И однажды у пирата явилась мысль, что среди бумаг Жозефа непременно должна быть такая, которая укажет путь к сокровищу. Трудно сказать, почему он скрыл эту мысль от товарища? Но как-то раз, когда де Граммон отдыхал в очередной раз на Ямайке, они с моим будущим отцом как следует выпили. Жозеф заснул, а наутро обнаружил, что его ларец лежит не в сумке, в которой он обычно его возил, а в кресле, в ногах его кровати. Надо сказать, что жил он все это время в доме, который снимал де Граммон, и слуги относились к нему с почтением, как приказал им хозяин.
Жозеф не придал особого значения перемещению ларца. Возможно, решил, что сам же его и переложил, но не помнит этого.
Между тем, Анри, как впоследствии оказалось, отыскал тайник в днище ларца и скопировал хранившуюся там бумагу. Вот теперь он знал, где находится клад тамплиеров!
Почему он не сказал об этом своему другу? Ведь Жозеф от всего сердца готов был разделить с ним клад пополам!
Так или иначе, но де Граммон в очередной раз ушел в море, и вскоре до Жозефа де Моле дошли известия о том, что отчаянный пират захватил какой-то испанский город, устроил там грандиозный пожар и заявил, что это фейерверк в честь именин французского короля! Его могли арестовать — ведь у Франции был мир с Испанией. Однако королю понравилась демонстрация верноподданнических чувств прославленного флибустьера. Он не только его простил, но и прислал на Тортугу, куда прибыл со своими кораблями де Граммон, патент, которым назначал пиратского предводителя губернатором Сан-Доминго.
Дальнейшая история, вернее говоря, ее конец всем известны: корабль де Граммона, на котором отправились в Сан-Доминго он сам и его верные флибустьеры, вышел из гавани на Тортуге и… никуда не пришел! Все думают, что было именно так. Но на самом деле было несколько иначе. Вы, верно, ничего не слыхали об этом, сэр Бартоломью?
— Как раз слыхал, — проговорил капитан Удача задумчиво. — Правда, думал, что это — красивая сказка, придуманная, чтобы сделать таинственную историю еще таинственнее. Якобы, получив патент, Анри де Граммон отправил в Сан-Доминго нескольких своих пиратов, чтобы те приготовили все к торжественной встрече нового губернатора, а сам уехал, объявив, что вскоре отправит во Францию несколько кораблей с золотом для королевской казны. Вернулся он и впрямь с тремя кораблями, явно тяжело нагруженными.
И в самом деле отправил их к берегам Старого Света. Но они туда не пришли. Как и сам де Граммон не прибыл в Сан-Доминго. Так корабли и в самом деле были? Но если это так, то золото тамплиеров уже не здесь.
К удивлению Бартоломью, леди Аделаида рассмеялась.
— И вы тоже не можете себе представить, что это такое! Чтобы вывезти весь тамплиерский клад, не хватило бы и двадцати кораблей! Де Граммон взял для начала малую толику, чтобы отблагодарить французского короля за его щедрость и доверие. Его величество наверняка подумал бы, что пират отдает в казну все, что награбил! Да, де Граммон нашел клад и думал, что сумеет распорядиться им иаилучшим образом.
К этому времени на Тортугу приехал и Жозеф де Моле — Анри прислал ему письмо, приглашал поехать вместе с ним в его новые владения. Каково же было изумление и возмущение Жозефа, когда он узнал, что друг обманул его и, презрев запрет, ясно высказанный в документах магистра, стал пользоваться кладом, не передав его вначале наследнику рода де Моле.
Де Граммон уверял товарища, что не сделал ничего худого — просто решил исследовать документы самостоятельно, и ему улыбнулась удача. Он клялся, что поделится с Жозефом по-честному, что в найденных им тайниках столько золота и драгоценностей, сколько невозможно и вообразить. При этом он так и не рассказал де Моле, каким образом нашел клад, не сообщил о тайнике в днище ларца. Видимо, ему хотелось быть единоличным владельцем сокровища, уделяя другим столько, сколько он сам решит.
И вот великий флибустьер снарядил свой корабль, чтобы плыть в Сан-Доминго. Жозеф отказался присоединиться к нему, и не только от обиды. У него было дурное предчувствие — он боялся, что проклятые деньги, добытые к тому же нечестно, принесут беду своему обладателю.
Свидетели уверяли, что корабль де Граммона был тяжело нагружен — он тоже вез золото. Перед отъездом Анри попросил прощения у Жозефа и поклялся, что, если тот приедет в Сан-Доминго, то будет полностью посвящен в тайну (прощались они при людях, и де Граммон не решился сказать другу о тайнике). Он вручил Жозефу небольшой сверток, сказав, что там — малая часть огромного клада, но таким образом клад уже отчасти передан законному наследнику. Как выяснилось потом, он слукавил. Потом объясню, каким образом.
Корабль ушел в море, и больше никто никогда не видел ни самого корабля, ни тех, кто на нем уплыл.
Жозеф де Моле после этого уехал в Англию и поклялся забыть о проклятом кладе, добытом путем колдовства и способном приносить людям одни беды.
Вот такая история приключилась почти тридцать лет назад с моим отцом. Теперь он уже умер, а я решилась продолжить его поиски клада. Все же очень не хотелось бы, чтоб спустя какое-то время сокровища вернулись к чернокнижникам и стали причиной новых несчастий. Хотя, возможно, я себя переоцениваю. И вас, сэр. Возможно, стоит увидеть это богатство, и добрые намерения покинут нас. В любом случае это стоило бы проверить!
Бартоломью задумался. Терпкое густое вино, которое женщина вот уже третий раз подлила ему в бокал, слегка ударило в голову, и капитан вдруг воочию представил себе, как идут под распущенными парусами тяжело груженные корабли, как внезапно налетает шторм, ломятся и трещат мачты, громадные волны перекатываются через палубы, сшибая с ног людей, круша и ломая такелаж… И вот суда одно за другим погружаются в пучину, унося на дно проклятые сокровища, добытые молитвой дьяволу!
— Послушайте, леди Аделаида! — внезапная мысль, будто молния, поразила капитана. — А что если посланные де Граммоном богатства потому не дошли до Франции, что просто перестали существовать?
— Как это? — мысль ее явно заинтересовала.
— Ну, как, как? Если это золото тамплиеры добывали путем колдовства, то, выходит, оно взялось ниоткуда! И коль скоро досталось не наследнику колдуна, а другому человеку, то взяло и исчезло, растаяло, как лед! А капитаны кораблей, поняв, что их обвинят в воровстве, не повели свои суда во Францию, а просто-напросто сбежали. Могло такое быть?
Девушка залпом выпила свое вино и тихонько, по-мужски, присвистнула.
— А я ведь не думала об этом! Кто его знает… Возможно, что и так. Проверить трудно.
— Ну а тот подарок, который, как вы говорите, Анри де Граммон сделал Жозефу в день их прощания? — вспомнил Бартоломью. — Он-то сохранился?
— Да, — улыбнулась Аделаида. — С этим подарком ничего не случилось. Он не исчез и не растаял. Возможно, потому, что у него совсем другое происхождение.
— И что это было? — поинтересовался Бартоломью.
— Почему же было? Вот он, этот подарок.
Аделаида взяла со столика небольшую шкатулку красного дерева, открыла и достала оттуда продолговатый кожаный мешочек.
