Гадик, завидев меня, тут же наложил в доспехи, но героическая натура главного героя русского фольклора требовала подвигов, поэтому он попытался дрожащими руками наложить стрелу на тетиву и пронзить меня ею насквозь. Мазила! Па-а-азор!
— Я — слуга темного пластилина! — выдала я, искаженным и гундосным голосом, словно озвучиваю особо мерзкую тварь в дешевом ужастике. — Он просил меня проверить, где шкатулка! Но он не сказал, что здесь будет герой, который ее ищет!
Я доходчиво объяснила? По-моему, очень даже…
Я выронила карту, но Гадя настолько увлекся процессом прикрепления новой стрелы к луку, что даже не заметил. Мне пришлось ронять карту еще раз и громко вопить: «Я только что уронил карту того места, где спрятана шкатулка! Чудовище меня убьет!»
Вы думаете, Гадю заинтересовал кусочек бумаги? Ни фига! Мне пришлось припустить по лесу, прислушиваясь к бряцанью доспехов за спиной. Я не сильно быстро бегу? Нет? Ладно, буду бежать помедленней! Одна стрела просвистела мимо моего уха и клюнула дерево, чтобы отвалиться в траву.
Я добежала до пещеры, делая вид, что растерялась и не знаю, куда мне бежать дальше. На самом деле я терпеливо ждала, когда «герой» подбежит поближе! Господи, выставлять таких безмозглых «героев» против целых орд зомби — читерство чистой воды. Я представила, как зомби окружили Гадика с видом детей, которые собираются открыть шоколадное яйцо с игрушкой внутри, проламывают ему череп и плачут…
— Только не заходи в эту пещеру! — взвизгнула я скрипучим голосом. — Только не сюда! Здесь хранится шкатулка!
— Стоять! Я отомщу тебе за друга! — простонал Гадя, бросая лук и выхватывая меч. — Иди сюда, мерзкий прислужник тьмы! Сейчас я избавлю мир от нечисти!
Был бы у меня меч, я бы уже избавила мир от тупости.
— Не заходи в пещеру! — заорала я, уступая ему дорогу. — Не бери шкатулку! И даже не вздумай отдавать его силам добра!
Мне пришлось снова делать возврат, принимать облик доброй волшебницы и, матерясь при каждом выдохе, снова бежать по лесу в сторону пещеры.
— О! Добрая волшебница! — обрадовался «герой», показывая мне пещеру. — Я нашел ее! Злой прислужник вывел меня на нее!
— Ты нашел шкатулку, герой? — выдохнула я с облегчением. Вот она! Минута моего триумфа!
— Нет! Я нашел пещеру! — гордо заметил Гадик, подозрительно щурясь в ее темноту. — Шкатулку я еще не искал… Я вот думаю…
Я сглотнула и напряглась. Судя по лицу «героя», в напряжении была не только я, но и его единственная извилина.
Я затянула его в пещеру, глядя на залитые кровью стены. По полу стелилась кровавая дорожка. Кто-то бережно оттаскивал труп огромного медведя с оскаленной пастью в уголок, где заботливо прислонил его к забрызганной кровью стеночке.
— Медведя нужно добить! — заявил Гадя, пронзая труп медведя мечом.
Я промолчала, чувствуя, как у меня внутри что-то подергивается с каждым ударом горе-мясника.
— И где шкатулка? — тихим голосом спросил «герой», разглядывая стены. На одной стене кровью медведя были нарисованы стрелочки, указывающие на «великий артефакт», за который я отвечаю своей совестью. Иери старался… Отследив стрелочки, Гадик увидел… нет, я уже не могу… шкатулку!
— Эта? — спросил он тихо-тихо, оглядываясь по сторонам. — Точно эта шкатулка?
