С 1849 года Лазарева начал буквально заживо съедать рак желудка. К концу 1850 года стало ясно, что жить адмиралу остались считаные недели. В начале 1851 года по настоянию императора Николая I, пытавшегося хоть что-то предпринять для адмирала, он был отправлен на лечение в Вену.
Сам Лазарев прекрасно понимал, что дни его уже сочтены. Но присутствия духа, однако, не терял, позволяя себе даже шутить над собственной скорой кончиной. Так, когда перед отъездом на лечение ему выдали пенсию на год вперед, Лазарев брать ее отказался.
– Отсчитайте на несколько месяцев, более мне уже не понадобится, так зачем же разорять государство!
После жесточайших шестимесячных страданий, которые Лазарев переносил с завидным мужеством, не выказывая их даже близким, адмирал скончался в столице Австрии 11 апреля 1851 года.
И вот в рядах отечественной рати
Опять не стало смелого бойца.
И вновь вздохнули в горестной утрате
Все честные, все русские сердца…
Прах адмирала, привезенный в Россию 7 мая 1851 года, был предан земле в склепе севастопольского Владимирского собора.
После похорон соратники и друзья Лазарева, собравшись в Морской библиотеке, решили провести подписку на сооружение памятника уважаемому командиру. Организовать подписку поручили контр-адмиралу Корнилову. Он обратился ко всем офицерам Черноморского флота со словами: «С благоговением пишу порученное мне воззвание. Потомство оценит благотворную мысль увековечить память знаменитого адмирала…»
А уже 9 сентября 1867 года в Севастополе перед зданием Лазаревских казарм был торжественно установлен памятник адмиралу, к сожалению, до наших дней не сохранившийся. Представление о нем дают теперь лишь изображения на гравюрах, старинных открытках. Лазарев стоял без фуражки, со зрительной трубой под левой рукой, устремив взор вдаль, у ног вделан в гранит бронзовый щит фамильного герба. Немного ниже высечена и лаконичная надпись: «Адмиралу генерал-адъютанту Михаилу Петровичу Лазареву. Лета 1867».
В тот же день и час, когда открывали памятник прославленному адмиралу в Севастополе, в Петербурге с эллинга судостроительного завода был спущен в Неву броненосный фрегат «Адмирал Лазарев».
…В день столетия со дня кончины Лазарева, в 1951 году, расположенная напротив Крестовского острова Колтовская набережная в Ленинграде была переименована в набережную адмирала Лазарева, а мост, связывающий остров с городом, – в мост его имени. На кавказском побережье в населенном пункте Лазаревская ему воздвигнут памятник. Ныне он разрушен кавказскими сепаратистами.
В Севастополе именем Лазарева были названы адмиралтейство, казармы на Корабельной стороне, площадь и улица.
На карте мира имя русского адмирала носят острова в Тихом океане, научная станция, берег, горы, залив, море в Антарктиде, мыс в Охотском море и у Алеутских островов, остров в Аральском море, пик и риф в Тихом океане, шельфовый ледник в Антарктиде. А на том же Тихом океане несет службу тяжелый атомный ракетный крейсер «Адмирал Лазарев».
* * *
Навечно остались вписаны в историю Отечества имена знаменитых наваринцев – Нахимова, Корнилова и Истомина.
Назначению на Черное море, где им предстояло вписать свои имена в скрижали славы, все трое всецело были обязаны своему учителю и наставнику Лазареву. Новый командующий флотом собирал под свою длань самых верных учеников.
Павел Степанович Нахимов к этому времени был уже капитаном 2-го ранга и командиром новейшего фрегата «Паллада». Владимир Алексеевич Корнилов имел к тому времени чин капитан-лейтенанта, два ордена, репутацию блестящего боевого офицера и эрудита. Лейтенант Владимир Иванович Истомин, приобретя опыт крейсерских операций, также имел самые лестные отзывы.
Так в 1834 году на Черном море собрались воедино все те, кому двадцать лет спустя придется обессмертить здесь свои имена, пасть, но не отступить перед врагом.
Прибыв в Николаев, Нахимов получает многообещающее назначение командиром на строящийся линейный корабль «Силистрия». И сразу же, как всегда, энергично принимается за работу. Одному из своих друзей он пишет в это время: «В Кронштадте я плакал от безделья, боюсь, чтоб не заплакать здесь от дела». Командуя «Силистрией», Нахимов участвует в высадках десанта против кавказских горцев при Туапсе и Псезуапе. В ходе этих операций на «Силистрии» неизменно держал свой флаг адмирал Лазарев. Там же был и начальник штаба эскадры, только что произведенный в капитаны 2-го ранга Корнилов. Рядом с флагманским кораблем неотлучно следовала и посыльная шхуна «Ласточка» под началом капитан-лейтенанта Истомина… Снова учитель настойчиво передавал знания и опыт своим ученикам, словно предчувствуя, какие страшные испытания выпадут на их долю…
И опять, как несколько лет назад на Балтике, поведение Нахимова рождает целые легенды. Во время одного из выходов в море на «Силистрию» наваливается неудачно сманеврировавший корабль «Адрианополь». Тут же командир «Силистрии» бросается в самое опасное место, туда, где разлетается в щепу борт и рвутся снасти. Когда же недоумевающие офицеры корабля спрашивают своего командира, зачем он подвергал свою жизнь опасности, то Нахимов невозмутимо отвечает: «В мирное время такие случаи редки, и командир должен ими пользоваться. Команда должна видеть присутствие духа в своем командире, ведь, может быть, мне придется идти с ней в сражение!»
И здесь Нахимов идет своим, только ему присущим путем, и здесь он живет одним – подготовкой к возможной войне!
В 1845 году Нахимов получает контр-адмиральские эполеты. Однако в жизни его ничего не меняется, все отдается только службе.
Никогда не имея своей семьи, Нахимов считал своей семьей матросов. А потому зачастую все свои деньги отдавал им, их женам и детям. Зная доброту и отзывчивость адмирала, к нему шли все – от молодых офицеров до старух вдов, и Нахимов старался помочь каждому.
В 40-е годы Нахимов очень сближается с Корниловым. Нахимов командует «Силистрией», Корнилов – «Двенадцатью Апостолами». Всякий раз, бывая в Николаеве, Нахимов неизменно останавливается в семье Корнилова, занимаясь и играя с его детьми. Корнилов же, будучи в Севастополе, всегдашний гость Нахимова. Соратники по наваринской эпопее, они постепенно становятся не только друзьями, но и единомышленниками в деле развития Черноморского флота.
Из воспоминаний современников о Нахимове: «…Доброе, пылкое сердце, светлый пытливый ум; необыкновенная скромность в заявлении своих заслуг. Он умел говорить с матросами по душе, называя каждого из них, при объяснении, друг, и был действительно для них другом. Преданность и любовь к нему матросов не знали границ».
Может, именно за эту простоту и любовь к простым матросам его недолюбливало столичное начальство, называя порой за глаза то боцманским, а то и матросским адмиралом.
Когда в 1851 году умирает Лазарев, тело умершего в далекой Вене адмирала в Севастополь привозит младший из его наваринских учеников – Истомин. Командование Черноморским флотом переходит к престарелому адмиралу Берху, который тут же устраняется от всех дел, передав фактическое руководство всем в руки начальника штаба флота контр-адмирала Корнилова. Нахимов в это время командует флотской дивизией. Теперь именно они – Корнилов и Нахимов – остаются в ответе за Черноморский флот, теперь именно по ним равняются все остальные, теперь им предстоит продолжить эстафету черноморской доблести и славы.
