Справедливости ради следует отметить, что большинство такого рода успехов были достигнуты во многом благодаря случайностям, а не использованию классических методов контрразведки, поскольку штаты чрезвычайных комиссий формировались преимущественно по классовому принципу с категорическим отрицанием преемственности кадров прежних спецслужб
[219]. Сотрудники ЧК не имели необходимого опыта в области борьбы со шпионажем, поэтому, несмотря на эпизодические успехи архангельских чекистов в противодействии разведорганам интервентов, общий уровень борьбы со шпионажем в рамках ВЧК на Севере был не слишком высок.
В связи с этим 6 июля 1918 года председатель Чрезвычайной комиссии по разгрузке Архангельского порта С. Н. Сулимов в одной из докладных записок в Высший военный совет требовал «организовать правительственную контрразведку из опытных юристов, следователей, представителей народного контроля»
[220]. Это свидетельствует о том, что ряду руководящих работников на Севере была очевидна необходимость использования старых специалистов в области борьбы с разведывательной деятельностью, а уровень подготовки чекистских кадров для этой работы вызывал определенные опасения. Впоследствии эти опасения подтвердились.
* * *
В 20-х числах июля сотрудниками ЧК была получена информация о подготовке антисоветского восстания в Архангельске. С этой целью в город была переброшена целая группа агентов британской военной разведки
[221], вступивших в контакт с членами контрреволюционного подполья. В состав этой организации, созданной под эгидой «Союза Возрождения России», входили бывшие офицеры Балтийского флота, кадеты Морского инженерного училища и Отдельных гардемаринских классов
[222], а также ряд советских военспецов. Именно из-за их приказов красноармейские части были выведены из Архангельска прямо перед началом антисоветского вооруженного восстания. Одновременно с этим интервенты высадили в городском порту вооруженный десант, довершив захват города. Командование Беломорского военного округа эвакуировалось в Вологду, и 2 августа 1918 года в Архангельске было образовано Верховное управление Северной области (ВУСО) во главе с Н. В. Чайковским. На Севере началась Гражданская война. Командование Беломорского военного округа было вынуждено эвакуироваться в Вологду, ставшую с этого момента главным центром формирования советской военной контрразведки на Русском Севере. Для организации отпора белогвардейцам и интервентам 6 августа был сформирован Северо-Восточный участок отрядов «завесы», в дальнейшем преобразованный в VI армию.
К этому моменту Север, по утверждению начальника штаба этого участка А. А. Самойло, был «наводнен английскими и американскими агентами»
[223]. В связи с этим Высший военный совет обязал командование участка «немедленно приступить к организации самой тщательной разведки и контрразведки»
[224]. Непосредственная реализация этого распоряжения стала прерогативой Вологодского отдела Военного контроля (ВК) Народного комиссариата по военным делам.
Однако некоторые сотрудники этого учреждения, как и их коллеги в Архангельске, вошли в состав подпольной организации, снабжая антибольшевистски настроенных офицеров пропусками для беспрепятственного попадания на оккупированную интервентами территорию. Эта организация была разоблачена чекистами в середине августа 1918 года, вследствие чего 20 сотрудников Военконтроля из числа бывший офицеров были расстреляны за контрреволюционную деятельность
[225]. Этот случай не был единичным — аналогичные факты измены работников ВК встречались и на других фронтах, создавая предпосылки для реформирования контрразведывательной службы.
Отправной точкой назревавшей реформы стало образование в сентябре 1918 года Реввоенсовета республики (РВСР), объединившего основные звенья советского военного управления
[226]. Это автоматически повлекло за собой и централизацию органов военной контрразведки. Центральные аппараты военно-контрольных органов Высшего военного совета и Всероссийского Главного штаба были ликвидированы, а их региональные отделения влились в структуру Военконтроля
[227]. Фактически процесс централизации проходил в форме поглощения Военным контролем Народного комиссариата по военным делам смежных контрразведывательных учреждений ВГШ и ВВС.
Основным нормативно-правовым документом нового ведомства стало утвержденное в октябре 1918 года «Положение о Военном контроле РВСР». Этот документ сужал сферу деятельности органов военной контрразведки до «изучения системы и методов действий иностранных разведок и обнаружения и пресечения деятельности иностранных военных шпионов, а также организаций и лиц, деятельность которых, преследуя враждебные интересы иностранных государств, направляется во вред военным интересам России». Тем самым противодействие иностранным разведорганам было для сотрудников Военного контроля ведущей задачей, в то время как борьба с аналогичной деятельностью сил внутренней контрреволюции являлась их обязанностью лишь опосредованно.
Подобная трактовка целей и задач службы военной контрразведки, по мнению ряда исследователей, не во всем соответствовала объективным условиям Гражданской войны в России. Тем не менее она была вполне приемлема для тех ТВД, где доминирующую роль играли вооруженные силы и спецслужбы интервентов, а не Белого движения. Таким театром военных действий как раз и был Север России.
* * *
Реформирование советской контрразведки проходило на фоне усиления военной активности антибольшевистского движения. Одной из главных задач ВУСО была провозглашена «ликвидация большевизма», однако небольшой по размерам и слабо заселенной Северной области было тяжело рассчитывать на успех в военном противоборстве с Советской Россией даже при поддержке стран Антанты. Поэтому план военной кампании 1918–1919 годов предусматривал наступление белогвардейских частей в направлении Котласа для соединения с Сибирской армией А. В. Колчака. Однако его реализация натыкалась на упорное нежелание солдат вести военные действия. Так, согласно рапорту командующего Онежским фронтом полковника де Граве, на одном из участков фронта близ деревни Порог из 200 дислоцированных там солдат только 65 были готовы идти в наступление. По мнению де Граве это было результатом ведущейся среди солдат большевистской агитации
[228]. Командующий союзными войсками генерал Ф. Пуль издал приказ, запрещавший любую пропаганду в пользу большевиков под угрозой смертной казни
[229], но заметных изменений это не принесло.