— Я не вижу ее… Но стоит тебе взять шкатулку в руки, как чары спадут! Мы уже тыщу лет ждем этого момента! Избранный! — сквозь зубы процедила добрая волшебница в моем лице, закатывая глаза. Кровь медведя была даже на потолке. А судя по костям, валявшимся вокруг, человечина давно вошла в меню косолапого.
Гадик подошел, взял шкатулку, осмотрел ее…
— Открывать? — спросил он, разглядывая капли крови на крышке.
— Нет, не надо! Я отнесу ее силам добра, и скоро тьма падет! Спасибо тебе, герой! — тоскливо вздохнула я, принимая шкатулку. — Иди к озеру. Твоя подруга будет ждать тебя там!
Через пять минут, прижимая к груди окровавленную шкатулку, я влетела в комнату, где на диване спала в обнимку с гитарой Саша.
— А? Что? Где? — сонно спросила она, протирая глаза. — Уже справился? Не может быть! Бедный… Как же он страдал! Но пусть не ждет от меня милости. Я ему разве что руку позволю поцеловать! И то, если он будет хорошо себя вести!
Гадик, забрызганный кровью, с окровавленным мечом и следами вчерашних побоев выглядел очень по-рыцарски. Ухоженная, отмытая Саша выглядела как настоящая дама сердца.
— Я отвезу тебя, красавица, в замок моего отца! — воскликнул «герой», с грохотом становясь на одно колено. — Теперь каждый мой подвиг будет совершен в твою честь!
Саша милостиво дала ему облобызать свою руку, с наслаждением глядя на кровь, размазанную по доспехам. «Герой» усадил свою «даму» на коня, они распрощались со мной и ускакали в неизвестном направлении. Конь припустил галопом. Я никогда не забуду этого звука бьющейся о латы гитары. Так и хотелось сказать, что сказка окончена. Ни одно животное, кроме медведя-людоеда, не пострадало. Но его мне было не очень жалко.
Уставшая, я вернулась во дворец, аккурат когда часы пробили шесть, прижимая к груди шкатулку, которую обещала вернуть.
Я протянула шкатулку владельцу, но он покачал головой. И вместо того, чтобы взять ее, Иери положил мне на ладонь красивый ключик.
— Открывай, — улыбнулось чудовище. — Тебе же самой интересно, что искал твой «герой»?
Я повернула ключик в замочке и увидела на бархатной подушечке красивую тоненькую цепочку с небольшим кулоном в форме сердца. В кулоне был один-единственный камушек, который красиво сверкал, а чуть ниже его была гравировка: «Любовь».
Глава пятнадцатая
Любовь обмену и возврату не подлежит!
Девчонки полюбили не меня.
Девчонки полюбили богача!
А у богача — в голове моча,
И я понимаю, что я пролетаю!
Мне было так хорошо, так спокойно. Прохладная рука покоилась на моем плече, пока я дремала на чужих коленях, свернувшись, как побитый жизнью ежик. Еще минуточку полежу и пойду домой… Еще минуточку отдохну, наберусь сил и поплетусь домой…
«О! — противно улыбаясь, заметил Идеал. — Смотрю, гастрономические отношения налаживаются! Если у вас нету парня — он никогда не уйдет, и сердце отказом не ранит, и дурой не обзовет… Если у вас нету мужа, измены вам не страшны, на роту готовить не надо и проверять штаны!»
«Почему у меня не может быть друга? Просто друга!» — вполне справедливо возмутилась я, понимая, что Идеал не собирается сдавать свои позиции.
Теперь ревность Идеала распространялась не только на возлюбленных, но даже на потенциальных друзей. Такого раньше не было! Он стал противным, надоедливым и навязчивым! Раньше он никогда меня не раздражал, а теперь даже сама мысль о нем меня бесит. Я понимаю, что это ненормально — иметь воображаемого друга. Что мне действительно пора лечиться. А что, если мне даже поговорить не с кем? Просто поговорить по душам? Может быть, я действительно застыла на какой-то незримой грани между стрессом и справкой?
