Так и стало.
Солнце больше не осмеливалось заглянуть в лес, чье имя теперь стало Темный. И воздвиглась посредине него твердыня. Потянулись оттуда щупальца тьмы. Теперь ничто не помешает им овладеть всей землей – от горизонта до горизонта.
Этот отрывок, без сомнения, описывал гибель отца Принца. Но как Стас мог узнать об этом, если не видел произошедшего собственными глазами? Не он ли тот самый человек, который предал и отравил своего повелителя?
От этой мысли по спине пробежал холодок.
Но разве кто-то может жить на два мира? Ну, видимо, может, если такое удается и ей… Девушка на всякий случай сохранила найденный текст, чтобы перечитать его попозже, когда немного успокоится.
На душе сделалось скверно. Почему люди все время предают друг друга? Одно дело, когда враги стоят лицом к лицу, но что может быть подлее, чем действовать исподтишка, чем обмануть чужое доверие? Стас, без сомнения, подлец. Он пытался подобраться и к ней, и она едва не попалась в его ловушку… чтобы тоже принять смерь. О, она бы сейчас придушила его собственными руками! Раздавила, как мерзкую мокрицу.
Но, если Принц прав, такой шанс у нее будет. Она продолжит дело своего рода и не дрогнет, когда придется убить подлеца. Ее рука окажется тверда, а сердце – бесстрашно. Аня задумчиво поглядела на экран.
С каким восторгом он описывает воцарившуюся тьму, думая, что никто не сможет ей противостоять!
Бабушка со стороны мамы позвонила как раз в тот момент, когда Аня уже сама собиралась набрать ее номер.
– Анечка, как ты? Ты давно не звонила, – напомнила она слегка укоризненно.
– Как раз собиралась. Как ты себя чувствуешь? Как дедушка? – Аня подошла к окну и принялась машинально водить по стеклу пальцем.
– Все хорошо, только очень соскучились… А у вас там все в порядке? Что-то у тебя голос грустный, – насторожилась бабушка.
Девушка вздохнула. Бабушку не обманешь, это факт, она словно чует любое настроение.
– Я приеду, – пообещала Аня, – и поболтаем.
– Отлично, как знала, как раз поставила тесто. Будешь пирог с яблоками и ревенем? – тут же последовало предложение.
– А то!
Чтобы отказаться от бабушкиного пирога, нужно быть ну совсем ку-ку, на всю голову.
Анина бабушка жила вовсе не за Темным лесом, а в шести автобусных остановках от их дома, в старенькой хрущевской пятиэтажке, где новенький лифт смотрелся примерно как вставной золотой зуб в щербатом рту деревенского щеголя.
– Ну наконец, а мы уж думали, ты нас совсем забыла, – дедушка неловко обнял Аню. – Бабушка, – он кивнул на кухню, – думает, что ты все это время, что у нас не была, голодала. Взялась стряпать, что твоя скатерть самобранка. Вот-вот дым из ушей повалит!
В воздухе и вправду стоял одуряющий аромат чего-то сладкого, ванильного.
– А я все слышу! – закричала из кухни бабушка. – Анечка, не слушай этого старого дурня, проходи, сейчас все будет!
– Как что-то ей говоришь, вечно ничего не слышит, а как не надо, слух прорезается почище чем у иного музыканта, – хитро прищурился дедушка. – Ну иди, не буду мешать, знаю, вам, девчонкам, нужно посплетничать.
– Спасибо, дедуля! – Аня чмокнула довольного деда в морщинистую щеку.
Если честно, она слегка завидовала бабушке. Если у папиных родителей бывали между собой споры и неполадки, мамины жили душа в душу, до сих пор дружелюбно подшучивали друг над другом, и надо быть дедушкой, чтобы называть девчонкой свою жену, такую строгую и серьезную на первый взгляд, с тщательно уложенными седыми, без всяких прикрас, волосами.
Стряпня у бабушки и вправду шла полным ходом. На столе стоял только что испеченный пирог. Даже не заглядывая под закрывавшее его полотенце, Аня знала, что он украшен фирменными «елочками», нарезать которые из теста бабушка учила внучку, когда той было еще лет пять.
– Сейчас мясо потушится, хоть поешь, – бабушка с явным неодобрением оглядела тощую Анину фигуру. – Они тебя там совсем не кормят что ли? Приходи к нам отъедаться, и дед будет рад.
– У тебя недолго и толстухой стать, – Аня села за стол, с наслаждением вдыхая исходящий от пирога кисловато-сладкий запах. – Толстых никто не любит.
– А тощих? – словно невзначай спросила бабушка, умевшая одним словом припечатать кого угодно, даже родную внучку.
Аня смутилась.
– Почему бы и нет? Может, я еще за принца замуж выйду? – попыталась отшутиться она, в то же время надеясь на известное выражение, что в каждой шутке бывает доля шутки.
– Это еще нужно посмотреть, что за принц, – бабушка, хотя и продолжала ловко шинковать морковь, всегда была на страже, – вот был у твоей мамы поклонник. Весь несчастненький такой, страдающий. Она его жалела, а я, как увидела его, сразу сказала, что кашу с ним не сваришь. Так и вышло. Он у нее потом денег занял и с концами пропал. Вот ведь мужики пошли! – бабушка досадливо плюнула.
– А у мамы было много поклонников? – поинтересовалась Аня, поставив локти на столешницу и опершись подбородком на сложенные руки.
– Я же тебе уже рассказывала, – бабушка взглянула на внучку и ссыпала ровненькие полукружья моркови в сковороду. – Вокруг нее всегда всякие вились. И бизнесмен один, из Китая еще тогда доширак возил, и компьютерный гений, и поэт непонятый… Она как солнце была. Когда в хорошем настроении, все вокруг нее улыбаться начинали.
Бабушка замолчала, а плечи вдруг согнулись, словно на них навалилась тяжесть прожитых лет.
– А спортом мама занималась? – спросила Аня поспешно, надеясь немного разогнать тяжелые воспоминания.
– Да, – бабушка быстро провела рукой по лицу, так и не обернувшись к внучке. – Ты вся в нее. Она и в спортивную секцию ходила, и на соревнования ездила. А потом они с твоим отцом поженились, вскоре она тобой забеременела…. Но что это я? – бабушка кинулась к холодильнику, извлекла пакет молока и принялась наливать в Анину кружку, которую держала специально для внучки, с изображением смешной девчонки-принцессы. – Ешь пирог, пока горячий.
– Разве можно сначала сладкое, а потом мясо? – удивилась девушка.
– Нужно. Ведь так вкуснее, – пожала плечами бабушка, ставя перед ней холодное молоко и отрезая огромный кусок аппетитно пахнущего пирога, от одного запаха которого рот наполнялся слюной.
– Бабушка, а у мамы были… какие-нибудь особенные способности? Тебе никогда не казалось, что она слегка не такая, как обычные люди? – решилась Аня на главный вопрос.
– Это как в новомодных фильмах? Превращаться в кого-нибудь, летать или бегать с большим молотком и по-дурацки хихикать? – осведомилась бабушка иронично, при этом умудряясь не смотреть Ане в глаза.
– Нет, это как будто человек оказался между реальной жизнью и сказкой и не знает, к какому миру принадлежит, – проговорила девушка, не сводя с бабушки глаз.
