Бронзовая статуэтка божества. XVI в. до н.э.
Таким образом, этот закон не позволял теперь царю, как было в случае с Мурсили, самому определять своего наследника. Положение, разрешавшее зятю царствовать над хеттами, возможно, появилось в указе потому, что у самого Телепину не было прямого наследника. Его сын умер, и династия Телепину могла продолжиться лишь по женской линии.
В случае убийства правителя или наследника, а такое регулярно случалось в предыдущие десятилетия, собрание воинов (панкус) решало судьбу убийцы. Очевидно, его ждала смерть, но «его дому, его жене, его детям зла пусть не чинят». Наказание нес один провинившийся. Если же кто-то подстрекал его к убийству, то карать советчика следовало, невзирая на его сан. Если в гибели наследника был виновен сам царь, следовало судить и его.
Телепину ввел также нормы поведения царя и знати. В его указе педантично описаны самые разные меры предосторожности. Вот один из примеров хеттского этикета: «Когда царь выходит из колесницы, старший телохранитель, если он стоит рядом, склоняется перед царем и передает его старшему пажу. Если же перед ним стоит какой-то другой сановник, то самый знатный ?, стоящий впереди, склоняется перед ним. Если же никого из знатных сановников нет рядом, то склоняется тот из телохранителей, кто стоит рядом, даже если он идет куда-то в сторону от колесницы и не сопровождает царя. И как только царь вышел из колесницы, старший телохранитель и другие телохранители склоняются вослед ему».
Многие придворные церемонии призваны прежде всего защитить царя от малейшего осквернения, ведь он считается еще и высшим жрецом (чаще всего царя изображают именно жрецом). Поэтому все слуги царя обязаны были тщательно блюсти свою чистоту, чтобы не оскорбить в его лице богов. Например, слуги, работающие на царской кухне, каждый месяц должны были приносить клятву, что не подадут царю нечистой воды. Если в воду для омовения царя попадал волос, это неминуемо означало смертный приговор.
С особыми мерами предосторожности принимали товары, поставляемые ко двору. Должность поставщика двора была почетной, но опасной. Сапожники и кожевники, например, могли использовать для своей работы лишь кожу, взятую из царских запасов. Если они брали какую-то другую кожу, то их и их семьи могли казнить. Если это случалось по недосмотру, то им надо было немедленно известить об этом царя: «Если вы случайно возьмете другое, то скажите царю, и тогда это не будет считаться преступлением. Я, царь, отдам сделанное вами слуге или отошлю чужеземцу». Если же кто-то из страха утаивал нарушение ритуала, то немедленно лишался поста: «И если вы скажете: «Царь нас не видит», то ведь боги царя давно видят ваше прегрешение и палками погонят вас в горы».
Говоря о положении хеттских царей, отметим одно важное обстоятельство. Хеттские цари, как и их соседи, горделиво называли себя именами богов, например Телепину звался именем бога Грозы — главного хеттского божества. Они чувствовали себя «ставленниками божьими», как сказано, например, в этой хеттской надписи: «Страна принадлежит богу Грозы. Небо, земля и люди принадлежат богу Грозы. Он назначает своим наместником Лабарну, царя, и он дал ему всю страну хеттов. Пусть Лабарна правит страной своею рукой!» Однако — вот что главное! —хеттский царь чувствовал себя «наместником» бога, а не богом; он не требовал себе «божеских почестей». Лишь после смерти правителя он «становился богом».
В дальнейшем хеттские цари старались твердо держаться указа Телепину и избегали править страной, как восточные деспоты. Подобная практика была внове для того времени. По мнению многих историков, в основе ее лежали принципы племенной демократии, еще сохранившиеся у индоевропейцев.
Разумеется, Телепину занимался не только законотворчеством. Ему пришлось отражать нашествие вражеских племен, вторгшихся в его страну с севера и востока. Однако Сирия и Арцава — область на западе Малой Азии — были утрачены хеттами.
Юго-западные границы своей державы Телепину укрепил, одержав ряд военных побед в горах Антитавра и заключив мирный договор с лежавшим в Киликии царством Киццуватна. Текст документа не сохранился, но, очевидно, оба царя относились друг к другу как к «равному себе». Это был первый мирный договор, который хетты заключили со своими соседями. Так Телепину положил начало традиции, ставшей залогом могущества Хеттской державы. С этого времени начинается ее постепенное возвышение.
Впрочем, будущие триумфы вновь предваряло смутное время.
6. Страх перед «чужеземными пастухами»
Мы практически ничего не знаем о непосредственных преемниках Телепину, как и о смерти самого царя-реформатора (с середины его правления до нас не дошло никаких документов).
Известны лишь имена нескольких последующих царей — Аллу-вамна, Хантили II, Циданта II, Хуцция II, но историки не вполне уверены в том, все ли они были царями и в какой последовательности они правили.
В то время главными противниками хеттов стали хурриты. Ассирийские и шумерские источники впервые упоминают хурритов в конце III тысячелетия до нашей эры. Они населяют земли к юго-западу от Каспийского моря, в районе озера Ван. Позднее они продвигаются в Восточную Анатолию и создают несколько царств, самое известное из которых — Митанни. В XV веке до нашей эры оно становится крупнейшей державой Анатолии.
Около 1700 года до нашей эры хурриты вместе с другими племенами, имеющими семитское и, вероятно, касситское происхождение, даже вторглись в Египет и почти на полтора века покорили его. Египтяне называли их, гиксосов, «чужеземными князьями», а также «чужеземными пастухами». Но почему не хурритами? Неужели они ничего не знали о них?
А ведь действительно, хурриты были в Передней Азии «чужим» народом — чужим по языку. Их язык не принадлежал к числу семитских языков, не был он и индоевропейским языком. Согласно одной из точек зрения, хурриты были исконными жителями Армянского нагорья, Северной Сирии и Северной Месопотамии или же расселились здесь в III тысячелетии до нашей эры. Их язык близок урартскому. Российские ученые И.М. Дьяконов и С.А. Старостин показали, что хуррито-урартские языки принадлежат к восточно-кавказским языкам (к ним относятся, например, дагестанские и чечено-ингушские языки).
Однако правящую верхушку хурритов составляли индоевропейцы. Это выдал текст, найденный при раскопках в Богазкее — так называемый «Трактат Киккули», древнейшая инструкция, посвященная дрессировке лошадей. В этих четырех табличках даны подробные указания по уходу за лошадьми — текст обрывается на 184-м дне занятий. Написан этот трактат на хеттском языке, но изобилует ошибками, и словарный запас автора так скуден, что это выдает в нем иностранца. Автора зовут Киккули; он — хуррит из страны Митанни. Затрудняясь в выборе слов, он то и дело вставляет слова из какого-то чужого языка, который не похож на другие языки Передней Азии и Анатолии. Каково же было удивление ученых, когда они определили, что это слова из санскрита — языка древних ариев, живших в Северной Индии. Можно предположить, что племена, составившие хурритскую знать, перекочевали из Индии к южной оконечности Кавказа, приручили лошадей и научились обращаться с повозками, а оттуда вторглись в Северную Сирию, заняли часть хеттских земель и продвинулись в Египет.
