Когда они повиновались, Гестия выступила вперёд. Все трое побледнели и открыли рот, пытаясь протестовать, но ни звука не слетало с их губ.
— Дракон, вампир, вы дрались за Амазонку, так что скоро будете окружены ими. Мы приговариваем вас обоих быть их рабами.
Зейн отпрыгнул назад, заревев с яростью и ужасом.
— Нет, — закричал он, наконец, обретя дар речи. — Нет!
— Я умоляю тебя не делать этого, — произнёс, задыхаясь, Брэнд. — Я никогда не хотел амазонку. Она мне, как сестра.
Все их мольбы остались без внимания. Боги одновременным, жутким движением взмахнули руками, и оба воина исчезли. Лишь следы их ног на песке свидетельствовали, что они вообще здесь были. Лайел, потянувшийся, было, к своему солдату, схватил один воздух. Делайла рядом с ним даже не шелохнулась. Вампир опустил руку и погладил ногу амазонки, пытаясь успокоить её, хотя, казалось, что она не испытывала страха.
— О, Великие, пожалуйста, — дрожащим голосом выдохнула Нола и попятилась. — Я умоляю вас, не надо…
— Молчать! — закричала Артемида.
И наступила тишина, даже насекомые прекратили свои трели.
— Так-то лучше, — расслабленно произнесла Гестия, и черты её лица смягчились. — Мне не нравится, когда женщин делают рабынями. Одновременно, меня не прельщает и мысль о том, чтобы лишить тебя жизни, ведь у тебя так и не было шанса по-настоящему пожить. Стало быть, тебя не отдадут ни вампирам, ни драконам.
Мало-помалу Нола тоже расслабилась. Но, ненадолго…
— Ты раз за разом проваливала такую простую задачу — убить тех, кого тебе указали, — продолжила Гестия ледяным тоном, — поэтому ты приговариваешься быть рядом с ними, невидимой и неслышимой, наблюдая, как они живут полной жизнью, тогда как ты обратишься в бесплотную тень.
Богиня сделала паузу и добавила:
— Пусть это послужит тебе уроком. Когда богиня просит тебя об услуге, обещая невообразимое вознаграждение взамен, следует доводить дело до конца. Если бы ты об этом позаботилась, для тебя исход дела сегодня был бы совсем другим.
Все краски сбежали с лица Нолы. Шок и ужас отразились в её глазах, а тело сотрясала такая дрожь, будто в неё били волны океана, шумевшего неподалеку.
— Нет. Умоляю, нет. Я не стравливала их друг с другом. Не стравливала. И я пыталась убить царя. Пыталась, но он…
И Нола, не успев договорить, исчезла.
— Верни её. Немедленно, — Делайла поднялась и неспешным шагом, так не соответствовавшим её словам, пошла вперёд. Она, как будто, делала то, что ей казалось необходимым сделать, но не могла заставить себя по-настоящему переживать.
Лайел вцепился в лодыжки амазонки и дёрнул. Делайла свалилась на песок и сразу же поднялась, отплевываясь. Несмотря на всё ещё не отпустившую боль, вампир вскочил на ноги и преградил ей путь. Все остальные были бледны и безмолвны. Он хотел сказать Делайле, что позже ещё будет время, чтобы спасти их друзей, но не мог заставить себя открыть рот, опасаясь навлечь ещё большее недовольство богов.
Гестия отряхнула руки, довольная проделанной работой.
— Ты, — Арес ткнул пальцем в нимфу. — Ты выглядишь слабой.
Сглотнув, дрожащая девушка сделала неуверенный шаг назад.
— Я?
Лайелу она казалась вполне сильной, пышущей здоровьем. Он нахмурился.
— Тебя мы тоже исключаем. Здесь не место слабым. Впрочем, я решил проявить терпимость и помочь тебе восстановить силу в полном объеме. Поэтому ты отправишься в мои небесные покои и будешь там меня ждать. В скором времени я к тебе присоединюсь.
Страх, обуявший девушку, сменился радостным согласием, когда она поняла, что от неё требовалось, и нимфа исчезла, воодушевлённо охнув. Теперь до Лайела тоже дошло. Бог войны решил оставить нимфу для себя.
Посейдон нахмурился.
— Это не честно. Я хотел её.
Арес лишь неопределённо пожал плечами.
— Удача благоволит храбрым. А тот, кто колеблется, не достоин подобной красоты. Не переживай, Посейдон. Кому, как не тебе, знать, что в море достаточно и другой рыбы?
Бог морей в ответ сверкнул глазами, однако, не стал возражать.
— Наконец-то, остались четверо самых сильных соперников, — произнёс Аполлон, потирая руки. — Делайла, упрямая амазонка. Бродерик, преданный нимф. Лайел, свирепый царь вампиров. Тагарт, решительный дракон. Ну, и кто же из вас выживет? А кто из вас падёт?
— Скоро вам придётся пройти последнее испытание, и лишь один выйдет из него победителем, — добавила Гестия, широко разведя руками. — Вы спросите, и на что же может рассчитывать этот победитель? Ответ прост и, если угодно, может изменить всю вашу жизнь. Это божественный дар. Вы сможете попросить у нас всё, что угодно, и мы исполним ваше желание. Всё, что пожелаете, будет вашим.
— А что станет с остальными? — спросил Лайел, внутренне приготовившись понести кару за вмешательство. — Что будет с проигравшими?
Посейдон лишь бросил на него резкий взгляд.
— На это тоже ответ прост. Проигравшие умрут!
Умрут. Страшное слово стучало молотом в висках, заставляя при мысли об этой зловещей угрозе позабыть про всё ещё не отпустившую тело боль. Боги. Лайел собирался выйти победителем из этого состязания. И потребовать жизнь Делайлы в качестве награды. Когда-то он воспользовался бы этой возможностью, чтобы уничтожить драконов. Но не сейчас. Теперь Делайла была важнее.
— Однако пока рано говорить о награде. Сначала вы должны пройти испытание. Теперь слушайте внимательно, каждое слово, потому что не всегда то, что вы видите, является тем, чем кажется. Каждый из вас должен будет подняться на вершину горы, что прямо за вами, — сообщила Артемида. — Там вы обнаружите то, что самых смелых из мужей способно обратить в бегство. Вам следует встретиться с этим лицом к лицу и победить.
До сих пор на острове не было никакой горы, но Лайел мог поклясться, что если сейчас обернётся, она окажется прямо у него за спиной.
Посейдон ухмыльнулся, услышав о такой развязке своего развлечения.
— Но не бойтесь, храбрые атланты, — сказал он. — Я возвращаю вам всё оружие, которое вы сделали. И разве это не более достойная возможность воспользоваться им? Тем не менее,… возможно, у вас и без этого оружия уже есть всё необходимое, чтобы победить?
Лайел неожиданно согнулся под тяжестью мечей, кинжалов и копий. А затем боги друг за другом растворились в воздухе.
— И пусть победит сильнейший, — прошелестел ветер им вслед.
Боль, сковывавшая вампира, немедленно прошла. Задыхаясь и обливаясь потом, он распрямил плечи, бросив взгляд на Делайлу. Амазонка смотрела прямо на него с ничего не выражающим лицом, на котором невозможно было ничего прочесть. Несколько секунд, показавшихся Лайелу вечностью, они так и смотрели друг на друга, не произнося ни слова.
