Если мачеха злодейка, лучше попробовать сменить тактику и сделать вид, будто ничего не подозревает.
Отец с недоумением и пробуждающейся надеждой посмотрел на дочь. Ну вот еще одно доказательство, как легко его провести. Он уже готов верить, что в их семье, как он называет этот новообразованный гадюшник, что-то наладится.
Аня отправилась на кухню и демонстративно загремела кастрюлей и тарелками. Но суп есть, разумеется, не стала. Ни орешков, ни чипсов в кармане не обнаружилось, но девушка точно помнила, что их покупала. Значит, съела, сама того не заметив, следовательно, она сытая, несмотря на то, что от запаха супа в животе противно заурчало.
Нужно проявлять твердость. В конце концов, на нее надеется все королевство. Ради этого стоит поголодать. А пока что лучше пойти к себе и попытаться отыскать хоть что-то на Стаса. Если в соцсетях не обнаружится его следов, это будет подозрительно само по себе. Скажем так, это станет вполне убедительным доказательством, что этот тип не из нашего мира.
* * *
Конь осторожно взял с его ладони кусок сахара, обжигая горячим дыханием, и захрумкал угощением.
– Молодец, Агат, – Охотник потрепал животное по холке. – Ты не против, если мы с тобой немного прогуляемся?
Конь коротко заржал, он всегда прекрасно понимал хозяина.
А человек натянул перчатку и посмотрел на висящее над самым горизонтом солнце. Небо было цвета крови. С некоторых пор так случалось при каждом закате, словно лишний раз возникало напоминание всем участникам той самой драмы, словно могли о ней позабыть.
Они все стали заложниками жестокой игры, начавшейся в тот самый миг, когда Король вдруг покачнулся и стал сползать с седла.
Еще скакали вперед ни о чем не подозревавшие охотники, лаяли собаки, трубили загонщики…
А Король уже умирал.
Даже сейчас, при воспоминании об этом, душу обожгло чувство вины. Неизбывной и глубокой вины, перед которой не властно даже время.
– Предатель… – не успел договорить Король.
На его губах выступила кровавая пена, он рухнул на землю, сотрясаясь в конвульсиях, и вдруг затих.
В тот миг смолкли, наконец, рожки охотников, только сейчас осознавших, что произошло. Затаился лес. Замолчали птицы. Сказочная земля все знала, все чувствовала. Она жадно впитывала королевскую кровь, и трава вокруг стремительно чернела, словно на нее пролили чернила или щедро выплеснули сам первозданный мрак.
Он сам тогда встал на колено, чтобы наклониться над своим королем, чтобы воздать ему последние почести…
– Простите, Ваше величество, – проговорил он непослушными губами.
А потом… потом все неотвратимо изменилось – и лес, вмиг утративший свою кротость и спокойствие, стал проклятым Темным лесом, и все они тоже изменились, стали шахматными фигурками, расставленными на доске в ожидании партии. Король, королева, рыцарь, ладья. В этот миг они утратили власть распоряжаться собственной судьбой… Предательство изменяет мир раз и навсегда, пути обратно уже нет.
Человек вздохнул и сплюнул – ему вдруг показалось, что губы горчат от пепла. Темный лес сделался его домом. Чужая война – его войной. Но не им выбирать. Они – персонажи и не могут выйти далеко за пределы своей роли. Нет, он, конечно, еще потрепыхается, словно запутавшаяся в силках глупая птичка, однако нельзя забывать о том, что это сказка, а значит, пощады не жди. Единственная, кто может действительно что-то менять, – это девчонка. Та, что приходит к ним из внешнего мира. Та, кто по-настоящему обладает свободой воли и может действовать. И ее нужно убить. Чем раньше – тем лучше. Конечно, она верит в счастливый конец, не зная, что у старых сказок счастливых концов не бывает.
– И жили они недолго и несчастливо, – пробормотал он, усмехнувшись, покосился на громаду замка на холме, четко рисующегося на фоне кровавого багрянца, и потер все еще болевшую после серьезного ушиба ногу.
Конь нервно заржал.
– Не надо, Агат, не надо, – Охотник похлопал его по шее, а потом легко вскочил в седло. – Знаю, ты этого не любишь, и я тоже, признаться, не люблю. Вот прошлый раз едва душу, вместе с кровью, не выкашлял. Но что делать, чем раньше мы ее остановим – тем лучше. Ты же понимаешь, Агат, ты все понимаешь.
Конь покосился на него умным темно-карим глазом и встал на дыбы.
Человек тронул поводья, и конь поскакал прямо в закат…
… а с другой стороны заката, посреди темной улицы с погасшими фонарями появился затянутый в черную кожу байкер на черном мотоцикле, который, словно живой, вдруг поднялся на задние колеса, взревел мотором, в звуке которого послышалось нечто, отдаленно напоминающее лошадиное ржание, и скрылся за поворотом.
Глава 5
Куклы и кукловоды
Блог у Стаса был, и это отчего-то слегка разочаровало Аню. Она просмотрела записи. В основном всякий мусор: репосты, какие-то статьи об истории или культурных ценностях, цитаты из книг и советы начинающим писателям – и ничего личного. Зато в подписчиках нашлась Оксана, исправно ставящая лайки.
«А вдруг он захотел меня убить потому, что я не добавилась в его фан-клуб?» – ехидно подумала девушка.
На всякий случай она еще забила его имя в поисковике и неожиданно наткнулась на кое-что интересное. Удаленная запись в другом, видимо, неофициальном блоге, еще оставшаяся заиндексированной в поисковой системе, а потому доступная для прочтения:
… Гудел охотничий рожок, заливисто лаяли собаки. Король мчался во главе своей свиты, преследуя белоснежного оленя.
Ярко блестела зелень молодых листьев, и лес был весь пронизан солнечными лучами.
Но вдруг Король покачнулся и упал на землю. Свита, еще не понимавшая, что происходит, пронеслась дальше, опьяненная задором погони.
Только один человек, бывший рядом с Королем, понимал, что происходит. Он соскочил с коня и, наклонившись над умирающим господином, посмотрел ему в глаза.
Губы Короля дрогнули, когда он смотрел на того, кого он долгое время считал своим самым преданным другом.
– Предатель… – попытался сказать он, но не договорил. Кровавая пена запузырилась на его губах. И тело того, кто держал под своей рукой земли от горизонта до горизонта, изогнулось во власти неистовой боли.
И мир пал во тьму.
Скрылось солнце.
Замолкли птицы.
Стылый ветер пронесся по лесу.
Ветер мертвых.
Смерть и мрак распахнули свои объятья, и на все королевство легла глубокая тень.
Время застыло, и земля живых стала землей мертвых.
Зло обрело над ней власть, прекрасное древнее зло… Словно плащ набросило оно на мир свою тень, и то, что было светом, стало тьмой. Засохли и покрылись коростой лишайника деревья, пожухла и почернела трава. Там, где прежде была мягкая зелень, вырос бурьян и чертополох.
