Что Новый год! История, бывает,
крадет десятилетья чьих-то жизней,
развязывая войны, отправляя
скитаться в степь бездомные народы,
на крышах поездов с мешками манны,
чтобы родился где-то человек,
из чьей неровной скачущей походки —
он утром о кровать ушиб колено —
возникнет музыка и сразу же исчезнет,
успев опять спасти нас. Я, наверно,
болтаю много? Это все слова
выходят из меня, как будто камни,
что из себя выдавливает тело:
я словно душу много лет держал
под гнетом слов, не смея обнажиться,
чтобы никто уродства моего
не видел. Правда, с вами почему-то
мне больше вдруг не страшно. В общем, я
из будущего. Там я — или лучше
сказать «тогда»? — заснул, проснувшись здесь,
сейчас, вот в этом теле. Поначалу
оно казалось неуклюжим и больным,
но после я привык, как привыкают
к увечью, к неотвязчивой простуде,
хотя и ощущал следы тепла,
чужого, неприятного, как будто
ты в кресло сел, откуда только что
встал и ушел, с тобою разминувшись,
хозяин. И, возможно, так же он
мое, стыдясь, разнашивает тело.
Весь первый год провел я, разбирая
свои проступки, изучая их на свет
и проживая снова, чтобы вспомнить
прохладу трусости, щекотку торжества,
предательства во рту железный привкус.
Пытался я найти в них преступленье,
что было б наказанию равно,
но все напрасно: был я не безгрешен,
однако вряд ли чем-то заслужил
изгнанье это. Начал с той поры я
подозревать, что есть, возможно, смысл
иной в происходящем: я заметил,
что вы уже живете много лет
без будущего, без мечты о мире,
где не было б ни денег, ни войны,
лишь дар и ветер, радуга и полдень.
Решили вы, истории конец
и предстоит вам вечность в настоящем,
таком же, как сейчас, но только лучше —
в нем будут проститутки и «очко».
Вот почему свое воображенье,
о лучшем мире дерзкую мечту
вы тут же обратили на былое,
придумав, что история — фальшивка,
состряпанная давними врагами,
и пишете о людях, что попали
в ушедший век, чтоб все там изменить.
Вы высыпали грезы, грязь и дрязги
из гулкого сегодня в день вчерашний,
и прошлое смешалось с настоящим —
исчезло, напоследок свежей кровью
потешных полководцев запятнав.
Вы что-то повредили в мирозданье,
испортив в нем одно из измерений,
блуждая в трех осях, и я боюсь,
что время навсегда остановилось,
что завтра не наступит никогда
и те, кого любил я, не родятся.
Возможно, так причудливо сработал
защитный механизм внутри вселенной,
и я был послан выправить поломку,
похмельный, непроспавшийся монтер.
Но что я мог один? Меня сочли бы
очередным и скучным сумасшедшим,
из тех, что просят встречи с президентом
и не снимают шапку из фольги.
Мне нужен был помощник, и тогда я,
чтоб вас найти, разбил куранты: в этом
был сразу же и символ, и залог
того, что я серьезен.
