Глава 31
Шибаев и Эмма
Уехать на другой день не получилось. И на другой после тоже не получилось. Эмма что-то виновато лепетала в трубку, и Шибаев, недолго думая, поехал к ней. Он боялся за нее, эта дуреха не понимает, что убийца пойдет на все, так как опасается, что она и Варга были сообщниками. Пока он не знает, что промахнулся, но ведь может узнать! Удивительно другое: она видела его двадцать шестого марта, с тех пор прошло более полугода… Чего он ждал? Он убрал Варгу еще в июне, почему же тянул с Эммой? Занят был? Она вполне беззащитна, на виду, что его останавливало? Он влез в ее квартиру… Зачем? Ответ напрашивается сам собой: собирался дождаться ее там и… решить все проблемы.
Если влез, конечно. На замке царапины, то ли старые, то ли новые… Твердого мнения на этот счет у Шибаева не было. Равно как и твердого мнения насчет того, кто за ней ходит. Может, никто, может, нервы. Эмма – женщина эмоциональная, вся на нервах. С бизнесом не ахти, Варга доставал, его супруга вполне могла набить сопернице физиономию.
Но, допустим, он существует, и, допустим, действительно влез в квартиру. Влез, и что дальше? Ничего. Как влез, так и вылез. Пошарил по ящикам серванта, сдвинул с места журнальный столик… Вытянув ноги, сидел на диване? Что же могло его спугнуть? Могло, не могло… Черта с два поймешь, что у него на уме. Дохлый номер.
Он позвонил. Эмма спросила из-за двери:
– Кто там?
Шибаев ухмыльнулся – она видит его в глазок, но все равно спрашивает. Молодец, проявляет бдительность.
– Эмма, это я. Открой.
Дверь открылась, и Шибаев вошел. Она уставилась на него неуверенно.
– Все в порядке, просто шел мимо. Ты собралась?
– Я… нет еще, – выдохнула Эмма виновато. – Понимаешь, вчера приходила баба Аня, принесла продукты и осталась ночевать… Мы всю ночь проговорили. Кушать хочешь? У меня жаркое, будешь?
– Буду, – сказал Шибаев. – А потом я помогу тебе собраться, поняла? Еще пару дней, и все кончится. Но сейчас нужно уехать.
– Ты уже знаешь кто?
– У нас есть подозреваемый, скажем так.
– Это он их всех?
– Не знаю. Пока мы знаем только то, что он был знаком с жертвами.
– Он был знаком со всеми жертвами? С той, которую я видела в марте, и с этой, из машины? Знаком близко? А Толик Варга и Кристина? Он же их не знал!
– С кем-то ближе, кого-то не знал, – Шибаев не стал вдаваться в подробности.
– Ужас!
– Поэтому тебе надо уехать. Сегодня. Поняла? И не реви! – приказал, заметив, что Эмма собирается заплакать. – Ты сказала, у тебя жаркое? Можно на кухне. Хлеб есть?
– Я сейчас, – Эмма вытерла слезы. – Хлеб есть. Пошли!
Шибаев сел за стол. Эмма расставила тарелки, разложила вилки и ножи.
– Сейчас подогрею. У меня есть пиво, хочешь?
– Хочу.
– Саша, почему он их убивает? – Она сидела напротив и смотрела, как он ест. – Что они ему сделали? Он что, псих?
– Все убийцы – люди с отклонениями. Псих, наверное.
– Знаешь, я уже не рада, что позвонила тогда дежурному. Если бы я не позвонила, он не убил бы Кристину. И баба Аня так думает, говорит, никогда не надо лезть! Всю ночь учила меня уму-разуму.
– А если бы та женщина была еще жива? – Шибаев перестал жевать, уставился на Эмму.
– Но она была мертвая, я же видела, – сказала Эмма. – Ей уже было все равно.
Шибаев смотрел на нее, словно раздумывал. Эмма спросила:
– Что?
– Та женщина не была мертвой. Она была жива.
– Как?! – ахнула Эмма. – Он ее не убил?
– Вернее, не добил. Так что ты правильно позвонила. А твоя баба Аня – старая дура.
– Значит, я ее спасла?
Шибаев замялся.
– В каком-то смысле… – сказал осторожно.
– Что значит… Она что, умерла?
– Нет, она жива. С ней все в порядке. Ты ее спасла. Ты сказала, есть пиво?
– Достань в холодильнике. Саша, может, я останусь? Буду сидеть дома. Попрошу бабу Аню пожить у меня. Там холодно, и дров, по-моему, нет. Ты когда-нибудь топил печку?
– Не топил. Только костер.
– Мы собирались его продать… Дом! Название одно. Никто не захотел купить. Сейчас крестная присматривает. Муж его любит… Там пруд рядом, караси есть. Ты ловишь рыбу?
– Иногда. У Алика тоже есть дом, получил в наследство. На Магистерском озере.
– Хороший?
– Вроде твоего. Я сплю в спальнике снаружи, боюсь, что хибара может завалиться. Но печки нет. Значит, хуже твоего.
– А рыба там есть?
– Не знаю. Я всегда беру с собой. Сгоняешь с утречка на базар, купишь несколько карпиков, и порядок.
– А удочки у вас хоть есть?
– А как же! Для романтики и размышлений. Сидишь на берегу, смотришь на поплавок и размышляешь.
– О чем?
– Мало ли… О смысле жизни. Алик молчит, тоже размышляет. Кайф.
– Саша, почему ты один? – Вопрос был неожиданным и очень женским.
– Откуда ты знаешь, что я один?
– Чувствую. Одинокого мужчину всегда видно. Ты был женат?
– Был. У меня сыну двенадцать лет.
– А почему разбежались?
– Черт его знает. Сразу и не скажешь. Накапливалось постепенно. Вера… моя бывшая, очень упорядоченная, строгая, сильный характер, а я по жизни разгильдяй. Она боролась со мной, все силы положила, а я ни в какую. Она и сдалась. Бросила меня и нашла себе бизнесмена. Теперь счастлива.
– Ты не разгильдяй! Наоборот, очень собранный.
– Ты меня плохо знаешь.
– Ты ее еще любишь?
– Чего? – Шибаев поперхнулся. – Кого люблю?
– Веру.
– Мы давно разбежались, какая любовь! Прошла любовь…
– А почему тогда не женишься? – Эмма, подперев руками подбородок, внимательно смотрела на Шибаева.
– Ну, ты прямо… со своими вопросами. Спроси чего полегче. По-твоему, обязательно всем жениться? Дрючин вон тоже холостой, и ничего, доволен.
– А он был женат?
– Дрючин? Четыре раза. И все четыре облом.
– Четыре? Ого! А чего так, характер плохой?
– Характер как характер… Зануда и говорит много. Романтик потому что, стихи читает. Ты вот долго выдержишь, если тебе без продыху одни стихи?
– Я люблю стихи, – сказала Эмма. – Сейчас редко читают стихи. А у тебя кто-нибудь есть?
Шибаев подумал о Жанне, передернул плечами.
