Книга Иван Шуйский, страница 45. Автор книги Дмитрий Володихин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Иван Шуйский»

Cтраница 45

Современный польский историк X. Котарский подсчитал по воинским реестрам за 1579 г., что все силы Речи Посполитой насчитывали 56 ООО ратников, а в поход для ведения активных боевых действий на основном направлении страна могла выставить в лучшем случае несколько менее 42 ООО359. Но это — если собрать все боевые силы в одном месте, чего никогда не бывало. По этой же работе видно, что во время Великолукской кампании против России у Батория было порядка 48 300 бойцов, а притом, по словам исследователя, «на главном направлении боевых действий», или, иначе, «на главном театре военных действий», король мог использовать порядка 43 000360. Что касается следующей кампании, а именно Псковской, то мобилизация воинских сил Речи Посполитой осложнялась значительными финансовыми проблемами. Очевидно, порядок численности коронных и литовских войск (считая и все наемные отряды) сравним с тем, что было у Батория год назад. Предположительно, король располагал несколько меньшими силами, но — незначительно меньшими. Будучи задействованы на литовско-ливонском фронте, все ли они оказались собраны в королевском лагере у стен Пскова? Трудно сказать. Скорее всего значительная часть их оказалась в других местах, хотя и в рамках того же направления. Какой-то процент вошел в состав гарнизонов по городам и замкам «главного направления», какой-то был использован на флангах армии для ее поддержки и охраны приграничных земель, какой-то — действовал в Ливонии и в Северской земле под Трубчевском, где поляками велись активные боевые действия361, но в осаде никакого участия не принимал.

Реалистичные цифры даны в другом польском источнике — переписке участника «псковского сидения» Ст. Пиотровского, не совсем верно именуемой «Дневник последнего похода Стефана Батория на Россию».

Ксендз Ст. Пиотровский пишет о 8000 кавалерии, 14 ООО пехоты и 20 осадных орудиях, при которых должна была состоять особая обслуга362. Итого 22–23 тыс. воинов. Это весьма правдоподобная цифра, поскольку она дается по результатам воинского смотра, произведенного 12 августа уже в походе; к тому же дается она человеком, который был одним из секретарей королевской канцелярии и писал по поручению коронного маршала Андрея Опалинского. Он пишет, опираясь на документы. Переписка имела деловой конфиденциальный характер и не предназначалась для широкой публики. Поэтому Пиотровский, имея исключительно едкий склад личности и весьма ироничный стиль письма, не стесняясь, дает волю и тому, и другому. Он проявляет критическое отношение к военным вождям и порой даже к самому королю. Иными словами, это автор, в высшей степени не склонный к победным фанфарам, восхождению на котурны и эпическим пассажам о воинской героике. Его текст — живописание крови, грязи, потерь и тревог. И Пиотровский прямо говорит: маловато народу собралось для столь серьезного дела, как взятие Пскова! Тут не до прибытка, самим уйти бы живыми…

Позднее Пиотровский добавляет: 12 сентября в лагерь Стефана Батория прибыл сикурс: около 1000 конников и «сколько-то пехоты», примерно те же цифры названы и в историческом сочинении Рейгольда Гейденштейна. 17 октября, по Пиотровскому, прибыло 150 шотландских наемников (по Ливонской хронике Ф. Ниенштедта, их было 200), а в начале декабря пришли вести о скором прибытии еще 200 шотландцев363. По данным того же Пиотровского, 27 августа Стефан Баторий устроил воинский смотр двум отрядам: Юргена Фаренцбека (150 немецких наемных кавалеристов и 1600 немецкой же наемной пехоты), а также курляндского герцога (150 конников). Надо полагать, смотр устраивали новоприбывшим войскам, а не тем, кто давно оказался в составе армии. Гейденштейн, повествуя о событиях самого начала осады, до начала инженерных работ под стенами (т. е. тот же конец августа), говорит: «к тому времени» прибыл Фаренцбек со своими людьми, «в то же самое время» явился и некий Варфоломей Бутлер с отрядом и «несколько волонтеров из Пруссии». Бутлер служил поручиком в войсках курляндского герцога, поэтому можно констатировать: в двух разных источниках речь идет об одном и том же событии364. Значит, на исходе августа армия Батория получала еще одно значительное пополнение — около 2000 бойцов, в основном пехоты. И всего пехотных отрядов у короля набиралось порядка 16 000 человек.

Итого получается порядка 25–27 тыс. конников, пехотинцев и артиллеристов. Это, конечно, меньше тех 40 с лишним тысяч которые теоретически могли быть собраны для действий на всем «главном театре военных действий», — используя терминологию X. Котарского. Но следует учитывать, что силы главного направления были разбросаны по разным точкам и участкам, помимо королевской армии, осаждающей Псков.

