Бронепоезд «Офицер», охранявший в Новороссийске Ставку главнокомандующего, отошел 12 марта в район Восточного мола, куда был переведен поезд главнокомандующего. 13 марта бронепоезд «Офицер» попытался выехать на фронт, к туннелям, в распоряжение генерала Кутепова. Однако это оказалось невозможным вследствие загромождения путей, полного беспорядка на станции Новороссийск, движения через станцию отступающих войск и разгрома складов. Бронепоезд «Офицер» вернулся на Восточный мол и там получил приказание о погрузке команды на вспомогательный крейсер «Цесаревич Георгий». Около полуночи командир бронепоезда приказал команде покинуть боевой состав. При этом паровоз и орудия были испорчены и сняты затворы и пулеметы. Команда бронепоезда «Офицер» погрузилась с пулеметами на крейсер в числе 48 офицеров и 67 нижних чинов, в большинстве — вольноопределяющихся. На тот же корабль поместилась и значительная часть команды бронепоезда «Иоанн Калита». Бронепоезда «Офицер» и «Иоанн Калита», входившие в состав одного и того же 2–го бронепоездного дивизиона, участвовали вместе во многих боях. В этот день, 13 марта, команды применили некоторую «военную хитрость», вполне допустимую при создавшемся положении. Чины команды бронепоезда «Иоанн Калита» смело и в порядке двинулись к крейсеру непосредственно вслед за чинами команды бронепоезда «Офицер». Если задавались вопросы: «Вы с «Офицера»?» — то отвечали не колеблясь: «Да, мы офицеры». На корабле нашлось место и для команды бронепоезда «Иоанн Калита».
13 марта утром бронепоезд «За Русь Святую» медленно двигался от станции Гайдук к Новороссийску. За ним шел «1–й Отдельный тяжелый» бронепоезд, вышедший поздно ночью со станции Тоннельная. Комендант этой станции направил оба бронепоезда по четному пути, на котором перед ними находился ряд поездных составов. Нечетный путь казался относительно свободным, и на нем, во всяком случае, было больше возможности маневрировать. С моря изредка стреляли дальнобойные орудия судовой артиллерии по долине и по горам, уже занятым неприятелем. По указаниям проходивших мелких конных частей бронепоезд «За Русь Святую» начал стрелять в сторону расположения противника. Артиллерия красных вскоре стала отвечать, и довольно метко. Несколько перелетов попали в откос за участком железнодорожного полотна, на котором стоял бронепоезд. Вдоль полотна и по дорогам в долине продолжался отход в сторону Новороссийска множества конных и пеших групп и отдельных людей. Среди всевозможных повозок были видны и верблюды. После многих остановок бронепоезд «За Русь Святую» дошел до 250–й версты, оказавшись примерно в 4 верстах от станции Новороссийск. Там движение поездов по четному пути окончательно прекратилось. По соседнему пути прошел из Новороссийска небольшой боевой состав тяжелого бронепоезда «На Москву». Позднее были получены сведения, что он не мог дойти до станции Гайдук, попал под очень сильный артиллерийский обстрел и получил два попадания. При оставлении боевого состава командой бронепоезда «На Москву» его орудия были испорчены. Между тем мимо бронепоезда «За Русь Святую» стали проходить к Новороссийску около 11 часов части Корниловской дивизии. Затем наступило затишье. Бронепоезд не мог двинуться вперед к Новороссийску из‑за стоявших перед ним поездных составов и не мог вернуться на станцию Гайдук, чтобы попытаться перейти на соседний путь, ибо позади бронепоезда «За Русь Святую» тоже скопились к этому времени неподвижные поездные составы. От начальника Корниловской дивизии пришло приказание расстрелять по возможности все снаряды, испортить материальную часть на бронеплощадках и отходить для погрузки на пароход в порт Новороссийска. Исполняя приказание, бронепоезд «За Русь Святую» открыл беглый огонь из всех орудий по деревне и по району, где предполагалась позиция советских батарей. На одной из бронеплощадок очень исполнительный и очень молодой кадет просил разрешения «хоть раз выстрелить из орудия самому». Это было разрешено. Кадет дернул за шнур. Раздался еще один выстрел. С бронеплощадок были сняты замки орудий, прицелы с панорамами и пулеметы. Команда сошла с боевого состава. Впереди бронепоезда «За Русь Святую» в сторону Новороссийска разобрали путь на закруглении. Открыв регулятор паровоза, офицер–механик соскочил с него. Боевой состав тронулся. Первые две бронеплощадки сошли с рельс совершенно, бронепаровоз сошел с рельс частично и