Свой опыт британцы сжато изложили в Уставе полевой службы 1920 г.: «Танк, давая укрытие своему экипажу, вооружению и механизмам от обыкновенного ружейного и пулеметного огня и шрапнельных пуль, сам способен развивать сильный и прицельный огонь во время движения и тем самым производить сильное моральное впечатление на противника… Танк способен двигаться по всякой местности, без дорог, переползать через окопы и проволочные заграждения, делая в них проходы для мелких партий пехоты». Британское Наставление по подготовке танковых частей было составлено весьма гибко в расчете на дальнейшее развитие. В 1920–1922 гг. расходы на опытное танкостроение заметно выросли.
В 1922 г. на вооружение британской армии поступил принципиально новый 12-тонный средний танк Mk I «Виккерс» («Виккерс-Медиум») с установкой основного вооружения во вращающейся башне, упругой подвеской, скоростью до 25–26 км/ч и запасом хода до 220 км. Танку «Виккерс» был свойственен ряд существенных недостатков, но он практически открыл эпоху «быстроходных» маневренных танков, только намеченную в Mk A «Уиппет». 12-тонный «Виккерс» послужил базой для ряда интересных — как с технической, так и с тактической и организационной стороны — экспериментов (например, организации радиосвязи внутри танковой части с работой радиостанции в движении). Однако наметившееся было направление на создание сбалансированной системы бронетанкового вооружения и сбалансированных механизированных и моторизованных сил вскоре пресеклось. К концу 1920-х годов британцы ограничили работы над средними танками, отказались от разработки тяжелых, одновременно под влиянием финансового кризиса и опыта колониальных операций увлекшись дешевыми танкетками и малыми танками. Наверстывать упущенное в разработке пришлось в 1934–1940 годах, а в производстве — уже в ходе Второй мировой войны.
Франция на момент окончания Первой мировой войны обладала самыми многочисленными танковыми силами в составе 9 «легких» танковых полков (27 батальонов) и 3 «тяжелых» танковых групп и обширным танковым парком. После войны в строю оставили только легкие «Рено» FT-17. В 1920 г. танковые части перестали числить «по артиллерийской части» и подчинили пехоте, переведя из ведения 3-го (артиллерийского) в 1-е (пехотное) управление военного министерства, хотя вопросы производства и хранения матчасти некоторое время оставались в ведении 2-го бюро артиллерийского управления. В тот же год танкам присвоили новое официальное название — «char de combat» и выпустили инструкцию по их применению. Надо отметить, что вопросы сопровождения пехоты, разрушения препятствий и подавления пулеметных точек были изложены там детально и дотошно, благо опыт был накоплен достаточный. В Версале организовали курсы подготовки командиров танковых частей, на которых обучались и иностранные офицеры — в основном из стран, закупивших французские танки. Французский «Временный устав маневрирования пехоты» 1920 г. указывал; «Свойства танков делают их необоримым боевым средством пехоты, если только применять их массой, внезапно и на удобной местности… Танки неспособны сами занимать и удерживать пространство; для этого они требуют непосредственной помощи со стороны пехоты». «Временное наставление по тактике крупных соединений» 1921 г., разработанное под руководством маршала Петена, гласило: «Танки… представляют собой в некотором роде бронированную пехоту». Танки планировалось применять на широком фронте в эшелонированных боевых порядках, равномерно распределенных по всему фронту методичного наступления.
Подполковник Клайо в лекции на курсах танковых командиров в 1923 г. указывал, что придание пехотному батальону одного-двух взводов легких танков «значительно усиливает его действия мощными добавочными средствами. Мощь этих средств заключается в движении. Она слагается из таранного действия танков, их огня и маневрирования, происходящего в связи с маневрированием пехотного батальона». Центр тяжести переносился на бой танковых взводов, командиру танковой роты отводилось решение вопросов подготовки, снабжения и эвакуации танков, а также роль помощника командира пехотного полка, которому он был придан, по использованию танков и «агента связи» с ними. При атаке укрепленной полосы рекомендовалось использовать танки в первом эшелоне по одному взводу «Рено» на 200–300 м фронта. Пушечным танкам рекомендовалось вести огонь с коротких остановок, пулеметным — с ходу. Практически ничего не говорилось о возможности борьбы с танками — видимо, предполагалось, что у противника (будь то Германия или колониальные народы) таковых просто не будет.
