По словам исследователя С.Г. Чуева, «хорошо вооруженная и на первых порах дисциплинированна бригада вела с переменным успехом бои против партизанских отрядов»
[287]. В июле 1943 г. соединение вело бои против партизанских отрядов из бригады «Железняк». Боевые действия отличались накалом, «Дружина» не собиралась просто так сдавать народным мстителям населенные пункты, представлявшие важность для эсэсовского командования. Однако партизаны постепенно возвращали себе то, что потеряли во время операции «Коттбус» (в частности, город Бегомль), и это негативным образом отражалось на состоянии личного состава русской бригады СД
[288].
Свои последние бои «Дружина» провела в начале августа 1943 г. Воспользовавшись тем, что главные силы бригады «Железняк» вышли на операцию «Рельсовая война», части Гиль-Родионова попытались захватить Бегомль. Но партизаны, отбив все атаки, отстояли город. Вдобавок ко всему ими был нанесен удар по деревне Юхновка, где дислоцировался батальон майора Фефелова, и ключевой в этом районе пункт оказался в руках народных мстителей. Гиль-Родионов пытался вернуть деревню, наступая силами до полка, но безуспешно. Этот провал еще более пагубно отразился на моральном состоянии солдат и офицеров соединения, а командование бригады всерьез задумалось, не принять ли предложение партизан и вернуться на советскую сторону
[289].
Нацистский оккупационный плакат. Вот какое будущее готовили эсэсовцы для русской молодежи
Таким образом, «Дружина» неоднократно участвовала в антипартизанских и карательных операциях. Возможно, сведения о количестве убитых и замученных людей завышены, но факты преступлений, совершенных людьми Гиля, вряд ли могут вызывать сомнения. Например, когда в бригаде «Железняк» шло обсуждение вопроса, как вести работу по разложению «Дружины» и привлечению ее личного состава на советскую сторону, отдельные командиры партизанских формирований высказались против этого плана, приводя «примеры жестокости родионовцев по отношению к партизанам и местному населению», ссылались «на случаи их издевательства над женщинами, детьми»
[290].
Не забудем и то, что при помощи карательных акций проходило «боевое сплачивание» русских эсэсовцев. Повязанные кровью, они, по замыслу немецкого командования, лишались возможности вернуться на советскую сторону.
Что касается самого Гиль-Родионова, то линия его поведения не кажется такой уж оригинальной. Его судьба во многом схожа с судьбами его поколения. Воспитанный в интернациональном духе, однако же критически относящийся к деяниям сталинского тоталитарного государства, он попробовал искать «правду» на другой стороне. Но этот поиск «правды» — попытка возродить новую Россию без большевиков — была обречена на провал, поскольку такие люди, как Гиль, не имели прочной связи с тем русским прошлым, носителями которого были те же эмигранты, служившие в его бригаде. Желание выжить любой ценой, независимо от того, на какие жертвы ради этого придется пойти, было присуще не только ему, но и многим из его окружения. Для людей такого типа какая-либо идея всегда будет чем-то вторичным по отношению к их желанию, поэтому они, подобно хамелеонам, стараются мимикрировать с такой быстротой, с какой меняется жизнь. Гилю не так уж было важно, сколько евреев или белорусов (а чуть позже и немцев) убьют его подчиненные, — в этом проявляются его омерзительные черты. И в то же время очевиден трагизм данного положения, его двусмысленность, двойственность и противоречивость. Выходом из этого положения в условиях войны могла быть только смерть.
Четвертая глава. Разложение «Дружины»
Агитационно-пропагандистская работа партизан и подпольщиков в соединении Гиль-Родионова
С момента немецкого вторжения высшее военно-политическое руководство СССР неоднократно заявляло, что будет беспощадно карать граждан, оказавшихся на стороне противника. Народ призывали использовать все меры и средства, чтобы истреблять оккупантов и тех, кто с ними сотрудничает. Так, в постановлении ЦК ВКП(б) об организации борьбы в тылу германских войск от 18 июля 1941 г. отмечалось: «Задача заключается в том, чтобы создать невыносимые условия для германских интервентов, дезорганизовать их связь, транспорт и сами воинские части, срывать всех их мероприятия, уничтожать захватчиков и их пособников…»
[291]
В первые недели войны коммунистическая верхушка не предполагала, что помогать немцам будут сотни тысяч советских граждан, а часть из них наденут военную форму врага и будут воевать против партизан и Красной армии в составе формирований, созданных под эгидой вермахта и СС. Уже в конце 1941 г. стало заметно, что против народных мстителей действуют не только немецкие войска, выделенные для охраны и обороны тыла, но и подразделения, сформированные из граждан Советского Союза. Осознание этого факта побудило военное руководство СССР все активнее использовать нестандартные до этого момента способы борьбы с коллаборационистскими формированиями. С лета 1942 г. партизаны начали не только истреблять изменников социалистического Отечества, но и разлагать полки и батальоны, в которых служили коллаборационисты, переманивая последних обратно на сторону советской власти.
28 сентября 1942 г. начальник Центрального штаба партизанского движения (ЦШПД) П.К. Пономаренко дал указания начальнику Белорусского штаба партизанского движения (БШПД) полковнику П.З. Калинину об уничтожении предателей и военных преступников. В документе велась речь о том, чтобы помимо уничтожения белорусских «стражей порядка» в подразделения полиции проникали подпольщики с целью их разложения, а с населением проводилась системная разъяснительная работа на предмет изобличения предателей
[292].
Однако поворотным пунктом, безусловно, стал выход указания главнокомандующего партизанским движением К.Е. Ворошилова и начальника ЦШПД П.К. Пономаренко начальникам территориальных штабов и представителям Центрального штаба на фронтах о способах разложения антисоветских отрядов и частей, формируемых немцами на оккупированной территории (от 6 ноября 1942 г.). В контексте исследуемой темы данный документ представляет немалый интерес, поэтому имеет смысл процитировать его основные положения:
