Контакт пропал, в сознании мелькнул образ оказавшегося на пути дерева, но стремительно охватывающее тело окоченение выбило из головы все ощущения, кроме боли и режущего холода. Спокойно! Оля приказала себе взять себя в руки. Это уже было, и она с этим уже справлялась. И сейчас тоже справится! Острая боль в подошве и на коже лба сменилась тупой болью обмораживающихся тканей, тело словно окунули в кислоту, и Оля невольно захрипела от боли. Вместо мощного усилия Разума ее мозг выдавал лишь панические сигналы о быстро надвигающейся потере чувствительности, следом за которой нервная система отключится, тело выйдет из-под контроля и превратится в кусок замороженного мяса, внутри которого медленно умрет то, что делает Олю Олей. В сознании тусклой вспышкой возникли слова Игоря: «У тебя мощный всплеск обмена веществ. Ты стремительно тратишь АТФ в крови». Оля, сипя от боли, пыталась подняться, но конечности уже не чувствовали, что делают, скованное болью сознание не видело ничего, отсутствие зрения не позволяло даже понять, что делает собственное тело.
Случается, что из-за извечной женской самонадеянности мужчины считают женщин дуррами, – отчетливо вспыхнула мысль. – Иногда они бывают правы!
Олины веки распахнулись, и она увидела себя лежащей на боку и вяло хватающейся за воздух потерявшими чувствительность руками. Взгляд уперся в намотанное на предплечье иллюзорное платье, и Оля негнущимися пальцами принялась разматывать белоснежную ткань. Тело уже не резало острой болью, все одеревенело и болело заунывно-мучительно, мозг не чувствовал конечностей, и Оля взглядом убеждалась, что пальцы еще следуют приказам Разума. В голове билась единственная мысль: нужно одеться. Быстро. Иначе смерть. Снять с предплечья платье получилось не сразу, и отказывающиеся шевелиться пальцы долго не могли развернуть броню для надевания. Дважды Оля промахивалась руками мимо рукавов, попадая в вырез для головы, и лишь благодаря мутнеющему от тупой боли зрению ей удалось надеть на себя платье, глазами следя за тем, чтобы пальцы хватали там, где надо хватать, и руки тянули туда, куда надо тянуть. В тот миг, когда иллюзорная ткань облипла синее от окоченения тело, от потери сознания Разум отделяло не более двух-трех секунд. Оля бросила жалкие остатки его сил на активацию боевого режима максимальной степени и провалилась в раздирающее, словно шлифующий все тело наждак, полубессознательное забытье. Вгрызающаяся в нервные окончания боль почему-то сопровождалась вертящейся в сознании отстраненной и безэмоциональной мыслью: «ДУРА» – слово из языка Древней Крови. «ДУ» – изгиб. «РА» – энергия. «ДУРА» – кривой поток энергии. Это однозначно про нее.
Приближающийся неровно вибрирующий грубый гул заставил Олю открыть глаза, и она потерла болезненно ноющие виски. Затянутые в перчатки пальцы коснулись ткани капюшона, и Оля поняла, что закутана в иллюзорное платье с головы до ног, даже лишенные обуви ступни скрыты сильно удлинившимся подолом. Белоснежная ткань сливалась с окружающим снегом, и чтобы разглядеть, где заканчивается платье, пришлось изрядно поморгать, восстанавливая резкость зрения. Согревшееся тело чувствовало себя вполне нормально, но из-за сильного упадка сил шевелиться не хотелось. Оля нехотя поднялась и тут же выдохнула от боли, неосторожно наступив на пораненную ступню. Она закрыла глаза и прислушалась к сознанию. Подошву проткнуло острой веткой. В ранку попала грязь. Броня избавилась от грязи, промыв ранку кровотечением, но без обуви грязь будет попадать туда снова. Но вокруг везде снег, так что особых бед не возникнет, нужно лишь добраться до базы поскорее, потому что подручных средств у Оли нет, а подорожники зимой не растут. Она приноровилась ставить стопу на пятку и похромала в сторону базы, кривясь на непрекращающийся в ушах вибрирующий гул.
Из-за сильной слабости ноги едва шевелились, картинка перед глазами плыла, и застилающая зрение муть сбивала с толка. Сознание указывает, куда ставить ногу, чтобы не напороться на что-нибудь еще, но глаза не понимают, правильно ли опускается стопа. Оля оступилась и не сразу поняла, что споткнулась о собственное платье, подол которого все еще превышает ее рост на сорок сантиметров. Чтобы не упасть, пришлось взмахнуть руками, удерживая равновесие, и ладонь задела за что-то твердое, укрепленное на бедре. Это же фляга с водой, подарок Торвальда! Сделать наглухо запечатанный карман открытым удалось не сразу, и Оля потянула наружу небольшой берестяной сосуд. Прохладная вода температурой плюс пять на фоне щиплющего щеки мороза в минус тридцать два казалась теплой, и заключенный в ней мощный заряд энергии мгновенно вернул резкость глазам и четкость мышления сознанию. Оля мгновение разглядывала, как рассыпается в сухую древесную труху ставшая ненужной фляга, после чего укоротила платье до уровня снежного покрова и прислушалась к ощущениям.
Она пролежала в полузабытьи шестнадцать минут. За это время броня согрела тело и полностью восстановила тепловой баланс организма. Но сверхизбыточная потеря энергии сильно ослабила как весь организм в целом, так и силу Разума в частности, и теперь Оля ясно видела, что ее подготовка попросту слишком мала для таких экспериментов. Мощь собственного энергоконтура еще набирать и набирать… Не стоило снимать платье, в броне эта тренировка была бы для нее в самый раз, ибо длинная лестница преодолевается по ступенькам. Но об этом позже, невнятный рокочущий гул сложился в стрекот винтов, и сознание сообщило о приближении вертолета. Спасатели ищут кого-то… Внезапная информационная вспышка заставила Олю остановиться, и она увидела череду образов.
Ведомственный вертолет летит над заснеженной тайгой. Внутри несколько весьма довольных мелких Избранных с оружием, перед ними лебезит кучка прихлебателей. Вертолет идет над заповедными лесами, к местам зимней прикормки диких копытных. Шестерки с услужливыми улыбками указывают своим высокопоставленным гостям на разбегающихся внизу животных и дают советы. Шестерки довольны, за организацию данного вояжа они не только получили деньги, но и жирный плюсик в репутацию у высокого начальства. Пилоты прибавляют скорости, и вертолет устремляется в погоню. Избранные палят, не жалея патронов, внизу одним за другим падают убитые звери, и белый снег окрашивается вереницами кровавых капель, отмечая следы подранков. Избранные довольны, Избранные в азарте, Избранные хотят еще, и вертолет послушно преследует несчастных животных, отчаянно пытающихся спасти свои жизни. Винтокрылая машина настигает пару мчащихся напролом лосей, и частое хлопанье выстрелов сливается с рокотом винтов. Мчащаяся за самцом самка спотыкается на бегу и падает в снег, густо орошая белую целину дымящейся кровью, толчками выплескивающейся из пробитой артерии. Самец громко кричит, разворачивается и бежит к ней через щелкающий вонзающимися в древесные стволы пулями лес. Он беспомощно тычет ее носом в морду, призывно крича и пытаясь поставить на ноги. Глаза самки стекленеют, в тело самца одна за другой вонзаются пули, и капли его крови падают на снег, смешиваясь с ее. Самец бросается бежать сквозь самую чащу, не разбирая дороги от боли и ужаса, но вертолет еще долго преследует его, потому что Избранные загорелись охотничьим азартом и соревнуются, кто первым заберет подранка.
Следующий образ отделен от предыдущего получасом времени. Вертолет возвращается обратно, Избранные недовольны. Подранок ушел, скрылся в чаще, и они, ругая пилота за слабую компетентность, стреляют по попадающимся внизу редким животным. Прозрачную фигуру Максима, замершую среди заснеженных деревьев посреди залитой кровью поляны, никто не видит. Боец размахивается, совершает бросок, и от его руки отделяется крохотный шарик, с грохотом преодолевая звуковой барьер. Шарик беззвучно пробивает вертолетную обшивку, насквозь пронзая ротор, и рассыпается в пыль. Пилот вертолета что-то испуганно говорит своему напарнику, чувствуя, как машина сама по себе резко набирает высоту. Несколько секунд они борются с управлением, потом двигатели внезапно глохнут, и вертолет камнем падает вниз под панически истеричное верещание Избранных. Удар, взрыв, и в охваченную ужасом тайгу возвращается гулкая тишина. Спустя минуту к месту падения приближается одинокая прозрачная фигура рослого мускулистого мужчины. Один из пилотов еще жив, и призрак останавливается возле изломанной фигуры в пилотском обмундировании.