покосился набок. Около 14 часов подошли арьергардные части Корниловского полка и сообщили, что преследующая советская конница уже недалеко. Были найдены две дрезины, которые можно было катить по свободному пути. На них сложили пулеметы и другое имущество, и команда бронепоезда «За Русь Святую» пошла пешим порядком к Новороссийску. Около станции Новороссийск стояли несколько оставленных вагонов базы бронепоезда, прибывшей накануне. Находившиеся при них чины команды присоединились к отступавшим. Было решено немедленно продвигаться с дрезинами ближе к порту. В одном из брошенных составов были больные и раненые. Сестра милосердия просила помочь хотя бы двоим, подвезя их в сторону порта. Эти раненые были посажены на дрезину. Рядом с вокзалом что‑то горело. В разные стороны ехали и шли грабители в военном обмундировании. Некоторые тащили целые тюки нового английского обмундирования и падали под тяжестью этой ноши. В грабеже принимали участие железнодорожники и даже женщины. Расчищая дорогу для своего отступающего взвода или роты, офицер Корниловского полка бил с размаху плетью грабителей–мужчин. Начальник пулеметной команды бронепоезда «За Русь Святую» капитан Афросимов стал распоряжаться дальнейшим отходом группы команды бронепоезда. Трудно было идти в надлежащую сторону, потому что многочисленные железнодорожные пути расходились между зданиями пакгаузов, так как были проложены в виде веера к разным молам большого порта. Перед составом неподвижных вагонов пришлось бросить дрезины. Не хватало сил нести затворы орудий. Их наскоро разобрали и бросили части в разные стороны. Чины команды бронепоезда начали отставать, и отставших уже больше не видели. Оставшиеся в группе понимали, что спасутся лишь те, которые будут держаться вместе. Поэтому если кто‑нибудь делал несколько шагов в сторону, то на него злобно кричали. Группа прошла какую‑то калитку, за которой предполагался путь в сторону нефтяной пристани порта. За калиткой оказались громадные толпы, сотни брошенных повозок и лошадей. Сквозь эти табуны брошенных кавалерийских лошадей надо было протискаться. Многих из чинов команды бронепоезда когда‑то учили: никогда не подходить сзади к лошади слишком близко, ибо она может ударить копытом в живот. Теперь нельзя было соблюдать это правило. Но и животные были, вероятно, испуганы происходящим и только жались друг к другу. Ни одна лошадь не ударила кого‑либо из чинов команды. В обстановке давки остатки войсковых частей устремлялись как будто в противоположные стороны. У входов на отдельные молы собрались беспорядочные толпы. Наконец оставшиеся вместе чины команды бронепоезда «За Русь Святую» вошли на нефтяную пристань. Поперек мола этой пристани стояла густая цепь французских моряков с винтовками и примкнутыми штыками. Навстречу команде подбежал с конца пристани один из офицеров бронепоезда. Он сказал, что пароход «412», на который должны принять команду бронепоезда, приходится удерживать от выхода в море уже целый час. Французская цепь пропустила чинов команды бронепоезда «За Русь Святую». Настоящие сходни были уже сняты, и им пришлось перелезать через борт парохода с трудом, по скользким доскам. На пароходе уже находился командир бронепоезда капитан Каньшин, тяжко больной сыпным тифом. На его плечи была накинута меховая шуба, и на лице застыла какая‑то странная улыбка; было видно, что он не отдавал себе отчета в происходящем. На том же пароходе среди других мелких войсковых частей находилась и часть команды бронепоезда «Мстислав Удалой», прибывшая в Новороссийск в то утро в вагонах базы означенного бронепоезда. Через несколько минут два юнкера и два вольноопределяющихся из состава команды бронепоезда «За Русь Святую» сошли с перехода на пристань в качестве добровольцев. Надо было попытаться привести на пароход одного раненного в ногу офицера и двух слабосильных больных, которые остались в повозке близ порта. Это удалось, несмотря на весьма трудные препятствия. В последнюю минуту помогла случайность: один из юнкеров хорошо говорил по–французски. Раненому, больным и приведшим их добровольцам помогли подняться на пароход, который вскоре вышел в море. Стемнело. Со стороны Новороссийска было долго видно зарево пожаров. Из числа нижних чинов бронепоезда «За Русь Святую», находившихся утром 13 марта на трех орудийных бронеплощадках, были вывезены из Новороссийска на пароходе «412» только шесть человек.
