18 января гвардейцы штурмовали высоту 112,0. В критический момент боя они попали под шквальный огонь вражеского пулемета. Бойцы залегли. Тогда поднялся рядовой А. Ф. Типанов и бросил в амбразуру гранату, но пулемет продолжал стрелять. Не теряя ни одной минуты, отважный воин кинулся вперед и закрыл своим телом амбразуру ДЗОТа. Герой погиб, но имя бойца живет в памяти народа. Его именем названы улицы и населенные пункты в Ленинграде и Ленинградской области, на Тамбовщине.
Штурм Красного Села продолжался почти сутки. Ворвавшись в город, наступающие вели бои за каждую улицу, за каждый дом. «Гвардейцы, — вспоминал генерал-майор И. Д. Романцов, — накапливались за постройками, за разбитыми вагонами, готовясь к решительной атаке. Пока шел бой, к восточной окраине подходили танки подвижной группы. Они получили приказ войти в прорыв. Под прикрытием гвардейских полков танки вышли к реке Дудергофка и ночью переправились на вражеский берег. С рассветом мощной атакой танков и пехоты оборона врага была смята, и танки, не ввязываясь в затяжные бои, двинулись на запад навстречу войскам 2-й ударной армии».
Гарнизон в Красном Селе оказался отрезанным. Нацисты, засевшие в домах и подвалах, отчаянно сопротивлялись. Утром 19 января Красное Село было освобождено.
Утром 18 января Линдеман наконец сообщил Кюхлеру, что его фронт юго-западнее Ленинграда и под Новгородом разваливается, и Кюхлер снова попросил разрешения отойти на линию «Ролбан», но вновь получил отказ. Когда же Симоняк взял Красное Село, Кюхлер на свой страх и риск решил оставить Мгинскую линию, о чем и сообщил в ОКХ. Гитлер дал на это свое согласие уже после того, как начальник штаба сухопутных войск (ОКХ) Цейтлер сказал ему, что приказ уже отдан.
Тем временем войска 2-й ударной армии вели бои за Кипень, Ропшу и Липицы. Еще 18 января, когда расстояние между передовыми группировками армий составляло 16–18 километров, командующий фронтом поставил им задачу соединиться на рубеже Кипень, Русско-Высоцкое, окружить и уничтожить петергофско-стрельнинскую группировку противника.
108-й и 122-й стрелковые корпуса 2-й ударной армии с утра 19 января решительно продвигались в восточном направлении. Одновременно на запад наступали войска 42-й армии. В сражение был введен 123-й стрелковый корпус, усиленный двумя танковыми полками и артиллерией. В образовавшийся прорыв устремилась армейская подвижная группа. С ней успешно взаимодействовала авиация. Группы «илов» 277-й штурмовой авиадивизии под командованием прославленных летчиков Г. М. Паршина, Г. М. Мыльникова, А. К. Еремина и А. И. Кизимы в сложных метеоусловиях активно содействовали наступлению наших стрелковых соединений и танков.
Во время боя командир 220-й танковой бригады подполковник В. Л. Проценко сообщил авиационному представителю, что с юго-восточной окраины Куприяновки противник ведет сильный огонь из противотанковых пушек и минометов, мешая продвижению бригады. Офицер-авиатор А. Ф. Разгулов, находившийся в танке, нацелил туда звено штурмовиков во главе с лейтенантом К. Д. Мамыкиным. В очень сложных метеорологических условиях летчики отыскали вражеские батареи и подавили их. Подполковник B. Л. Проценко писал командиру 277-й штурмовой авиадивизии: «Благодарю за хорошую работу ваших штурмовиков по сопровождению 220-й отдельной танковой бригады, хорошее взаимодействие штурмовиков с танками и активные боевые действия их по противотанковым средствам противника»
[58].
Сокрушая вражеские арьергарды, 462-й стрелковый полк 168-й стрелковой дивизии 108-го стрелкового корпуса 2-й ударной армии и подвижная группа 42-й армии, в которую входили 1-я танковая Краснознаменная бригада, 220-я танковая бригада и два самоходно-артиллерийских полка, 19 января соединились в районе Русско-Высоцкое. Рано утром 20 января войска двух армий встретились в районе Ропши. В течение дня наши части полностью очистили от противника территорию севернее Ропши и Красного Села. Около 1000 солдат и офицеров сдались в плен. Но большая часть вражеских войск, пользуясь неплотностью кольца, сумела ускользнуть.
Торжественный момент встречи войск 2-й ударной и 42-й армий был зафиксирован специальным актом. Исторический документ подписали полковник И. М. Турьян, подполковник И. К. Хармышев, подполковник М. Д. Черныш, лейтенант М. П. Фисенко и другие.
Так завершался первый этап операции (по плану Ленинградского фронта. — Примеч. авт.). Войска 2-й ударной армии, действовавшей с изолированного Ораниенбаумского плацдарма, и 42-й армии, наступавшей от Пулковских высот, нанося удары по сходящимся направлениям, за шесть дней напряженных боев прорвали сильную, глубоко эшелонированную оборону противника с многочисленными ДОТами, ДЗОТами и мощной артиллерией. При этом они разгромили петергофско-стрельнинскую группировку 18-й немецкой армии, отбросили врага от юго-западных подступов Ленинграда и образовали общий фронт наступления.
В ходе боев наши войска разгромили две и нанесли тяжелые потери пяти вражеским дивизиям, пленили более тысячи солдат и офицеров, захватили всю материальную часть петергофско-стрельнинской группировки противника, в том числе 85 тяжелых орудий из артиллерийской группы, обстреливавшей Ленинград.
Значительных успехов достигла и 59-я армия Волховского фронта, тем более что германское командование само решило отводить войска из намечающегося «котла». 19 января после полуночи Кюхлер попросил у фюрера, как он выразился, отвести «пять немецких батальонов, окруженных восемью советскими дивизиями, через болота, лежащие западнее Новгорода, на новые позиции». Гитлер, несмотря на то, что Новгород, как он упрямо твердил, имеет «необычайно важное символическое значение» для Германии, дал Кюхлеру свое согласие, но настоял на том, чтобы его войска остановились восточнее линии «Ролбан». 20 января командующий группой армий «Север» оценил ситуацию снова и сообщил вышестоящему командованию, что тактические неудачи немецких войск под Новгородом и юго-западнее Ленинграда были вызваны отсутствием резервов и чересчур растянутым фронтом. А поскольку эти причины по-прежнему имели место, он попросил разрешить ему отступить сначала на «Ролбан», а оттуда на линию «Пантера», поскольку три дивизии, высвободившиеся при отступлении, очень быстро погибнут в боях.
Пока немцы определяли рубежи отхода, 20 января в районе Горынева (примерно в 10 км западнее Новгорода) соединились части 6-го корпуса и 372-й стрелковой дивизии. Окруженные подразделения из состава 28-й егерской и 1-й авиаполевой дивизий, других частей противника были уничтожены. Около 3000 солдат и офицеров сдалось в плен.
В тот же день части 14-го стрелкового корпуса «с опозданием» вошли в разрушенный Новгород. Воспользовавшись медлительностью наших войск, нацисты превратили древний город в настоящую пустыню, «в ночь на 20 января беспрепятственно выведя свои части из Новгорода». Из 2500 имевшихся в городе домов, административных зданий и церквей 2460 были уничтожены. Германские саперы взорвали мост через реку Волхов. Кроме того, в городе осталось не более 50 жителей — остальных морским путем вывезли в Германию. Однако Новгород теперь был в наших руках. В окрестностях города находилась 59-я армия вместе с 7-м стрелковым корпусом, выдвинутым из резерва Ставки.
