За невыполнение приказа фронта по обороне Рузы и за сдачу г. Руза без боя Герасимов и Шабалов расстреляны перед строем.
Объявляя об этом для сведения командиров и политработников, Военный совет фронта требует от всех командиров частей и соединений непримиримой борьбы со всеми проявлениями трусости, особенно со стороны командного состава, и предупреждает о неуклонном выполнении приказа Военного совета фронта, воспрещающего самовольный отход без письменного приказа командования армии и фронта»
.
В дальнейшем противник стал встречать все более упорное сопротивление. Несмотря на все попытки, противник сумел к 26 октября лишь вытеснить советские войска с Можайского укрепрайона, но потерпел провал при попытке развить успех в сторону Москвы вдоль Минского шоссе.
На волоколамском направлении наступали две пехотные и три танковые дивизии, а через два дня к ним присоединилась еще одна танковая дивизия. Войска 16-й армии генерала Рокоссовского оказывали им упорное сопротивление. После семидневных ожесточенных боев противник все-таки овладел Волоколамском и Скирмановом. Но на рубеже 4 км восточнее Волоколамска, Рождественно (7 км южнее Волоколамского шоссе у Новопетровского) фронт к концу октября был стабилизирован. К этому же времени удалось, благодаря мерам, принятым командующим Западным фронтом, остановить противника на р. Нара, на линии 14 км западнее Серпухова, восточнее Тарусы (25 км юго-западнее Серпухова), западная окраина Алексина, на рубеже Колюбакино (19 км юго-западнее Звенигорода), Тучково (30 км северо-восточнее Можайска), восточная окраина Дорохова, Нарвские пруды.
В начале ноября войска Брянского фронта остановили противника на подступах к Туле. В результате они обеспечили устойчивость левого крыла Западного фронта, сорвав планы командующего 2-й танковой армией генерала Гудериана обойти Москву с востока.
В итоге в 70–100 км к западу от Москвы наступило временное затишье. Командующему группой армий «Центр» не удалось выполнить приказ своего фюрера по окружению Москвы. Операция «Тайфун» захлебнулась. Без преувеличения можно сказать, что первый бой с генерал-фельдмаршалом фон Боком генерал армии Жуков выиграл. Противник нашел причину этому явлению. Фон Бок 25 октября записал в своем дневнике: «Разделение группы армий и ужасные погодные условия в значительной степени являются причиной того, что продвижение наших войск резко замедлилось. В результате этого русские получили дополнительное время для укрепления обороны и пополнения своих поредевших дивизий. Тем более большая часть разветвленной железнодорожной сети вокруг Москвы все еще находится в их руках. И это очень плохо!»
Штаб 4-й танковой группы, в свою очередь, отмечал: «18 октября моторизованные части 40-го корпуса овладевают Можайском, и тут на помощь противнику приходит союзник, которому удается то, что не в состоянии были сделать русские, несмотря на миллионные жертвы, на оборонительные позиции. Уже во время боев у Ельни и Бородино выпал первый снег, и вот начинаются русские осенние дожди и вырывают из рук немецких солдат уже почти завоеванную победу. День и ночь льет дождь, идет снег. Земля как губка впитывает влагу, и в жидкой по колено грязи задерживается немецкое наступление. В Москве облегченно вздыхают. Нависшая угроза остановилась в 80 км от Кремля»
.
Более взвешивал происшедшее генерал Г. Блюментрит: «Когда мы вплотную подошли к Москве, настроение наших командиров и войск вдруг резко изменилось… Командование русскими войсками, прикрывавшими Москву, теперь принял маршал Жуков (тогда еще генерал армии. — Авт.). За несколько недель его войска создали глубоко эшелонированную оборону, которая проходила через лес, примыкавший к реке Нара, от Серпухова на юге до Наро-Фоминска и далее на север. Тщательно замаскированные опорные пункты, проволочные заграждения и большие минные поля теперь заполняли огромный лесной массив, прикрывавший западные подступы к столице»
.
Не будем рассуждать о роли личности в истории. Обратим только внимание на то, что в самом начале операции противника по захвату Москвы командование трех оборонявшихся советских фронтов имело сил и средств в пять (!) раз больше, чем оказалось в распоряжении Жукова ко второй половине октября. И потерпело полный крах. О том, какое «наследство» он принял, Георгий Константинович упоминает в письме от 2 ноября члену военного совета Ленинградского фронта А. А. Жданову: «…Как тебе известно, сейчас действуем на западе — на подступах к Москве. Основное — это то, что Конев и Буденный проспали все свои вооруженные силы, принял от них одно воспоминание. От Буденного штаб и 90 человек, от Конева штаб и 2 зап. (запасных. — Авт.) полка. К настоящему времени сколотил приличную организацию и в основном остановил наступление пр-ка, а в дальнейшем мой метод тебе известен: буду истощать, а затем бить»
.
В эти тяжелые дни Жуков сумел сделать главное — он выиграл время, получил передышку для усиления обороны Москвы. Фактор времени приобретал особую роль с приближением зимы. Германское командование, рассчитывавшее завершить войну в быстротечной кампании, не готовило свои войска к боевым действиям в условиях снегов и морозов. Но ради объективности приведем здесь слова американского журналиста Генри Кэссиди, наблюдавшего за битвой под Москвой: «Генерал Зима не был генералом Красной Армии. Если бы он им был, его следовало бы расстрелять за измену, ибо он сражался против русских точно так же, как и против немцев».
Время тогда было нужно и для всей нашей страны, которая перестраивала промышленность на военный лад и начинала ковать победу в тылу. Время — это новые танки, самолеты, артиллерийские орудия и реактивные снаряды, без которых нельзя было рассчитывать на успех в дальнейших сражениях с грозным врагом.
В чем же заключаются причины того, что противник не смог осуществить свои планы? Их много, но, пожалуй, главными являются четыре.
Во-первых, германскому командованию пришлось для ликвидации двух огромных котлов задействовать почти 64 % всех дивизий группы армий «Центр» и затратить на это от одной до двух недель. В результате был потерян фактор времени.
Во-вторых, противник всерьез не воспринимал возможности и силы советских войск. Поэтому после окружения советских войск под Брянском и Вязьмой враг считал, что битва за Москву выиграна, а это дает возможность решать новые стратегические задачи. В результате левое крыло группы армий «Центр» было повернуто на север, а правое — на юго-восток. Это привело к ослаблению группировки, нацеленной непосредственно на Москву. По справедливому замечанию германского историка К. Рейнгардта, получилось так, что именно выведенных сил «не хватило в решающий момент под Москвой… когда новые русские оборонительные рубежи не были еще укреплены, а резервы русских большей частью находились еще на подходе»
.
В-третьих, осенняя распутица лишила врага превосходства над советскими войсками в подвижности. Однако она в не меньшей степени вредила и Красной Армии.
В-четвертых, назначение Жукова командующим Западным фронтом означало коренной поворот в вопросах организации и ведения военных действий. Оборона стала более жесткой, устойчивой, а в сочетании с контратаками и частными контрнаступлениями начала приобретать черты непреодолимости. Это, пожалуй, самое главное в обороне Москвы.