Генерал Этьен, сразу после войны представивший Петену «Исследование о задачах танков в полевой войне», в том же 1921 г. рисовал иную картину танкового наступления, которое возглавляют «танки прорыва весом 50 или даже 100 т»; за ними следуют пехота на бронемашинах и артиллерия сопровождения, после прорыва первой линии обороны в дело вводятся быстроходные танки «как некогда кавалерия», а тяжелая дальнобойная артиллерия на железнодорожных установках «громит врага в глубине его обороны». Кроме того, Этьен, пытавшийся превратить танки в самостоятельный род войск, требовал вездеходных шасси для самоходной артиллерии и продвижения вместе с танками пехоты и средств обеспечения. На конференции в Брюсселе в 1921 г. он утверждал, что армия численностью 100 000 человек с 4000 танков и 8000 транспортных машин при поддержке авиации сможет за одну ночь прорвать подготовленную оборону противника и продвинуться на глубину до 80 км. Но выдвинутые Этьеном (остававшимся командующим французскими танковыми силами до 1927 г.) положения воплотили лишь частично, оставив тихоходные легкие «танки сопровождения» и тяжелые «танки прорыва».
Верх во Франции взяла «позиционная» школа. Причину этому надо искать не только в «косности» руководства французской армии или попытках «законсервировать» ее на уровне «победоносного» 1918 г., но и в тяжелом состоянии послевоенной экономики. Танки были все же весьма дорогостоящим в производстве и эксплуатации средством, и в условиях ограниченного финансирования оказались востребованными теории о превосходстве «оборонительных» средств перед «наступательными». С того же 1921 г. главная часть расходов на новые оборонительные мероприятия шла на строительство укреплений вдоль северо-восточной границы — так называемую «линию Мажино», так что вместо разработки и принятия новой матчасти танковых войск приходилось ограничиваться поддержанием и частичной модернизацией оставшейся со времен войны. Неудивительно, что не нашли поддержки у официальных кругов и теоретические выкладки Алео и де Голля, ориентированные на маневренную войну с использованием самостоятельных бронетанковых и механизированных соединений.
По окончании войны F.C.M., продолжая начатые во время войны работы, все же доработала свой тяжелый танк, создав в 1923 г. двухбашенную 70-тонную модель 2C (Char 2C или Char de Forteresse, «танк-крепость»), вооруженную 75-мм пушкой и четырьмя 8-мм пулеметами, с двумя карбюраторными двигателями и электротрансмиссией. Численность экипажа составила 12 человек, толщина брони — 50–12 мм. 2C остался самым тяжелым из серийных танков, хотя был построен в количестве всего 10 штук. Только после Второй мировой войны его «догнал» британский «Конкэрор».
В 1926 г. приняли программу строительства новых танков — легкого для сопровождения пехоты, «боевого» среднего, вооруженного противотанковой пушкой, и тяжелого танка усиления, но и на эту программу не хватило средств, и ее единственным результатом стала разработка модификаций «Рено» NC1 и NC2. Даже французская «Инструкция по применению танков» от 1930 г. была не уставом танковых войск, а приложением к пехотному уставу. В 1931 г. Генеральный инспектор кавалерии генерал Брекар назвал «опаснейшей иллюзией» даже предложение о механизации двух дивизий. Ограничились «легкой механизированной дивизией» скорее разведывательного назначения и моторизацией двух кавалерийских. «Временное наставление по действиям танков и пехоты» от 1933 г., хотя и признавало, что танки и моторизованная артиллерия позволяют ускорить темп наступления, само наступление по-прежнему видело как систематическое продвижение массивного глубоко эшелонированного боевого порядка на широком фронте. По сути, те же положения выдвигало «Временное наставление по тактике крупных соединений» 1936 г. «Временная инструкция по применению современных танков» 1937 г. разделяла танки на; а) небольшие — массой до 10 т, с усиленной броней, короткоствольной пушкой и скоростью движения по труднодоступной местности, равной скорости движения пехоты; б) мощные — массой 20–30 т, вооруженные одной-двумя пушками с большим бронебойным действием и несколько большей скоростью. К первой категории относились новые танки R-35 «Рено», H-35 и H-39 «Гочкис» — прямые наследники «Рено» FT-17 по скорости хода, вооружению, численности экипажа, ряду других решений. Несмотря на принятие разнообразных и технически вполне совершенных танков легкой и средней категории по массе, французские танковые силы в 1940 г. оказались неспособны противостоять меньшим по численности, но лучше организованным, подготовленным и управляемым германским танковым войскам.
