Зейн мрачно уставился на юную воительницу. Брэнд также оглянулся на неё и задумчиво склонил голову. Нола поймала его взгляд и вспыхнула. Прямо как девственница, хотя Делайла точно знала, что ей однажды отдали пленника в награду за непревзойдённое мужество, продемонстрированное амазонкой в бою. Возможно, конечно, что она отпустила мужчину, не прикоснувшись к нему, и провела ночь в одиночестве. Возможно и то, что она, как и Делайла, хотела чего-то большего от своего любовника, чем простое подчинение.
Делайла подумала, что если не прекратит бегать взглядом между ними, то точно свалится. Она аккуратно переступила с ноги на ногу на бревне, когда неподалёку раздался всплеск воды. Делайла напряглась и начала высматривать, кого же из стоявших в ряду не доставало.
Упавшим оказался демон из её команды. Он появился над поверхностью воды, нещадно бранясь. Два кентавра, обернувшихся посмотреть, как он плыл к берегу, упали следующими, не удержав свои копыта на неверных и скользких опорах. Делайла затрясла головой, от чего перед глазами еще больше поплыло, и со вздохом остановилась.
— Амазонка, — неожиданно позвал Брэнд.
Делайла повернулась, но оборотень смотрел не в её сторону. Он по-прежнему не сводил глаз с прелестной Нолы.
— Прекрати пялиться то на сестру, то на вампира. Ты свалишься, — сказал дракон девушке.
Нола погрозила ему кулаком, однако, перевела взгляд и уставилась прямо перед собой.
— Только посмотрите на это. Амазонка, которая беспрекословно подчиняется приказам мужчины. Это что-то новенькое, — съязвил Лайел.
Пульс Делайлы подскочил при звуке его хриплого голоса, и она обернулась к нему. Боги, он был таким красивым, таким потрясающим, полным огня. Хищник, способный быть нежным, способный защищать, а не убивать.
— Скажи, все вампиры такие же злобные и рычащие животные? — всё же упрекнула она.
— Только я. Благодарю тебя, — ответил Лайел, склонив голову.
— Это был не комплимент.
— Ты уверена?
— И кто теперь задаёт вопросы? — поинтересовалась Делайла самодовольным тоном. Быстро оглядев участников, она убедилась, что второй вампир всё ещё пожирает взглядом её подругу. — Твой воин смотрит на мою сестру глазами, в которых читаются тёмные намерения. Складывается ощущение, будто он хочет ею закусить.
Лайел не спеша, внимательно всматривался в лицо Делайлы.
— Это тебя раздражает. Понятно. Ревнуешь?
В этом вопросе прозвучало столько злости, что Делайла на мгновенье была ошеломлена. А потом, да помогут ей боги, амазонка широко улыбнулась.
— А ты?
Он не ответил. Даже отвернулся в сторону, как будто желая прекратить этот разговор. Но нет, он его не прекратил.
— Я не ревную, — ответил вампир тихим, спокойным тоном. — Но думаю, что убил бы собственного брата, будь он у меня, если бы ты решила сделать его своим любовником.
Раздался всплеск воды и грязные ругательства. Второй демон упал.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Лайел до того, как она смогла ответить на его раздражённое — и такое дивное — заявление.
«Уставшей, слабой, дрожащей. Неуверенной», — подумала она.
— Прекрасно, — ответила девушка вслух.
Лайел медленно, томно, скользнул по ней обжигающим взглядом, задержав его во всех местах, где она хотела бы, чтобы он коснулся её своим ртом. Лайел же, словно вспомнив, какова она на вкус, облизал губы. Впервые — или уже во второй раз? Или в третий? — всё вокруг амазонки померкло, и всё на свете перестало иметь значение, кроме этого мужчины. Воительница забыла о своей слабости, забыла о продолжающейся игре и обо всех возможных последствиях. В это мгновенье для неё существовал только Лайел.
— Ты так и не рассказал мне, какую худшую вещь сделал в жизни, — выдавила она.
Мускул дёрнулся под глазом вампира.
— Зачем тебе нужна такая информация? Какой возможной цели это может послужить? — спросил он с откровенным недоумением в голосе.
— Просто хочу узнать тебя лучше. Вот и всё.
Тёплый порыв напоённого морскими ароматами ветра пронёсся над ними и разметал волосы мужчины вокруг его лица. При виде этой картины рот Делайлы увлажнился. Лайел был без рубашки и в изорванных штанах, поэтому каждый упругий изгиб его рельефных мышц, перевитых сухожилиями, был открыт глазу. Девушка не могла не восхищаться вампиром. «И этот могучий мужчина был в моих объятьях», — мечтательно думала она.
У Лайела вообще не было шрамов на теле. Делайла всегда думала, что не могла бы возжелать мужчину без шрамов — ведь они доказывали, что он никогда не уклонялся от битв. Они служили залогом того, что он стал бы сражаться и за неё. Ворик был покрыт шрамами с ног до головы. Но амазонка хотела Лайела намного больше, чем когда-либо хотела дракона — и Ворик, в конце концов, не сражался за неё вообще. Кожа вампира была подобна обтянутой бархатом стали, гладкая и здоровая. И она была истинным искушением для Делайлы.
— Ты когда-нибудь убивал женщину? — спросила она, склонив голову.
— О, да, — он даже не колебался с ответом. — Марину, бывшую королеву демонов. Я держал её в руках и убивал так же, как чуть было не убил тебя. Я выпил её жизнь до последней капли. И никогда об этом не сожалел.
— Полагаю, она как-то тебя обидела, — предположила Делайла.
«Были ли они любовниками?» — подумала амазонка, сжав кулаки. Это, казалось бы, небольшое движение всё равно нарушило её равновесие, и она опять закачалась.
Лайел тут же выбросил ногу вперёд, и не дал девушке опрокинуться. Он проделал это в мгновение ока — движение вперёд, и молниеносно назад — так, что никто ничего не заметил, однако, это спасло амазонку.
Сердце Делайлы зашлось гулким, отрывистым стуком от испытанного чувства благодарности и смущения.
— Спасибо, — пробормотала она.
— Я тебя предупреждал. Будь внимательна. В следующий раз я, возможно, позволю тебе упасть.
— Мой бравый герой.
Делайла вдруг почувствовала на себе жгучий взгляд и обернулась. Брэнд и Нола смотрели перед собой. Вампир Зейн всё так же не сводил глаз с Нолы, но Тагарт… Проклятье! Он пристально смотрел прямо на неё.
— Тебе лучше прекратить помогать мне, — проворчала она Лайелу. — Спасая меня, ты добьёшься лишь того, что тебя убьют.
— По крайней мере, ты не отрицаешь, что нуждаешься в помощи. И до того, как ты начнёшь мне говорить, что держи я свои клыки при себе, тебе не пригодилась бы моя помощь, я говорю, что знаю это сам. Ты сильная и умелая, когда твои вены полны.
Лайел соизволил признать её воинские способности? Это едва не повергло Делайлу в шок. Одна из причин, по которой амазонки были вынуждены так часто утверждать свою силу, заключалась в том, что мужчины, с которыми они сражались, слишком часто лгали, объявляя себя победителями в битвах с воительницами, тогда как на самом деле всё было совсем наоборот. Просто они были не в силах смириться с унижением от того, что поражение им нанесли обычные женщины.
