— Я очень скучал по тебе. По вам. Вы мои лучшие друзья. Таких друзей, как вы, больше не было.
— Я тоже очень соскучился по тебе, — сказал Герман.
— И я, — сказал Петр и посмотрел на старика.
Он увидел, что кот вылез из противогазной сумки, свернулся клубком на коленях старика и ласково мурлычет.
— По тебе я тоже соскучился, — говорил старик коту, нежно поглаживая его по спине. — Я никому не дам тебя в обиду.
Ровно стучали колеса. Дрожала ложка в подстаканнике. Все расплывалось в глазах, и Петр видел, как разноцветные огни уходящего города сливаются в яркое акварельное месиво.
— Простите меня, — продолжал старик. — Я заигрался. Знаете, человеческая фантазия безгранична. Она может творить самые настоящие чудеса. В этом отношении человек сродни богу. А может быть, он и есть бог. Человек — сильное существо. Он может придумать себе все, что угодно. Может придумать себе прошлое, настоящее и будущее. Простите. Во всем виновата моя фантазия. Я очень хотел снова увидеть вас. Я скучал без вас. Очень. Я один. Я выдумал себе целый мир и играю с ним от скуки. Простите. Я один.
— Я один, — повторил он, продолжая гладить кота, который спал на его коленях.
В комнате было светло. Настенные часы показывали полдень.
Свежий февральский ветер колыхал желтую занавеску, и из окна пахло приближающейся весной. В тусклом солнечном свете, пробивающемся из-за занавески, медленно и лениво плавала комнатная пыль.
Тяжелая хрустальная пепельница на столе была забита окурками. Исписанные листы бумаги валялись в беспорядке на столе, а в углу, рядом с печатной машинкой, была аккуратно сложена высокая стопка листов, исписанных ровным и красивым почерком.
Фейх перестал гладить кота и ласковым движением выпустил его на пол.
Затем он откинулся на спинку стула и устало зевнул, проведя ладонью по сильно похудевшему лицу.
— Я один, — повторил он.
Он почувствовал на лице трехдневную щетину.
— Побреюсь потом, — сказал он вслух. — Надо дописать всего лишь несколько строк.
Фейх с трудом встал со стула, подошел к окну и, опершись на подоконник, выглянул наружу.
Впервые за долгие недели была солнечная погода. Ему захотелось прогуляться по городу.
— И я допишу, — снова сказал он. — Сейчас я побреюсь и выйду на улицу. Я давно не выходил на улицу. А потом я сяду за стол и допишу.
Кот запрыгнул на подоконник и принялся нюхать одинокий желтый тюльпан, который уже несколько дней стоял в грязной вазе.
Фейх закрыл глаза и вдохнул холодный воздух, а затем весело улыбнулся, хитро подмигнул коту и сказал:
— Все будет хорошо. Это будет самая волшебная сказка на свете.
ЭПИЛОГ
Пионер Иван часто обижал животных. Не любил он их.
То в соседского кота камнем запустит, то щенка ногой пнет, то еще что гадкое придумает.
И животные его тоже не любили — стали пионера стороной обходить и смотреть на него странными глазами.
Хотела бабушка его вразумить, а он ей и отвечает: я, бабушка, человек — царь природы, мне все можно. Бабушка головой покачает да и пойдет в избу свою к иконам, Ленина просить за спасение души.
А когда пионеру Ивану стало тридцать лет и три года, пришлось ему проезжать на машине по древнему шоссе, которое осталось с тех времен, когда здесь еще был старый Ленинград. Прокладывать здесь новое шоссе не хотели, а может, боялись — и теперь оно медленно разрушалось. Многочисленные ямы и канавы изрыли его поверхность, а по сторонам раскинулись пыльные руины некогда стоявших здесь храмов и небоскребов.
И когда пионер Иван проезжал по этому шоссе, он случайно сбил кота. Остановился, вылез из машины, взглянул на тельце животного, сел обратно да и поехал дальше. Эка невидаль — кота сбил! Нечего, мол, по старым дорогам бегать. И делать здесь котам нечего.
Сделал Иван все, что было нужно, закончился его рабочий день, приехал он домой. Поужинал, посмотрел телевизор и лег спать. Время уже было позднее, а вставать завтра рано.И заснул Иван.
А в полночь к нему пришли животные.
Кошки, собаки, зайцы, ежи, мыши, птицы, и даже змеи, и даже насекомые — все они пришли, приползли, прилетели к нему в дом и стали разговаривать с ним.
— Ты забыл, какой сегодня день? — мяукали коты.
— Сегодня твой день рождения, — рычали собаки.
— Тебе сегодня тридцать лет и три года! — ухали совы.
— И у нас для тебя подарок, — шипели змеи.
Испугался Иван, сел на край кровати и отвечает животным:
— Что за чушь вы тут городите? Да вы мне просто снитесь! Я проснусь — и вы исчезнете!
И тогда засмеялись животные громко-громко, каждый по-своему.
— Это ты нам снишься! — заблеяли козы.
— Это ты нам снишься! — запищали мыши.
— Это ты нам снишься! — заревели слоны.
— Это ты нам снишься! — зачирикали воробьи.
— Мы пришли за тобой! Мы отведем тебя на суд к Ленину, Царю Зверей! — закричали они хором.
— К Ленину, Царю Зверей! — каркали за окном вороны.
— К Ленину, Царю Зверей! — звенели над ухом комары.
— К Ленину, Царю Зверей! — жужжали мухи.
— К Ленину, Царю Зверей! — молчали рыбы.
И схватили звери Ивана, связали ему руки и ноги и потащили его по ночному городу далеко-далеко в лес, туда, куда люди до сих пор боялись заглядывать. К Ленину, Царю Зверей.
Увидел Иван Ленина, Царя Зверей, сидящего на деревянном троне в темной дубовой роще. Смотрит на него Ленин желтыми кошачьими глазами, и страшно Ивану становится, и время исчезает, и начинается для него вечное Здесь и Сейчас.
— Превратить! — кричит Ленин, Царь Зверей.
— Превратить! — подхватывают звери, птицы, рыбы и насекомые.
— Превратить! — поют жуки и пауки.
— Превратить! — поют котики и собачки.
— Превратить! — поют слоны, моржи и носороги.
И закричал Иван, и лопнули его барабанные перепонки от собственного крика, и налились кровью глаза, и зазвенело в висках старинными колоколами, и сердце испуганно съежилось и задрожало.
И настало утро.
Иван лежит, свернувшись пушистым клубочком у своей двери. Скоро он проснется и увидит свой подарок на день рождения.
Ю.А. ФЕЙХ
СТИХИ РАЗНЫХ ЛЕТ
МОНОЛОГ ИЛЛЮЗИОНИСТА
Сейчас я тебе покажу удивительный трюк.
Смотри, как прозрачные капли стекают по коже,
Как весь этот цирк превращается в брачное ложе
Мгновенно, у нас на глазах и без помощи рук.
Пусть белые кролики пляшут в твоей голове,
Пусть мертвые в древних курганах смеются над нами.
Пусть падает солнце, пусть громко звенят под ногами
Осколки рассвета, блестящие в мокрой траве.
Смотри, как колеблется время, когда я дышу.
От вдоха до выдоха в небе меняются краски.
Нам надо заканчивать. Зрители жаждут развязки.
Не бойся. Умри прямо здесь. Я тебя воскрешу.
Декабрь 1915 г.