Косвенно правильность этих выводов подтверждают свидетельства о сборе Стефаном Баторием воинской силы для похода на Псков. Некий Нарвит, офицер из роты кастеляна Гнезненского, примкнувший к армии польского короля, сообщает в письме от 9 июля 1581 г., что у Батория к тому времени имелось менее 10 ООО бойцов, годных для военных действий. По мнению Нарвита, волонтеры набирались плохо, их меньше, чем в прошлом году. Да и войск в целом вряд ли окажется больше, нежели год назад. Ядро армии к тому времени составляли венгры, но их лишь 5000365. Между тем поход Батория на Псковщину начался в 20-х числах июля. По дороге к его армии присоединилось несколько отрядов, не изменивших численность королевского войска кардинально. Вряд ли за декаду или чуть более Баторий сумел увеличить количество своих бойцов в четыре раза: с десяти тысяч до сорока!

По словам того же Пиотровского, к 14 ноября 1581 г. всей кавалерии у осаждающих осталось менее 7400 бойцов (результаты смотра, проведенного поротно), а к 4 декабря — 7000 конников366. Таким образом, задолго до завершения осады в этом роде войск армия Батория потеряла около 2500 человек (в том числе и дезертирами). После этих цифр мало веры можно дать известию Гейденштей- на, будто в составе армии, отступавшей от Пскова после неудачной осады, оставалось… 24 000 одних только кавалеристов367. Но ведь не зря же Гейденштейна именовали «герольдом воинской славы Стефана Батория»! У него многое показано в несколько… облагороженном виде.

В походе 1579 г., когда Стефан Баторий брал Полоцк, под его знаменами собралось воинство в 16 000 бойцов, превосходившее осажденные русские войска по численности в 2,6 раза (6000, но есть данные, что там было 3000); позднее, при взятии Великих Лук, «…численное преимущество войск Речи Посполитой» было подавляющим — 5,8: 1 (35 ООО против 6000 или даже около 1500)»368. Похоже, к 1581 г. польский король совершенно уверился в собственной непобедимости. Его новая армия в лучшем случае лишь вдвое превосходит силы защитников Пскова, притом сами поляки считают, что там собралось гораздо больше бойцов… Если сложить этот факт с другим, а именно с тем, что Стефан Баторий взял с собою в поход недостаточное количество пороха и ядер (а источники не оставляют в этом ни малейшего сомнения), то всё его масштабное предприятие начинает испускать отчетливый запах авантюры…

Сам король, явившись под стены города, почувствовал огромный риск своего положения. Он не стал скрывать сомнений от ближайших советников. Его биограф Рейнгольд Гейденштейн сообщает об этом с полной откровенностью: «Рассмотрев укрепления города, король легко понял, что он был прав, когда не соглашался сначала с мнением тех многих, которые утверждали, что лучше всего прямо идти сюда, и что далеко не все, как он сам теперь узнал, было ему сообщено о положении города Пскова и его укреплениях. Он видел, что приступил к осаде города, не имея достаточно пехоты, что если бы он хотел, не щадя величайших усилий, взять город приступом, то нужно было бы привести ее втрое больше, что у него не было и достаточных запасов пороха (курсив мой. —Д.В.). Запас в Сузе (Суше? Сураже? — Д.В.) сгорел от неосторожного обращения с огнем тех, которые охраняли его; а в замен его, вследствие предвзятой мысли о мире, с самого начала подскарбиями заготовлено было недостаточное количество; да притом, вследствие особенной трудности подвоза, так как только по реке оставалась возможность транспорта, они с трудом могли привезти даже и тот, который был приготовлен. Вследствие того, раздумывая о всех случайностях, ему казалось иногда, что лучше было бы или, оставив Псков, направиться прямо к Великому Новгороду, который, как полагали, был менее укреплен, или обратиться к соседним крепостям: Порхову и Гдову и уже, покорив их, из них теснить город, так как первая, находясь между Новгородом и Псковом, как полагали, очень удобна была для того, чтобы отрезать Псков от подкреплений и подвоза съестных припасов, а последняя прилегает к крепости Ивангороду, который образует Нарвский порт; но с одной стороны как и вышеуказанные доводы и опасность от Пскова, а с другой и слава самого Новгорода, который также, как известно, и сам может иметь значительные силы, чтобы сопротивляться, наконец дальность дороги, ибо уже кончалось лето и ожидались непогоды, не допускали исполнить упомянутое намерение. Что касается до второго способа осады и взятия соседних крепостей, то, по его мнению, во-первых, это было бы недостойно славы начатого похода, а во-вторых, придало бы мужества неприятелю. Вследствие таких соображений, не отчаяваясь в возможности преодолеть вышеозначенные трудности при помощи доблестного духа и храбрости своих воинов, при содействии которых он уже достиг многого другого, король стал обдумывать выбор места для лагеря»369.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация