Расстояние между восставшими и римскими легионерами стремительно сокращалось. Арий выстроил легион в две линии по пять когорт. Ощетинившись «черепахой», легионеры, подгоняемые офицерами, достали пилумы, но прежде чем в воздух полетел первый пилум, восставшие вдруг схватили бревна, доселе лежавшие у их ног. Рабы, в большинстве своем обладающие недюжинной силой, с легкостью принялись скатывать бревна со склона холма, к ногам легионеров. Поленья, весом не меньше сотни килограммов каждое, играючи покатились вниз, спуск придавал им невиданное ускорение.
Первые бревна врезались в римский строй, сбивая легионеров, будто кегли на дорожке боулинга. В стороны полетели готовые к броску пилумы, сбой дала «черепаха», наземь попадали щиты. Гигантские бревна смяли первые четыре шеренги римлян, заметно проредили пятую и остановились лишь на шестой, когда усилиями легионеров, подставлявших под катящиеся бревна скутумы, их удалось остановить. Послышались первые крики раненых. Тех, кому не посчастливилось угодить под бревно, буквально вкатало в землю, словно катком. У многих оказались поломаны ноги, кто-то чудом уцелел, сумев перепрыгнуть катящееся бревно, впрочем, таких было меньшинство, особенно в первых двух шеренгах, на которые пришелся главный удар. Несколько десятков бревен сбили атакующий порыв наступающих, но прежде чем легионеры пришли в себя, восставшие стремглав бросились вперед. Это была неподготовленная, полная эмоций атака большой вооруженной толпы людей, больше напоминающая самый настоящий сумбур. Возможно, именно поэтому восставшим удалось заставить римлян отступать.
В рукопашной схватке римляне отступили, не в силах сдержать титанический натиск врага. Марк Робертович, который уже был готов броситься к своим легатам, спокойно наблюдавшим за схваткой со стороны, не сразу смекнул, что отступление – часть плана хитрого и искусного легата Квинта Ария. Римлянин пытался вытянуть восставших с холма вниз, где повстанцев могли бы встретить остальные части римской армии, стоявшие сейчас без дела. Олигарх про себя отметил, что ни один из легионеров, наученных горьким опытом повторных децимаций, проведенных им накануне, не показал спины в этом бою. Немаловажную роль в бою играл пример Квинта Ария, который личным мужеством удерживал железную дисциплину в собственном легионе. Будто ошпаренный, легат успевал сражаться с восставшими и одновременно метался на своем гнедом жеребце между манипулами, раздавая приказы центурионам.
Отданный легатом приказ начал осуществляться. Легион Квинта Ария разделился надвое, по центру образовался проем-петля, куда легат хотел заманить восставших, чтобы сомкнуть фланги, как тиски. Восставшие, видя маневр легата, вдруг резко отступили обратно на вершину холма. Наступление, казавшееся поначалу сумбурным, вдруг перешло в грамотное тактическое отступление, что поставило в тупик Ария, посчитавшего, что одним удачным маневром ему удастся поставить жирную точку в этом бою. Но каково же было удивление Крассовского, когда на вершине холма вновь показались бревна. Восставшие принялись метать ими по легионерам Квинта Ария, которые в этот момент еще не успели вернуться к привычному строю. Семь бревен, сорвавшихся с вершины склона на огромной скорости, покатились вниз. Два из них врезались в правый фланг римского легиона, одно в левый, тогда как четыре бревна, получив максимальное ускорение из-за отсутствия центра в легионе, попросту смели целую манипулу, оставив за собой бреши из человеческих тел и полос крови.
Видя, что маневр Квинта Ария провалился, Луций Афроний отдал распоряжение легату Марку Петрею, одному из ветеранов Помпея, который повел свой легион в обход холма, рассчитывая зайти в тыл врага и ударить со спины. Не остались в стороне Марк Муммий и Публий Лонг. К холму с правого фланга выдвинулся помпеянец Гай Сульпиций Гальб, легион которого высоко ценился Помпеем. С левого зашел Гай Помпоний. Легаты должны были обойти холм с флангов, чтобы попытаться ударить восставших с двух сторон, а вместе с легионами Квинта Ария и Марка Петрея попросту отрезать восставших от всяческой связи с внешним миром. Окружить их и разбить. Крассовский нетерпеливо потер рука об руку.
