Книга Запад - Восток, страница 22. Автор книги Илья Мощанский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Запад - Восток»

Cтраница 22

В целях компенсации нехватки личного состава и боеприпасов документы и наставления Императорской армии требовали от каждого японского солдата уничтожить 10 военнослужащих противника или один его танк, применяя методы, основанные на тактике «токко» (особого нападения или самоубийства). Смертники были предназначены для уничтожения советских офицеров, генералов, танков и других боевых машин. Они действовали мелкими группами или в одиночку. Офицеров и генералов убивали холодным оружием «из-за угла». При атаке на боевые машины противника японские солдаты должны были использовать самодельные взрывные заряды или бутылки с горючей смесью, сделанные из подручных материалов (бутылок из-под пива или безалкогольных напитков). Данные методы применялись еще в 1939 году в районе Халхин-Гола.

Кроме традиционных противотанковых средств, таких как противотанковые 75-мм, 47-мм и 37-мм пушки, а также 20-мм противотанкового ружья Тип 97, в боях против советских войск японцы намеревались использовать «смертников». Камикадзе, как правило, привязывали на спину мину модели Тип 3, с которой и бросались под танк противника. Другие противотанковые средства также были близки к самоубийственным. Таким оружием прежде всего являлась мина, использующая кумулятивный эффект, насаженная нашест длиной 1,5 м. Солдат должен был подбежать к танку противника и «ткнуть» в броню «шилообразными» насадками, которые защищали сам корпус мины от повреждений. От нажима мины на шест происходил подрыв детонатора и из воронкообразной мины извергалась струя огня, которая в свою очередь прожигала броню танка. Вероятность остаться живым при выполнении этого головоломного трюка была, естественно, невелика. Подорвать бронесредство противника также можно было кумулятивными гранатами Тип 3 (версии «Ку», «Отсу» и «Хей») или миной-гранатой Тип 99 при точном броске. В отсутствие этих боеприпасов использовались ручные гранаты Тип 97 и Тип 99. Изредка для подрыва танков использовали специально натренированных собак, число которых было невелико.

Личный состав «превращался» в человеческую бомбу и, закрепляя к одежде полдюжины самодельных гранат, подрывал себя на броне танка противника. Некоторые японские летчики собирались пикировать на старых учебных самолетах, начиненных взрывчаткой, прямо на броневые машины противника. Однако пламенные призывы к самопожертвованию не могли отменить общие склонности к цинизму и скептицизму в отношении исхода войны. Новобранцам не хватало веры в свое оружие, своих офицеров и самих себя. Они были не похожи на ту Квантунскую армию, которая в 1931–1932 годах вторглась на территорию Маньчжурии, до последней капли крови вела боевые действия на реке Халхин-Гол или которая была готова захватить в 1941–1942 годах Сибирь и Дальний Восток. В кулуарных разговорах безразличные к жизни новобранцы называли себя «человеческими пулями», «подразделениями-жертвами» и «маньчжурскими сиротами».

Время истекало. Штаб Квантунской армии в Чанчуне уже потерял всякую возможность реализовать планы по остановке наступления советских войск в приграничной зоне и высказал предложение о том, чтобы вместо запланированных ранее мероприятий были разработаны планы ведения боевых действий по изнурению противника, а также инструкции по ведению партизанской войны. 30 мая 1945 года Генеральный штаб Императорской армии Японии официально одобрил новый оперативный план войны с СССР, построенный на долговременной обороне с использованием фортификационных укреплений.

Горно-лесистый характер Маньчжурского плацдарма и обилие водных преград создавали японскому командованию благоприятные условия для сооружения мощной системы обороны вдоль границ СССР. К началу военных действий противник имел в приграничной полосе 17 укрепленных районов, из них 8 — против советского Приморья общей протяженностью по фронту 822 км (4500 долговременных огневых сооружений). Районы были оборудованы по последнему слову фортификационной науки и техники. Например, протяженность подземных галерей Сахалянского и Цикейского укрепленных районов, расположенных на берегу Амура, равнялась соответственно 1500 и 4280 м, а укрепления в нижнем течении Сунгари состояли примерно из 950 сооружений и 2170 м закрытых ходов сообщения. Каждый укрепленный район достигал 50–100 км по фронту и 50 м в глубину. Он состоял из трех-семи узлов сопротивления, включавших по три-шесть опорных пунктов. Узлы сопротивления и опорные пункты оборудовались, как правило, на господствующих высотах, а их фланги примыкали к труднодоступной горно-лесистой или лесисто-болотистой местности.

Во всех укрепленных районах были построены долговременные огневые сооружения с артиллерийскими и пулеметными огневыми точками, бронеколпаками, противотанковыми рвами, окопами и проволочными заграждениями. Помещения для личного состава, хранения боеприпасов и продовольствия, электростанции и линии электропередачи, системы водоснабжения и вентиляции находились глубоко под землей. Развитая сеть подземных ходов соединяла все оборонительные сооружения в единый комплекс.

Линия пограничных укреплений (первый оборонительный рубеж) выполняла функции полосы прикрытия, которая состояла из трех позиций: первая, глубиной 3–10 км, включала передовые узлы сопротивления и опорные пункты, вторая (3–5 км) — основные узлы сопротивления, и третья (2–4 км) находилась в 10–20 км от второй позиции.

После линии пограничных укреплений следовали второй и третий оборонительные рубежи, состоявшие преимущественно из сооружений полевого типа. На втором рубеже находились основные силы фронта, а на третьем — фронтовые резервы.

Полоса прикрытия, на которой размещалась примерно треть войск, должна была обеспечить ведение сдерживающих боев и срыв наступления советских войск. Находившиеся в глубине основные силы Квантунской группировки предназначались для контрнаступления.

Руководство Японии полагало, что «против превосходящих по силе и подготовке советских войск» японская армия «продержится в течение года».

Первый этап должен был продлиться около трех месяцев. Считалось, что только прорыв приграничной полосы долговременных укреплений займет у советских войск не меньше месяца. К концу первого этапа, по мысли японского командования, они смогут продвинуться до рубежа Байчэн, Цицикар, Бэйань, Цзямусы, Муданьцзян. Затем советским войскам потребуется ещё три месяца, чтобы подтянуть силы и подготовиться к операциям второго этапа по захвату остальной части Маньчжурии и Внутренней Монголии, на что должно было уйти примерно шесть месяцев. В течение этого времени японское командование рассчитывало перегруппировать силы, организовать контрнаступление и, восстановив положение, добиться почетных условий мира.

Большие надежды возлагались на организацию диверсионных («партизанских») отрядов, в состав которых входили и белоэмигранты, и на отряды уже упоминавшихся смертников. Сущность действий этих отрядов состояла в проведении систематических, небольших по масштабам, но значительных по результатам «специальных операций» на территории, которую удалось бы занять противнику.

Район полевых фортификационных сооружений (редут) — основное месторасположение войск — находился по обе стороны границы Южной Маньчжурии и Северной Кореи между Аньту, Тунхуа и Ляояном. Выводя войска из районов западнее, севернее и восточнее треугольника, образованного железнодорожными путями и соединявшего Чанчунь и Дайрен, а также Чанчунь и Тумынь, Квантунская армия, в сущности, по плану уступала противнику 75 % территории Маньчжурии. Необходимо было серьезно подумать об эвакуации из Чанчуня (населенный пункт под Мукденом. — Примеч. авт.) штаба Квантунской армии, однако впоследствии даже после начала боевых действий в целях безопасности и по политическим и психологическим причинам никаких мероприятий так и не было проведено.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация