молока, идет по коридору в свой кабинет. Там ложится на кушетку, накрывается пледом и вскоре в одиночестве умирает».
Версия отравления Куйбышева, которую поддерживает его сын, была официально озвучена через три года после смерти на знаменитом процессе конца 1930-х гг. Тогда же и был расстрелян В. А Максимов-Диковский, которому инкриминировали «участие в террористическом акте» против Куйбышева. Эта версия имеет и дополнительное свидетельство. На медицинском вскрытии тела Валериана Владимировича присутствовала сестра жены Куйбышева — Нина Андреевна Лежава. С нее была взята подписка о неразглашении врачебной тайны, и только в 1953 г., после смерти Сталина, она рассказала своей сестре Ольге, вдове Куйбышева, что в его организме был обнаружен цианистый калий… (82).
Куйбышева похоронили в некрополе у Кремлевской стены. Через три года после смерти Валериана Куйбышева был расстрелян его брат Николай, военачальник, командир корпуса, герой Гражданской войны, награжденный четырьмя орденами Красного Знамени, трижды раненный в боях. Во время ареста он был командующим Закавказским военным округом. Его вызвали из Тбилиси в Москву и арестовали в поезде, ночью.
1 августа 1938 г., во время допроса в Бутырской тюрьме, Николая Куйбышева убили. По одной из версий, его застрелил лично Лаврентий Берия, новый руководитель НКВД. Официально он объявлен «участником антисоветского, троцкистского, военно-фашистского заговора» и «шпионом немецкой, польской, японской и литовской разведок». Реабилитирован. Расстреляна и первая жена Куйбышева, Евгения Соломоновна Коган. Известный историк и исследователь той эпохи Роберт Конквест в работе «Большой террор» пишет, что «живой Куйбышев мог представлять особо трудное препятствие на пути Сталина к осуществлению его планов, — и он умер точно в тот момент, когда Сталин начал нападение на других, главных своих противников».
До настоящего времени много неясного и в смерти Надежды Константиновны Крупской (1869–1939 гг.). После смерти Ленина ее отношения с вождем не складывались. В 1938 г. писательница Мариэтта Шагинян обратилась к Крупской по поводу рецензии и поддержки ее романа о Ленине «Билет по истории». Надежда Константиновна ответила ей подробным письмом, чем вызвала негодование Сталина. Разразился скандал, ставший предметом обсуждения ЦК партии. Роман из употребления изъяли, а всех причастных к его выходу в свет, включая Крупскую, наказали. О ней в решении говорилось: «Осудить поведение Крупской, которая, получив рукопись романа Шагинян, не только не воспрепятствовала появлению романа на свет, но, наоборот, всячески поощряла Шагинян, давала о рукописи положительные отзывы и консультировала Шагинян по различным сторонам жизни Ульяновых и тем самым несла полную ответственность за эту книжку. Считать поведение Крупской тем более недопустимым и бестактным, что т. Крупская сделала все это без ведома и согласия ЦК ВКП(б), превращая тем самым общепартийное дело составления произведений о Ленине в частное и семейное дело и выступая в роли монополиста и истолкователя общественной и личной жизни и работы Ленина и его семьи, на что ЦК никому и никогда прав не давал…» (83). Крупская скончалась в преддверии ХVІІІ съезда партии, на котором собиралась выступить. Ходили слухи, что свое выступление она хотела посвятить осуждению сталинских репрессий.
Свой семидесятый день рождения Надежда Константиновна решила отметить в воскресенье, 24 февраля, на два дня раньше срока. В подмосковном Архангельском на скромное застолье собрались старые друзья и близкие. Виновница торжества почти ничего не ела, выпила лишь несколько глотков шампанского за свое здоровье, а в семь часов вечера ей стало плохо. Впоследствии многие подозревали, что во время ужина Крупскую отравили. Однако, вероятнее всего, она умерла от несвоевременного оказания помощи. Скорая помощь из Лечсанупра Кремля прибыла к больной только через три с половиной часа. Прибывший врач М.Б. Коган, как считают некоторые специалисты, допустил ошибку в назначении лечения. Осмотрев Крупскую, которую мучили боли в животе, тошнота, рвота и высокое давление, он сделал ей стимулирующий сердечную деятельность укол и велел положить грелку на живот. Через час состояние больной ухудшилось, и врач сделал запись: «Сохнет во рту. Повторные позывы на рвоту, резкие боли в животе. Тепло не помогает. Пульс 110–120. Ввиду подозрения на острый воспалительный процесс вызваны на консультацию проф. М.П. Кончаловский и А.Д. Очкин. Доложено по телефону замнач. Лечсанупра Левинсону». Еще через полтора часа состоялся консилиум, на котором констатировали «весьма плохое общее состояние с резко учащенным неправильным пульсом, с посинением губ, носа и конечностей… При исследовании отмечены сильные боли в животе, особенно в нижней половине справа. Считаясь с наличием острых воспалительных явлений брюшной полости (заподозрен аппендицит)… и общего тяжелого состояния б-ной, решено б-ную срочно госпитализировать в Кремлевскую б-цу».
