— Как только 816,3 будет свободна, людей и технику я дам. Будем строить. Хорошее и нужное дело! Полк мне ваш понравился! К себе бы вас забрать! Пойдёшь ко мне? Дивизию дам! — заулыбался Николай Федорович.
Я тоже улыбнулся и покачал головой.
— Не я принимаю такие решения, товарищ генерал. Но полк никому не отдам. Я с августа 41-го в нём.
— Понимаю тебя, Пал Петрович. Ну, спасибо! Полечу!
— Так поели бы, товарищ генерал.
— Я уже. Сопровождения не надо. Свои проводят.
Дождались! Просто слов нет! Ивана подбили! На выходе из атаки он был атакован двумя «мессершмиттами», которые дали по нему очередь и ушли наверх. Ваня Елисеев был моим ведомым с августа 41-го. Опытнейший лётчик. Он дотянул до полосы, и сел на брюхо. Скользнул по полосе и повредил ещё два самолёта. Ранен. Пробито правое лёгкое. Хрипит, идут красные пузыри.
— Паша… чёрные «мессы»… не «фридрихи»… у одного… чёрт на метле… второго бык… — он потерял сознание.
— Люда, как же так?
— Там такая свалка, эти двое подошли и не атаковали, держались выше, потом всё смешалось, мы их потеряли.
Ваня, Ванечка! У-у-у, уроды!
Ночью ковырялся в своём «мордатике» и «кобре», у меня две машины. Снял зеркала с «кобры» Ивана, поставил на «И», сходил, взял расширительный бачок и поставил его в гаргрот. Подвел и отвёл топливо. На идиотские вопросы посылал всех. Толик крутился рядом, но его я посылать не стал. На его многочисленные вопросы, я ему сказал: «Толик! Я знаю, что я делаю!» Взял жилет, обрезал ворот, прикрутил два шланга и подключил к кислородной системе через два клапана. Одел на шею, нажал на впуск, шею сдавило, нажал на выпуск, воротник сдулся. Опасно, конечно, если сознание потеряю, но делать нечего. В 08.00, после завтрака, я, «на глазах у публики»: всего полка и командования двух полков 4 армии, выполнил обратный пилотаж с «ручным управлением противоперегрузочным костюмом». За исполнение этого пилотажа, на чемпионатах мира, я дважды становился чемпионом мира. Ну что, JG-52, охотнички хреновы, потягаемся?
— Паша, ты куда собрался? — спросила Люда.
— Ты почему здесь, а не на НП? Твоя задача дать мне 200 метров между машинами. Понятно?
— Я поняла, Павел.
— Толик! Подвесь птб и заправь машину полностью.
— Товарищ полковник…
— Ты не слышал команду?
— Есть!
— Вылетаю на разведку, один. Лейтенант Титова! Следить за моим хвостом. Они должны клюнуть на одиночную цель. Эскадрилье Макеева быть в готовности к взлёту. К запуску!
Сел, пристегнулся, проверил ошейник. Мотор чихнул, винт слился в прозрачный круг.
— Коса, я — четвертый! Как слышите, приём.
— Я — коса, вас слышу хорошо.
— Я — четвертый, добро на взлёт.
— Четверный, взлетайте.
Набрал 3.5, скорость держу 430, изображаю «Ишака», по силуэту похоже, «Ишак» чуть короче. Прошёл над Анапой, там немецкий НП, иду на Тамань. Энергично маневрирую, выполняя противозенитный манёвр. Пошёл на Тамань, прошёл станцию Кавказ. Зенитки бьют, но в небе никого. Довернул на Заветное, там у немцев аэродром подскока. На аэродроме пусто. Довернул на Феодосию. Прошёл примерно половину расстояния.
— Есть две цели, четвертый! Взлетели из Новониколаевки. Производят набор высоты.
— Понял, «коса»! Внимательнее! Рассчитай время отворота на дистанции 1000. Надо продержать их на этой дистанции до траверза Кизил-Таша или Тамани.
— Поняла!
Спустя 17 минут:
— Четвёртый! Вам курс 180 с прежней скоростью.
— Выполняю!
— Четвертый, через 4 минуты — курс 135, скорость 480.
— Вас понял!
Мы начали затягивать охотников на нашу территорию.
— «Коса», курс 135. Скорость 480.
— Они догоняют, выше 1000.
— Пока не вижу.
— Четвёртый, через две минуты курс 92, скорость 520.
— «Коса», вас понял! Следи за дистанцией! — сбросил птб.
— «Коса», курс 92. Скорость 520.
— Паша, они приближаются!
— Обнаружил, наблюдаю. Дистанция, вопрос?
— Примерно семьсот.
— «Коса»! Это черные «мессы»! Дистанция!
— Четыреста, выше тысяча.
— Наблюдаю.
Чуть прибавил скорость. Рановато для атаки. «Мессеры» начали снижаться.
— Четвертый, они пошли вниз!
— Понял! Следи за дистанцией!
Мессеры разогнались, а я потихоньку прибавляю обороты.
— «Коса», других нет? Вопрос!
— Четвёртый, чисто!
Ещё прибавил оборотов и полез наверх, сбивая глиссаду. Мессы выравниваются.
— Четвертый! Превышение ноль, скорость целей 670!
— Понял, сближаемся!
— Точки слились!
Начинаю отсчёт, ещё, ещё, ещё, переворот! Слежу за «мессерами»: тоже перевернулись и выбросили дымки из моторов: винты облегчили! Пошли вниз, пытаясь срезать круг! Даю ручку от себя и нажимаю на кислородный клапан. Шею сдавил надувной воротник, и я пошёл вверх, а они пошли вниз! Ну что, козлы вонючие! Теперь потягаемся! Я выше и сзади, охотнички! В 1943 такие маневры невозможны! Но, не для меня! С переворотом на форсаже сажусь на хвост «мессам». В прицеле «Черт на метле». Очередь! Корми рыб, самка собаки! Чуть сбрасываю скорость и повисаю в 60 метрах от ведущего. Он влево! Молодец! Вот тебе впритирку! Он вправо, теперь впритирку справа, и вниз не ходить.
— Коса! Их канал связи! Срочно!
— 17-тый!
— Уйду со связи! Эй, Ochse, Kursrichtung 85, Geschwindigkeit 500, und hЖr zu, Kalb, ohne Witze, sonst wirst Rind und ich mache aus dich einen Steik. (Эй, Бычок, курс 85, скорость 500, и не дергайся, телёнок, иначе говядиной станешь, а я начну из тебя отбивную делать.)
Он, молча, попытался уйти на вертикаль, я не отставал, но прижимал его сверху короткими очередями. Потом мне надоело, и я воткнул ему три снаряда в левую законцовку.
— Эй, Кальб! Курс 85, высота 3000, скорость 500. Последний раз повторяю!
— Кальб понял! Выполняю! — «мессер», практически потерявший ход выровнялся, лег на курс 85 градусов, я пристроился за ним.
Он пытался поболтать и отвлечь меня, чтобы вывернуться. Но я его оборвал тремя снарядами над фонарём. Я переключился на свой канал, и попросил настроиться на 17 канал и переводчика.
— Веду бычка на верёвочке, сажать буду дома. Васильева срочно в штаб, у меня немецкого не хватает! Его позывной Кальб: Телёнок. Сажайте! Я сзади его придержу.
