Играя в гляделки, Пем пропустила момент, когда Симон схватился правой рукой за забинтованное плечо, и умудрился сесть на кровати. Его лицо исказилось от боли.
— Нет, мистер Спенсер, вам еще рано вставать! Чтобы кости правильно срослись, вы не должны делать лишних движений! — заметив, что Симон, не обращая внимания на ее слова, пытается встать с кровати и перебраться на соседнюю, к Эмме, медсестра осторожно толкнула его назад, — Мистер Спенсер, ваше поведение возмутительно! Вам нельзя прикасаться к Эмме: пока ваша магическая сила не восстановилась, вы будете черпать ее из тела несчастной вампирки, как ее партнер. Вы, что, ей смерти хотите?
Симон посмотрел на нее таким тяжелым взглядом, что у мадам Пем подкосились ноги. Ох, и не любила же она лечить влюбленные парочки! От них, и здоровых-то, одни неприятности.
И тут Симон заговорил, от волнения проглатывая окончания слов:
— Я не хотел навредить ей! Я бы никогда не попросил Эмму защищать меня! Зачем она кинулась меня спасать? Кто её просил? Она жива??
Госпожа Пем жестом попросила его лечь обратно на кровать. Мол, буду с тобой говорить только после того, как ты выполнишь мое требование. Конечно, она не знала всей истории, случившейся с партнерами в Лондоне, но их ранения говорили сами за себя, да и Спенсеру следовало успокоиться.
Симон, наконец, взял себя в руки. Кивнул и лег, повернув голову так, чтобы видеть вампирку.
— Поймите, мистер Спенсер, между вами и Эммой существует магическая связь. Вампирка будет защищать вас, как своего партнера, ее толкает на это инстинкт. Или существо внутри нее… Вы не сможете повлиять на ее желание быть рядом с вами или пытаться вас спасти. Сейчас мисс Конни вне опасности. Ей просто нужен отдых. Правда, лечение будет довольно длительным, и, вероятно, её ждет болезненная ночь… Может, и, хорошо, что она до сих пор не очнулась…
В этот момент с соседней кровати послышался слабый стон. Медсестра огорченно всплеснула руками:
— Мистер Спенсер, ну, зачем вы так шумели?
— Почему мне так больно? — Эмма осторожно пошевелилась, и все старания Пем уложить Симона обратно пошли прахом.
— Эмма, я здесь. Как ты себя чувствуешь? Зачем бросилась меня спасать? Я так рад, что ты жива…
Человек опустился на колени рядом с изголовьем кровати Эммы, повторяя дрожащим от волнения голосом одно и то же. Но вампирка его энтузиазма не разделила:
— Ну, и вечеринка вчера была. Спенсер, признавайся, кто мне вчера так врезал? Родани или Берли? И главное, чем? Режущим заклятьем? Я ж тебе говорил, что такой праздник добром не кончится…
Симон потерянно застыл, а потом заорал так, что у медсестры и Эммы заложило уши:
— Конни, ты же прикалываешься, да? Нашла время для шуток! Парк Виктории, госпиталь Святого Варфоломея, человеческий транспорт, вспоминай, черт тебя подери! — он попытался поднять край одеяла, за которым укрылась Эмма. Напрасно госпожа Пем пыталась убедить его отойти.
Наконец, вампирка устало произнесла:
— Спенсер, у нас вчера была вечеринка, и ты бредишь. Может, кого-то выгораживаешь? Или выпил слишком много…Только я…
— Мисс Конни, кажется, вы не понимаете, — взволнованно вмешалась госпожа Пем.
— Мэм? — удивленно повернулась к ней Эмма.
— Насколько мне известно, с вашей вечеринки прошло больше трех дней. И вчера вы целый день провели в Лондоне вместе с вашим партнером, Симоном Спенсером. Может быть, это — потеря памяти?
Симон поднялся, сделал несколько шагов назад и тяжело опустился на свою постель.
— Вы сказали, потеря памяти?
— Думаю, Эмма испытала сильный стресс, когда на вас напали, мистер Спенсер. Поэтому, её подсознание стерло все воспоминания последних дней.
— Нет, нет, неправда. Она не могла забыть все, — прошептал Симон одними губами, отчего Конни задумчиво покосилась в его сторону. Взгляд серых глаз казался усталым и больным.
— Расскажите нам, что произошло, мистер Спенсер. Тогда я решу, что делать. Возможно, во время вашего рассказа, Эмма сможет что-то вспомнить…
Медсестра взяла стул и приготовилась слушать.
Глава 2. Цветы для Симона
Морис, улыбаясь, подошла к дверям больничной палаты. У неё сложился отличный план, как опередить всех, и вампиров, и смертных, и первой увидеть партнеров. Для этого всего-то требовалось стать ближе к госпоже Локсли. После получения поста старосты, это стало гораздо проще, хотя Морис и раньше замечала, что декан «утреннего курса» испытывает симпатию к умным и целеустремленным ученикам. Взять хотя бы Симона… Нет, Спенсер — плохой пример. К нему полшколы неравнодушно в силу его популярности. Зато три года назад старший брат Кима Берли, не слишком симпатичный, зато надежный и ответственный парень, числился любимчиком замдиректора…
Словом, как бы Морис не раздражала поездка партнеров в Лондон, о которой она узнала слишком поздно, в сложившейся ситуации есть свои плюсы. К примеру, Локсли разочаровалась в Аните Бангер. Родани прекрасно понимала, почему Илона так злится на старосту «утреннего курса». Хоть девчонка и не виновата в случившемся несчастье, именно замдиректору, а не ученице придется объясняться с журналистами и представителями Совета вампиров. Не говоря уже о трудно предсказуемой реакции смертных.
Ранение вампира и связанного с ним человека, оказавшихся за пределами школы, могло повлечь, как минимум, служебное расследование. Погасить скандал сумел бы только директор, обладавший большими связями. Но старик отчего-то не торопится возвращаться в школу…
Морис постучала в дверь больничной палаты, и, когда Пем вышла, вежливо улыбнулась:
— Добрый день, госпожа Пем. Профессор Локсли хотела вас видеть и узнать о здоровье партнеров, — быстро произнесла Морис, подумав про себя, что Илоне просто надо срочно узнать, что отвечать руководству и журналистам.
Медсестра несколько мгновений колебалась, но потом все-таки кивнула, и, окинув девушку внимательным взглядом, попросила:
— Мисс Родани, вы окажете мне услугу, если некоторое время подежурите у дверей. Не хочу запечатывать дверь с помощью магии. Все мои силы сейчас требуются Симону и Эмме. Подождете здесь, пока я поговорю с профессором? Никого не впускайте, чтобы не потревожили пациентов.
Морис мысленно поздравила себя — иногда маска так удачно срастается с лицом, что никто и представить не может, что за ней скрывается. Сейчас, к примеру, Пем видит перед собой спокойную и послушную ученицу, за все годы учебы не доставлявшую ей хлопот. Пусть даже эта ученица — вампир до мозга костей.
— Конечно, вы можете рассчитывать на меня. Ни Берли, ни Бангер мимо меня не пройдут.
— И Джонсон, — зачем-то добавила Пем, прежде чем уйти.
— И Джонсон, — заученно повторила Морис, глядя ей вслед. Когда женщина скрылась за поворотом, она взяла заранее приготовленный букет, ярко-красных лилий, и зашла в палату.
