Птицы снова напали на Йонана, решив, по-видимому, что с этим противником им легче справиться. Отмахиваясь мечом, он, чуть задыхаясь, крикнул Келси:
— Не позволяй им замкнуть круг. Разрывай!..
Она взмахнула камнем, не надеясь отогнать летунов, но заметила, что они отшатываются от искр, которые испускало ее единственное оружие. И девушка встала спиной к спине Йонана.
— Назад в лес? — отбиваясь, с трудом спросила она.
— Нельзя. Наступает ночь, — ответил он. И Келси поняла мудрость этого решения. От птиц-то они под деревьями спасутся, зато станут легкой добычей других в этом месте Тьмы. По крайней мере на открытом месте они видят нападающих.
Еще три птицы пали от меча Йонана, но остальные попрежнему пытались выстроить вокруг голов путников круг. И только постоянные удары Йонана не давали им замкнуть его.
Келси не понимала, почему они просто не улетят повыше, чтобы Йонан не смог до них дотянутся. Но, очевидно, им нужно было держаться возле земли и тех, кого они хотели захватить.
Девушка глубоко вдохнула и закашлялась, горло и глаза у нее горели. На них опускался дым, выдыхаемый чудовищами. Она отчаянно взмахнула цепью. Птиц это отпугивало, но на воздухе никак не сказывалось. Келси снова закашлялась, она чуть не задохнулась от воздуха, которым вынуждена была дышать. В носу и горле все горело. Глаза заслезились, так что она почти перестала видеть что-либо. Но девушка удерживалась на ногах и продолжала отгонять новую опасность — только камень тут ей не помог. Неужели она слишком надеялась на него, потому что раньше он ее не подводил? Всему есть границы, и они, вероятно, достигли своего предела.
Потому что Йонан тоже сильно закашлялся. Он отступил, прижавшись плечами к спине Келси, и она чувствовала, как кашель рвет его тело. Птицы снова закричали, как в самом начале, но теперь в их резких криках слышалось торжество.
Она ощутила, как обмяк Йонан, и едва успела взмахом цепи остановить злобный клюв, нацеленный на лежавшего на земле воина. Часть лица, видная ей, была покрыта кровью, шлем сдвинулся набок. Птица, напавшая на Йонана прямо на земле, попыталась клювом ударить человека, старавшегося встать.
— Не давай… круг… — выдохнул он.
Но было уже поздно. Келси кашляла и испытывала такую боль, словно у нее выворачивало легкие. Она могла только согнуться над Йонаном, держа над ними обоими колдовской камень. Птица, жаждавшая пронзить ее спутника, отступила.
Какие-то капли упали из носа Келси на Йонана, и она увидела, что по его кольчуге течет кровь. Теперь горло разрывалось так, что все остальное казалось неважным: хотелось только одного — найти спасение от этого ядовитого облака.
Впереди она увидела открытое пространство, проход в заполненном танцующими красными мошками тумане. На коленях, держа камень в одной руке, а другой таща Йонана за пояс, девушка поползла в ту сторону, к призрачной свободе.
Поначалу Келси не понимала, что ее туда направляют. Но совсем скоро она обнаружила правду. Облако поднялось, и впереди девушка увидела черное отверстие, и только в нем имелась возможность дышать — теперь это уже было вопросом жизни. Последнее усилие… Еще одно усилие и мгновенное осознание опасности: она у зловещей двери в огромное брюхо чудовища, она ползет туда, таща за собой Йонана.
Келси попыталась повернуть, но тут же перед ней заслоном опустился красный туман. Кашляя, ощущая вкус собственной крови, она упала вперед, в полную темноту, и потеряла сознание.
Когда Келси пришла в себя, ее окружал полный мрак. В первое мгновение девушка не могла вспомнить, а потом ее охватил ужас, когда она поняла, куда их загнали. Но она очнулась не там, куда попала вначале, испуганная и одинокая. Теперь, когда девушка полностью пришла в себя, она оказалась в каком-то темном месте, принадлежащем этому миру. Тело болело. Руками Келси нащупала камень, грубый и влажный. Потом дотронулась до какой-то слизи и брезгливо отдернула руку.
Келси сглотнула, горло по-прежнему саднило от красного тумана. Но темнота вокруг была такая полная, что девушка похолодела от нового страха: может, она ослепла. С трудом она подняла руку: силы, казалось, совершенно оставили ее, потерла закрытые глаза, снова открыла: густая темнота.
Густая… у нее как будто имелись свои, особые качества… давящая, сжимающая. Девушка уперлась руками в пол и чуть приподнялась, рассчитывая только на слух. Ни звука. Может, слух тоже оставил ее, как и зрение?
— Йонан! — никакого ответа на ее крик. Где бы она ни находилась, она одна.
Келси ощутила тяжесть на груди. Это то, на что она уже привыкла надеяться. Рука ее сжала холодный камень. Таким может быть любой булыжник. Жизнь и тепло, которые она ощущала в нем с самого начала, исчезли. Он мертв…
Мертв? Может, это и есть смерть, и она погрузилась из жизни в вечный мрак?
И только тут, когда от страха она уже начинала терять контроль над собой, Келси уловила не звук, а какую-то дрожь, становившуюся все сильнее, проникавшую в ее тело. Откуда-то пришла серия ударов, но не регулярного ритма, какой был у барабанов фасов, а словно биение сердца, сердца такого мощного, что его удары отдаются во всем огромном теле.
Черные ворота в брюхо чудовища… Может, то, во что она вошла, обладает собственной жизнью? Она отшатнулась от этого предположения: даже в земле, полной необычного и призрачного, такого существовать не может.
Девушка села и в темноте руками ощупала свое тело. Последние обрывки илбейна исчезли с ног, но на поясе в ножнах висел длинный нож — часть вооружения любого жителя Долины. Келси извлекла его из ножен, опасаясь выронить в полной темноте свое единственное оружие: по-видимому, камень оставил ее.
Она и не пыталась встать. Держа нож наготове, Келси развела руки. И все время в ней жил страх, что она ослепла, и что все ее движения видят те, кто устроил ее пленение. Но она не могла вечно сидеть тут, в ожидании нападения неизвестного.
Ее камень задел за стену, послышался негромкий треск, и это каким-то образом нарушило ритм ударов, которые становились все сильнее. Неожиданно рука ее ударилась о какое-то препятствие, и Келси быстро ощупала каменную преграду: она не могла дотянуться до ее верха, а в стороны стена уходила дальше ее рук.
Держась руками за эту стену, она встала. Пол был холодный, неприятный, покрытый слизью, а стена теплая, причем чем выше, тем теплее. Стена уходила далеко вверх, и даже встав на цыпочки, она не доставала до конца.
Дрожь здесь ощущалась еще заметнее, и Келси подумала, что ее сердце отвечает биениями в том же ритме.
Она осторожно двинулась направо, ощупывая каждый шаг протянутым носком ноги, а пальцами руки держась за стену. Тьма заставляла ее терять уверенность в себе, и Келси снова и снова пыталась вообразить, что же ждет ее впереди.
И тут рука ее соскользнула с камня — дверь? Она медленно и осторожно повернулась. Пол казался достаточно надежным. Руку с ножом девушка протянула дальше вправо и одновременно услышала и ощутила новое препятствие. Итак, дверь. Но по-прежнему никакого света, и дальше идти придется с теми же предосторожностями. Может, лучше предварительно обойти все помещение, прежде чем углубляться в это отверстие, которое может привести только к новому заключению.
