— Пей, — велел вампир.
Она впилась в него глазами. Должно быть, сама мысль о поглощении чужой крови была ей омерзительна, казалась варварской и вызывающей отвращение. Лишь вампиры были вынуждены поступать так, чтобы выжить, а демоны делали это, потому что им нравился вкус крови. Большинство остальных рас брезговали подобным.
— Не беспокойся, ты не станешь вампиром. Такое случается только с людьми, — по крайней мере, на сколько ему было известно. Тем не менее, ради спасения Делайлы стоило рискнуть. — Если мне придётся, я протолкну её тебе в горло. Глотай!
И она проглотила.
— Зачем ты вмешалась? — спросил Лайел, чтобы как-то отвлечь девушку от процесса. Возможно, намного в большей мере он сам жаждал узнать ответ на поставленный вопрос, но вслух никогда бы не признался в этом. — Зачем ты спасла его?
В подобной ситуации лишь один ответ имел смысл, и теперь он нравился ему ещё меньше, чем прежде. Обычный союз не мог побудить женщину добровольно пожертвовать жизнью ради мужчины. Однако, ради любовника, она могла пойти на подобное…
Лайел никак не мог отделаться от этих подозрений. Ему постоянно представлялась Делайла в объятьях Тагарта, обнажённая, извивающаяся, выдыхающая имя ублюдка, в то время как он берёт её тело так же, как хотел сам Лайел.
«Сьюзан…»
«Нет. Не думай о ней. Не сейчас».
Позже он сможет сожалеть. Сможет кричать, ругать себя и проклинать. И ненавидеть себя ещё больше. Позже…
Делайла снова попыталась отвернуться, но он сжал ей челюсти ещё крепче.
— Ты будешь пить, пока краски не вернутся на твоё лицо.
Лиловые глаза гневно вспыхнули.
Она, по-прежнему, была слишком бледна. Синяки красовались под глазами, и напряжённые линии залегли вокруг рта.
— Ты помогла мне. Теперь я помогаю тебе, — убеждал вампир амазонку.
Рана на запястье постоянно порывалась закрыться, так что ему пришлось несколько раз надрезать её снова. Делайла в конце концов прекратила попытки отвернуться или стиснуть зубы.
Спустя некоторое время он решил, что она выпила достаточно.
Напряжение покинуло её черты, щёки порозовели, и кожа прямо на глазах засияла жизнью. Лайел не мог избавиться от чувства глубочайшего облегчения. Дрожащими руками он осторожно развязал рубашку на её шее.
Отметины от зубов всё ещё красовались на ней, по—прежнему, глубокие, неправильные, но они больше не истекали кровью. Вампир вскочил на ноги, не удивляясь что они также дрожат, и пошёл к воде. Наклонившись и оторвав несколько полос ткани от своих штанов, Лайел намочил ткань в ручье и вернулся к Делайле.
— Со мной и хуже бывало, — сказала амазонка охрипшим, резким голосом.
Поразительно, но она уже могла говорить. Однако, её слова потрясли Лайела до глубины души. Он сильно поранил её, а она ещё пыталась его утешать. Почему?
— Я не хотел…
— Я знаю.
— Если почувствуешь себя плохо, — сказал он тоже хрипло, — дай мне знать. Я, по правде говоря, никогда не слышал, чтобы такое случалось с существами Атлантиды, но с людьми часто бывает, что кровь вампира поражает их тело как разрушительная болезнь, невероятно ослабляя их.
— Люди могут превратиться в вампиров? — спросила она.
— Некоторые могут. Большинство просто умирает.
Делайла сердито выдохнула, что, по всей видимости, демонстрировало, как ей не по душе такое положение вещей.
— Всё равно. Ты не должен был заставлять меня пить. Я Амазонка, я не вампир!
— Ты жива. И это единственное, что имеет значение.
— Да, и когда я вернусь в Атлантиду, я буду ещё больше отдалена от своих сестёр. Ведь они станут презирать меня, если мне придётся пить кровь, чтобы выжить.
Лайел удивился. Делайла не была близка со своими сёстрами? Почему?
— Разве амазонки никогда не брали в рабы вампиров? К слову, к какой расе относился твой отец? — поинтересовался он.
Девушка отвела взгляд, и смотрела куда угодно, лишь бы не в его сторону.
— Нет, мы никогда не брали в плен вампиров. А что касается второго вопроса, я не буду отвечать.
— Ну, пожалуйста, — неожиданно попросил он.
Делайла потрясённо моргнула.
— По-моему, это первый раз, когда ты о чём-то вежливо просишь.
— Пожалуйста, — повторил вампир. — Кем бы он ни был, именно от него в наследство тебе достались волосы такого необычного цвета, правда?
— Нет. Некоторые амазонки рождаются с необычным цветом волос.
В таком случае он вообще ничего не понимал.
— Делайла… расскажи мне, — попросил Лайел снова, не в силах преодолеть своё странное любопытство.
— Ты будешь смеяться, — смутилась она.
— Не буду. Клянусь.
— Он кентавр, — призналась Делайла, залившись пунцовым румянцем. — И если только посмеешь обозвать меня Кобылой, я тебя прирежу.
«Её кто-то так называл?» — поразился Лайел, и ему нестерпимо захотелось наказать всех, кто посмел это сделать.
— Ты слишком миленькая, чтобы обзывать тебя кобылой.
Она покраснела ещё сильнее.
— Я… Спасибо тебе. Он не был ни королём, ни воином. У него не было знатного происхождения, но зато — неотразимая улыбка. Это всё, что я о нём знаю.
По её тону угадывалось, что девушка не в восторге от подобных фактов биографии родителя. Вероятно, из-за недостатков своего отца амазонке постоянно приходилось утверждать свою силу, и доказывать превосходство. Желание наказать её сестёр ещё больше усилилось. Что было не приемлемо для него. Пришло время сменить тему.
— Так зачем ты это сделала? — снова спросил он, поднося мокрую ткань к её шее. Лайел аккуратно отжал воду на рану, пытаясь промыть её, не прикасаясь руками, чтобы не причинять девушке дополнительную боль.
Делайла не стала уточнять, о чём речь. Было ясно и так.
— Это не имеет значения, — ответила она и отвернулась.
— Имеет.
— Почему?
— Ты спасала его!
— Я спасала тебя, — возразила Делайла, сдвинув брови.
— Нет. — «Что она хочет этим сказать?» — Ты спасла Тагарта.
Амазонка всплеснула руками.
— Даже если и так? Он из моей команды.
— И это делает его жизнь ценнее твоей собственной? — огрызнулся Лайел.
— Команда должна…
— Прекрасно, будь с ним заодно, чтобы уничтожить меня, если ты должна. Но скажи мне одну вещь. Он твой любовник?
Делайла задумчиво рассматривала Лайела, немного колеблясь с ответом.
