– Я цел, – сухо ответил Крассовский.
– Хвала богам! – Помпей поднял свой бокал. – За тебя.
Олигарх, чувствуя, что каждое слово этого человека пропитано лицемерием, пропустил тост. Оказавшись в непосредственной близости от своего прямого конкурента, возможно, врага, Марк Робертович не хотел упускать возможности изучить Помпея вдоль и поперек.
– Чего ты хочешь? – наконец спросил Крассовский.
Помпей промолчал и принялся мерить шагами пространство внутри шатра. На его лице запечатлелась озабоченность. Крассовский не сводил с полководца взгляда.
– Да так, – наконец вымолвил Гней. – Честно говоря, хотел услышать благодарность, но, судя по всему, ничего не дождусь. Ты знаешь, чего мне стоил этот марш, Красс? Между прочим, я бросился на помощь к тебе по первому твоему зову, вместо того чтобы идти в Рим и праздновать заслуженный триумф после пяти лет войны! Не Лукулл, не Метелл, именно я откликнулся первым! Ты понимаешь, что стоило мне опоздать на час, как этот варвар разгромил бы тебя у стен Фурий? Опоздай я, и мне пришлось бы стать свидетелем капитуляции Марка Лициния Красса варвару! Я насмотрелся на стены города! Не самое приятное зрелище, Красс, и вряд ли бы я хотел увидеть среди казненных тебя!
Крассовский ничего не ответил, ожидая, когда от абстрактных рассуждений Помпей перейдет к конкретике. Врать у Магна получалось хорошо, но Марк Робертович был не из тех, кто велся на подобные россказни. Помпей продолжал ходить вокруг стола, попивая вино. Наконец он остановился и мягким голосом сказал:
– Ты наломал дров, Красс, как-то нехорошо получилось! Видишь ли, незадача, из-за тебя мне и моим легионерам придется разгребать за тобой все дерьмо, которое ты оставил! Интересно знать, что ты напишешь в своем следующем послании в сенат?
– Не зазнавайся! Или тебе напомнить твой ранг, всадник! – выпалил Крассовский, теряя над собой контроль. – У меня, а не у тебя есть полномочия проконсула в этой войне!
Помпей искренне расхохотался.
– Я бы не был так уверен, что империй останется в твоих руках! Как пить дать, сенат единогласно проголосует за то, чтобы лишить тебя всяческих полномочий и передать проконсульские полномочия в мои руки, как это было в Испании! К чему привели твои приказы, Красс! Где твои легионы? Для тебя все кончено, Марк Лициний! – нараспев произнес он.
Он продолжал смеяться, расплескал вино, испачкал руки, залил тогу. Схватил со стола какую-то тряпку и принялся вытираться ею. В этот момент в проходе шатра показался человек.
– Гней Помпей Магн! Новости со стен Фурий! – сказал он.
Помпей, не повернув в сторону прибывшего головы, жестом указал ему заходить, что-то недовольно бурча себе под нос и бросая взгляды на Крассовского. В шатер зашел один из послов, посланных Гнеем накануне. Седовласый центурион принес ответ восставших на предложение Магна Спартаку выпустить заложников и сдаться. Стоило выслушать посла.
– Говори, – буркнул Помпей, видя, что посол переминается с ноги на ногу и не решается заговорить.
Центурион без запинки пересказал слова Спартака римскому полководцу. Крассовский видел, как вытянулось лицо Помпея, когда посол наконец закончил свой небольшой рассказ.
– Что-то удалось разузнать? – спросил Магн.
– Спартак наотрез отказался пускать нас в город! – заверил центурион.
Помпей задумался.
– Что прикажете делать? – спросил седовласый вояка.
– Легата Луция Афрания ко мне немедленно!
– Будет исполнено!
– Свободен. – Гней указал центуриону на дверь и тот мигом выскочил из шатра, а Помпей впился глазами в олигарха. – Слышал? Твой раб диктует доминусу условия. Как ты умудрился так распустить этого Спартака, что он возомнил себя полномочным вести переговоры с Римом? Ну, Красс, как бы ты поступил на моем месте? Подыграл бы? Не хочешь отдать приказ, Марк?
– Если бы ты поступал так, как я, то оказался бы на том месте, где нахожусь я, а этого не будет никогда! – холодно ответил олигарх.
– Это комплимент? – поинтересовался Помпей.
– Это факт!
Оба некоторое время молчали. Помпей долил олигарху вина.
– Пей, может случиться так, что ты еще не скоро пригубишь фалернского в следующий раз… – усмехнулся он.
Крассовский при этих словах поперхнулся и закашлялся. Вино пошло не в то горло.
– Это не простой варвар, – сказал Крассовский, вытирая вино рукавом.
– Красс! Мой милый Красс, что такое ты говоришь сейчас! – расхохотался Помпей.
– Этот варвар умен, если бы ты удосужился узнать, что здесь на самом деле произошло, то вряд ли бы говорил так, как говоришь сейчас!
– Ты себя слышишь? – Гней Помпей побледнел. – Варвар оказался умнее римлянина, полководца, самого богатого человека на всей земле! Пастух обскакал Марка Лициния Красса! Во как! Слышал бы сейчас это сенат!
– Именно из-за своей самонадеянности и веры в исключительность своих легионов я чуть было не погиб у стен Фурий! – парировал Крассовский. – Думай так же, Помпей, и посмотрим, что произойдет!
Помпей нахмурился, приблизился к олигарху и взглянул ему в глаза.
– В отличие от тебя, Красс, я полководец, а не возомнивший из себя воина богач, купивший расположение сената! Именно в этом главное отличие между нами! – прошипел он.
Олигарх отдернул руку, которая сама по себе потянулась к кинжалу на поясе.
– Я напомню тебе о моих полномочиях…
– Не стоит! – Помпей хитро прищурил глаза. – Я сам отвечу за себя перед сенатом. Можешь не сомневаться, сегодня я поставлю жирную точку в этой главе истории нашего государства! – Помпей все с той же презрительной ухмылкой допил вино в своем стакане и с силой поставил его на стол. – А в твоей истории я поставлю многоточие, Красс!
– Нет…
– Ты закончился, Марк Лициний! – грубо прервал Помпей. – Твоя война проиграна! Венок за победу над Спартаком окажется у меня, тебе же достанется вечный позор, который ты не смоешь уже ничем. Очень скоро вести о твоем жалком положении дойдут в Рим, и думается мне, сенат примет верное решение на твой счет! Сейчас же ты можешь собрать остатки своих легионов и дальше делать то, что тебе заблагорассудится! Пожелаешь распустить их или идти в Рим, чтобы объясниться, – твое право, но учти…
Помпей, не прерывая свой монолог, подошел к столу, плеснул себе вина в стакан, несмотря на то что уже сейчас был выпивши. Он говорил что-то еще, но Марк Робертович уже не слушал. Бледный как полотно, он поднялся со стула. Лицо заливал холодный пот, ноги подкашивались, картинка перед глазами двоилась, однако рука твердо легла на рукоять меча. Марк Робертович Крассовский все для себя решил.
Не успел олигарх достать свой кинжал, чтобы вонзить его в спину человека, который встал на его пути, не задумываясь о последствиях, как в дверях шатра показался один из легатов Помпея Великого. Тот самый Луций Афраний, которого желал увидеть Помпей. Крассовский отдернул руку, чувствуя, как кожа покрылась мурашками.