Квинт Арий, который воспринял постигшую его неудачу как личное оскорбление, вновь перевел свой легион в решительное наступление. У восставших кончились последние бревна, которыми они значительно потрепали нервы римлян, поэтому никаких видимых препятствий на пути Ария больше не было. Озлобленные неудачей, ветераны подгоняли более молодых легионеров, желая вновь сойтись в рукопашной схватке с рабами. Эвокаты первыми бросили свои пилумы, которые на этот раз достигли цели. Несколько десятков восставших завалились наземь, сраженные грозным оружием легионеров. Остальные рабы спрятались за щитами и почти сразу ответили залпом стрел. Впрочем, все до одной стрелы попали в «молоко», пришедшись на скутумы римских солдат, которые, дождавшись паузы между очередной стрельбой, ринулись на восставших, чтобы перевести схватку в рукопашную. Прежде чем первые шеренги легионеров столкнулись с первыми шеренгами восставших, эвокаты поразили пилумами не один десяток потерявших бдительность рабов, которые бросились навстречу римлянам с шашками наголо.
Крассовский с улыбкой на лице наблюдал за своим любимцем Квинтом Арием. Легат вознамерился перерубить узел, не видя больше возможности развязать его до того, как к делу подключатся Помпоний, Петрей и Гальб, двое из которые наверняка жаждали проявить себя в бою перед новым главнокомандующим, а третий хотел укрепить хорошее мнение о себе. Не меньше остальных проявить себя хотел сам Квинт Арий, репутация которого в этот момент повисла на волоске, а правильность перевода на элитный правый фланг могла показаться спорной. Легат перешел на откровенный навал, намереваясь продавить восставших и заставить рабов капитулировать. Следовало рискнуть и сыграть на опережение. Манипулы римлян клиньями врезались в ряды рабов, сея повсюду смерть и горе. Восставшие под натиском легионеров просели, но выдержали. И если когорта, в составе которой сплошь и рядом были одни эвокаты, буквально вгрызлась в глубь толпы рабов, полосуя налево и направо своими мечами и не неся на своем пути практически никаких потерь, то остальным легионерам пришлось гораздо сложнее. Восставшие нашли в себе силы ударить в ответ. Три когорты первой линии из пяти, не в силах справиться с напором рабов, отступили.
Несмотря на неорганизованность атаки Квинта Ария и мужество восставших, рабы очень скоро не выдержали натиска и отступили, щедро орошая каждый сданный шаг кровью врага. На глазах Марка Робертовича несколько десятков восставших показали спины, за что тут же были наказаны другими повстанцами. Предателей убивали на месте, не давая тем возможность покинуть поле боя и разладить дисциплину в рядах мятежников. Стоило отдать должное повстанцам и, возможно, взять подобный ход себе на вооружение. Вытесняемые силами Квинта Ария, восставшие уступили римлянам верх холма и спустились на склон, откуда было гораздо сложнее обороняться, нежели на выгодной верхней позиции. Несмотря на кажущуюся близость разгрома повстанцев, легион Квинта Ария терпел чудовищные потери. Телами покрыло холм, и олигарх был готов ручаться, что римлян среди трупов ничуть не меньше, чем тел рабов. Арий показал сегодня хороший спектакль, но как бы ни было хорошо представление, оно рано или поздно должно было закончиться. Настал черед объявлять апофеоз. Слева и справа почти одновременно появились силы Гальбы и Помпония. Уже через миг по отмашке центурионов в восставших полетели первые пилумы, которые будто серпы, срезающие стебельки пшеницы в поле, срезали целые ряды рабов. Повстанцы больше не показывали спин. Рабы стояли насмерть, не уклонялись от боя, и даже когда в тыл восставших последовал разрушительной силы удар Марка Петрея, мятежники ответили дружным боевым кличем. Квинт Арий, сражающийся на своем жеребце в первых рядах, сошелся в схватке с каким-то варваром. Восставший, единственный из множества убитых легатом воинов, сумел отразить стремительный удар Ария и в следующий миг атаковал в ответ. Крассовский вздрогнул, не веря своим глазам. Бессознательное тело легата рухнуло наземь, а варвар коротким движением своего меча обезглавил полководца и поднял голову Ария на вытянутой руке. Над толпой восставших раздались крики:
